Это произошло тысячу лет назад или даже раньше, когда я умел еще открывать книгу с золотым переплетом и входить в золотую дверь. Там, за золотой дверью, я был седьмым сыном короля, самым младшим, самым маленьким. Это было еще до того, как я попал в детскую колонию. Я даже не знал, что есть на свете такой городок — Ташино. Я тогда вообще мало что знал, потому что был такой маленький — ушко иголки не казалось слишком узким для меня, а стены дворца казались огромными. Но теперь-то я понимаю, что у нас был маленький дворец, обыкновенный дворец маленького сказочного королевства. Все мои шесть братьев ушли на войну. И от них не приходили вести. Отец-король хмурился, думал думу. И никто мной не занимался, я был слишком мал для войны, и я мог бегать где хотел.

Однажды утром я убежал из дворца и не собирался возвращаться к обеду. Я побежал в лес, который назывался у нас Соколиная Охота или, еще короче. Сокольники… Огромные деревья окружали меня. Листья тревожно шуршали. И я ждал опасности, она подстерегала меня, пряталась в каждом кусте. Затрещали ветки, и передо мной промчалось стадо диких лесных лошадок тарпанов. Я стал совсем осторожно пробираться и вдруг замер… На нижней ветке маленького деревца сидел совсем маленький зверек, похожий на белку, — Чуча.

— Чуч! — позвал я. — Иди ко мне. Иди, не бойся!

Зверек прыгнул вниз и превратился в маленькую девочку с рыжими волосами. И я ничуть не удивился, я тогда сам легко мог превращаться в любого зверя. И очень хорошо лазил по деревьям.

— Здравствуй, — сказала девочка. — Ты куда идешь?

— Не знаю. Просто так. Я немножко охочусь.

— А где твой лук и стрелы? Потерял, да? — засмеялась девочка.

И я тоже засмеялся. Потому что как же я мог охотиться без лука и стрел? И когда я перестал смеяться, я сказал:

— Давай побежим!

И мы побежали.

— А ты умеешь прыгать? — спросил я.

— Конечно, — засмеялась Чуча и прыгнула. И я прыгнул за ней. Она прыгала так высоко, что листья деревьев скрывали ее.

Тогда я, махнув руками, как крыльями, перепрыгнул через дерево.

— Чучелка! Где ты? — кричал я. — Чуча!

— Я здесь! Здесь!

Не заметив, мы перешли границу моего королевства и попали совсем в другое, чужое…

Итак, мы попали в чужое королевство. Здесь не было больших деревьев, зато были большие камни. Я дал руку Чучелке, и мы взбирались на камни все выше и выше, поднимаясь в гору. И нам было смешно и легко подниматься. Правда, колючки цеплялись за платье Чучи. Я срывал с веток оранжевые ягоды шиповника и давал ей. Мне было весело кормить зверька из рук.

Так мы поднялись на самую вершину горы. И оттуда мы увидели море. Под нами открывалась пропасть. Но я не испугался.

Чучелка подошла к самому краю горы, откуда были видны пропасть и море, и крикнула:

— Ой как красиво! Ой как страшно!

И тогда мы услышали музыку, шум толпы. Снизу в гору поднималась огромная процессия женщин и детей. Женщины несли корзинки с яблоками, над толпой покачивались разноцветные воздушные шары, привязанные к корзинкам. Сзади шли два старика с дудками. Женщины вскрикивали, плакали, и все громче звучала пронзительная песня дудок.

— Что это? — удивленно спросила Чучелка.

А я и сам не знал, но мне было тревожно глядеть, как они медленно приближаются к нам. Теперь я хорошо разглядел их: мальчиков там не было, а только девочки, женщины и два старика.

— Посмотри, — шепотом сказала Чуча. — Посмотри, какие красивые шарики.

— Ага. Очень красивые, — почему-то тоже шепотом ответил я.

— Попроси у них один шарик.

— Они не дадут. Видишь, сколько у них своих девочек.

— А ты скажи им, что ты сын короля, и они тебя послушаются.

— Мы в другом королевстве, Чучелка. Они не послушаются.

— А ты все равно попроси.

— Ладно. — И я посмотрел на Чучелку и понял, как я ее люблю.

Я ПОНЯЛ, КАК Я ЕЕ ЛЮБЛЮ, МОЮ ЧУЧУ.

А в это время они уже поднялись. Женщины начали отвязывать шары от ручек корзин. У каждого шара была не одна, а две веревочки. У некоторых, как я разглядел, внизу была дощечка, и женщины сажали девочек на дощечку, как на качели, пропуская веревочки под мышками. Потом доставали из корзин яблоки и давали девочкам. Подводили их к краю, ставили над самым морем. Поднялся ветер, вверх взметнулись шарики. Поднялась к небу одна девочка, другая…

— Что вы делаете?! — закричал я. — Ведь они улетят, совсем улетят!

— Что ж, — вздохнула стоявшая рядом старуха и достала яблоко. — Не наша воля.

— Они улетают, они улетают! — твердил я. — Не делайте так! Я сын короля. Я запрещаю! Я…

— Что-то ты не похож, — сказала высокая женщина, повернувшись ко мне. — У нас вроде бы другой принц, постарше. Наш-то принц не поладил со своей девочкой, разлюбила она его. Вот он и приказал убрать всех девочек. Так говорят. Или, может, болтают люди?

— Ясно, болтают, — сказала старуха. — Нечего языком зря трепать!

— Гляди-ка, — сказала женщина. — Вон еще девчонка стоит, — и показала на Чучу.

Старуха подошла к Чуче, начала привязывать ее к шарику.

— Не трогайте! — закричал я. — Это моя Чуча. Я ее сам нашел.

Женщина ухватила меня твердыми руками, начала оттаскивать:

— Что ж поделаешь? Не наша воля.

— Не позволю! — кричал я. — Я сын короля! Я сын короля!

— Не плачь, мальчик, — успокаивала меня женщина и гладила шершавой ладонью.

Я увидел, как красный шарик с Чучей качнулся, поднялся в воздух.

Красный шарик с Чучей поднялся в воздух вслед за другими шариками, а я остался на горе. Я видел, как женщины с пустыми корзинками спускались вниз, как ветер прижимал шиповник к земле…

Долго я оставался там, наверху. Солнце скрылось. По морю побежала серебряная дорожка — тонкий серебряный лучик.

Больше я не вернулся в свое королевство. Потом я попал в детскую колонию. А теперь вот, когда Торопун-Карапун пробежал по серебряному лучу, мне почудилось, что там я опять встречу свою Чучу. Но луч обрывался.

Я не буду рассказывать, как мне было страшно, когда я вслед за Торопуном-Карапуном прыгнул с кончика луча в темную пустоту.

— Ай, пропадаю! — кричала, летя позади меня. Ложка.

Оказавшись на земле, она заворчала:

— Носимся и носимся, прыгаем невесть куда! Чуть головушку не расшибла — вон на какой камень налетела!

Она вытащила из-под головы маленький камешек, и вдруг мы увидели: он весь переливался, сверкал, точно застывшая капля росы.

— Брульянт! — завопила Ложка.

В это время я заметил надпись, сделанную прямо на земле: «Отмерьте от дерева в сторону ветра десять шагов и копайте». И я понял, что там зарыт КЛАД. Сколько тысяч лет я ищу клад — да только ли я один! — и вот он теперь рядом. В десяти шагах стояло дерево.

— А что там зарыто? — спросил Цыпленок. — Может, конфеты какие?

— Эй, отойди, это мое дерево! — закричала Ложка. — А что вокруг дерева, тоже мое. Все, что найдем, — чур, мое, я первая сказала.

— Не надо спорить, — сказал Торопун-Карапун. — Давайте лучше искать клад.

— А как же мы найдем его? — спросила Ложка. — Ветра-то нет.

— Давайте шагать в разные стороны, — сказал Торопун-Карапун. — Так скорее найдем. А клад разделим поровну.

Мы разошлись в разные стороны, отмеряя десять шагов.

Я, конечно, знал, что не так просто наши клад: я ведь его столько искал, да и шага у нас разные. Нет, не найти. Так я думал, а сам отмерял десять шагов, стараясь ступать пошире.

Потом я принялся руками копать землю, как случалось давно-давно в детстве, когда мы с Витей искали волшебную лампу. И сердце мое сжималось от предчувствия… Горсть земли, еще-еще…