– Могила готова, – сказал он. – Капитан, помогите мне уложить в нее тело молодой героини.

Мариус поспешно вынул из своей сумки одеяло. Кармен и Фрикетта поняли трогательную деликатность матроса, не хотевшего, чтобы тело их подруги было похоронено без савана.

Когда завернутый в одеяло провансальца труп опустили в яму, Роберто снял со своей фуражки кокарду, положил на грудь умершей и произнес глухим голосом:

– До свидания в лучшем мире!

– Аминь! – благоговейно прошептали остальные.

В несколько минут импровизированная могила была засыпана.

Только что успели покончить с этим делом, как до чуткого уха Бессребреника донесся какой-то отдаленный шум, возраставший с каждой секундой. Шум этот, очевидно, происходил от гула множества голосов и шагов многих людей. Действительно, вскоре можно было различить уже отдельные восклицания.

Бессребреник понял, что испанцы возвращаются с намерением напасть на них.

– Скорее, скорее! – торопил он своих новых друзей.

Раздался глухой треск выстрела, и ружейная пуля со свистом впилась в оболочку аэростата.

Бессребреник поспешно открыл дверцу в лодке воздушного шара и помог Пабло, Кармен и Фрикетте пройти в нее.

Раздалось еще два выстрела.

– Садитесь же, ради Бога, скорее! – крикнул Бессребреник капитану и матросу.

Пока они садились, из леса выскочило несколько испанских солдат, потрясавших оружием и громко кричавших.

В то мгновение, когда Бессребреник садился сам в лодку и отрубал канат, один из солдат прицелился в него, но тут же был уложен на месте метким выстрелом из револьвера.

Затем Бессребреник быстро захлопнул металлическую дверцу, и шар плавно и величественно стал подниматься вверх.

Между тем к капищу собралось уже человек сто солдат, которые выли от бешенства при виде ускользающей добычи.

– Пли! Пли! – командовали офицеры.

Металлическую обшивку лодки ружейные пули пробить не могли, зато разрывали оболочку шара, из которого с резким свистом выходил газ.

Но благодаря своему превосходному мотору, аэростат в несколько минут поднялся на такую высоту, куда не могли долетать пули.

События следовали друг за другом с такой быстротой, что инсургенты не помнили даже, как очутились на воздушном шаре; все это казалось им какой-то фантасмагорией.

Мистрисс Клавдия оказала им самый сердечный и радушный прием. Видя, что все они до крайности изнурены, она поспешила предложить им подкрепиться пищей. Съестных припасов на аэростате было много и могло хватить всем на несколько дней.

Пока патриоты восстанавливали свои сила и восторгались неожиданным воздушным путешествием, Бессребреник и механик старались, чтобы аэростат не опускался.

Увеличение тяжести ослабляло, разумеется, подъемную силу шара и действие мотора, что очень затрудняло управлявших этой воздушной машиной. Кроме того, большое неудобство заключалось в том, что приходилось постоянно накачивать газ взамен выходившего через пробоины.

Графиня де Солиньяк с интересом и участием расспрашивала о подробностях только что происходившей в капище драмы. Фрикетта откровенно созналась, что сама не может понять, каким чудом она и ее товарищи уцелели при залпе, которым была убита Долорес.

Капитан Роберто объяснил это тем, что Мариус и он успели вовремя лечь на землю и заставили сделать то же самое Фрикетту, Кармен и Пабло, так что пули пролетели над ними, не причинив им никакого вреда, между тем как Долорес стояла немного в стороне и не последовала их примеру.

Бессребреник с задумчивым видом выходил из машинного отделения, когда капитан закончил свое объяснение.

Увидев озабоченное лицо мужа, мистрисс Клавдия спросила:

– В чем дело, мой друг? Что еще случилось?

– Ничего особенного, – ответил тот. – Нехорошо только, что ветер несет нас туда, где я вовсе не желал бы быть. Мы в настоящее время находимся над местностью, занятой испанским войском, и я опасаюсь пушек.

– Так поднимайся выше.

– Невозможно, милая Клавдия; мы и на этой-то высоте едва удержимся.

– Тогда пусть ветер несет нас через пролив, к Флоридским островам. Там мы будем в безопасности. Воздушное течение гонит как раз в ту сторону.

– Прекрасная мысль!.. Господа, вы не будете против, если вам придется теперь покинуть «пылающий остров»? – обратился Бессребреник к своим гостям.

– Что же делать! – ответил Роберто. – Мы потом можем вернуться на одном из блокадных бегунов.

Резкое гудение, доносившееся снизу, заставило Бессребреника вздрогнуть. Через секунду прогремел пушечный выстрел, точно отдаленный удар грома.

– Ого! Заметили-таки нас! – произнес Роберто, открывая маленькое отверстие в стенке лодки и смотря в него.

Аэростат несся над укреплением, находившимся на горе и господствовавшим над морем.

Раздался новый раскат пушечного выстрела, и лодка шара получила такой сильный толчок, что пассажиры все попадали друг на друга.

– Черт возьми! – воскликнул Бессребреник, теряя свое обычное хладнокровие. – У них искусные пушкари!

Аэростат заколебался из стороны в сторону и стал опускаться.

Хотя положение становилось крайне опасным, храбрые женщины держались.

Бессребреник снова удалился в машинное отделение, чтобы узнать, что повреждено.

Машина оказалась настолько попорченной, что о ремонте ее нечего было и думать. Шар тихо, но неудержимо продолжал опускаться.

Недолго думая, Бессребреник и механик начали выбрасывать из лодки все лишнее: провизию, снаряды, амуницию и тому подобное.

Облегченный шар снова поднялся метров на тысячу. Ветер снова подхватил его и погнал к морю.

Опасность миновала, но пушечные выстрелы обратили внимание испанских крейсеров. Заметив причину тревоги, они начали кто погоню за аэростатом, кто старался пересечь ему путь, причем те и другие стали стрелять в него.

Началась адская канонада, направленная кверху, в злополучный шар.

«Пеннилес» (так назывался и аэростат) мужественно боролся. Он несся по ветру, точно раненая птица, беспомощно отдавшаяся во власть стихий и предпочитающая скорее сделаться жертвой их, нежели людской злобы.

Машина едва работала. Газ вырывался с такой быстротой, что не успевали накачивать его. Через некоторое время шар снова стал медленно опускаться.

Пассажиры продолжали выбрасывать все, что только можно, и падение немного задержалось, да и ветер был довольно сильный, так что шар все-таки продолжал подвигаться вперед.

Между тем круг, образуемый крейсерами, постепенно сужался, а вместе с тем шар все больше и больше пробивался выстрелами из пушек; газ выходил из него уже со всех сторон.

Вскоре беглецам осталось одно из двух: попасть в плен или утонуть.

По мере приближения крейсеров канонада была все сильнее и сильнее. Одной из бомб изорвало в клочья всю оболочку аэростата, и он быстро стал падать вниз.

Не теряя присутствия духа, Бессребреник крикнул:

– Взбирайтесь в сеть, господа!.. Скорее!.. У нас осталось только тридцать секунд до полного падения!

Женщины и мальчик молча стали карабкаться по снастям, окружавшим шар. Мариус и капитан закинули вокруг них веревку и повисли сами возле них.

– Все там? – спросил Бессребреник.

– Все! Все! – раздалось в ответ.

Бессребреник и его помощник быстро отвинтили скрепы, удерживавшие лодку, которая стремглав полетела вниз, а сам шар, сделав гигантский скачок вверх, снова превратился в едва заметную с земли точку.

Наверху его опять подхватило воздушным течением и понесло в горизонтальном направлении.

Освободившаяся наполовину от газа оболочка образовала парашют и держалась некоторое время на одной высоте, но вскоре шар снова стал опускаться. Теперь уже все было кончено, спасение казалось невозможным. Все приготовились к смерти.

Шар опускался все ниже и ниже… Вот уже концы его канатов окунулись в воду…

Между тем крейсеры приближаются, не переставая стрелять. Над морем носятся облака удушливого белого дыма, со всех сторон вспыхивают огни. Далеко разносятся грозные раскаты выстрелов, ядра, бомбы, ружей ные пули свистят по воздуху и шипят, падая в воду, слышны резкие команды и крики – то досады, то радости и торжества, смотря по тому, задет шар выстрелами или нет.