Трубку кто-то снял: звонки прекратились.

- Может, я все-таки сначала допью? - миролюбиво заметил я. - Тебя все равно вызывают.

Действительно, дверь открылась и Ильич из-за неё сделал Кенникену знак.

- Постарайся допить до моего возвращения, - бросил Кенникен и стремительно вышел.

Я не успел ничего предпринять, как он вернулся. Вид у него был слегка озадаченный.

- Человек, с которым ты был у гейзера, постоялец из гостиницы, его часом звали не Джек Кейс?

- Понятия не имею.

- И ты утверждаешь, что всегда говоришь правду, - грустно улыбнулся Кенникен и сел. - Впрочем, это уже неважно. Ситуация изменилась.

- В каком смысле?

- Мне больше от тебя ничего не нужно. И я получил приказ не применять к тебе пыток.

- Спасибо! - искренне обрадовался я.

- Можешь не благодарить, - мрачно ответил он. - Мне приказали просто убить тебя.

Снова зазвонил телефон.

- Почему? - хрипло спросил я.

- Ты мешаешь, - пожал он плечами.

- Ты бы лучше подошел к телефону, - посоветовал я. - Вдруг приказ снова поменялся?

- В последнюю минуту? - криво усмехнулся он. - Не обольщайся, Алан. Как по-твоему, почему я вообще все тебе рассказываю? Ведь это у нас не принято.

Я-то знал, но не хотел доставлять ему слишком много удовольствия, поэтому промолчал. Телефон смолк.

- В библии есть хорошее изречение, - продолжил он. - "Око за око, зуб за зуб". Я все задумал в соответствии с библией, но, к сожалению, не смогу это сделать. Но я видел, что тебе страшно, и это меня в какой-то степени удовлетворяет.

- Рейкьявик! - возвестил Ильич, просунув голову в дверь.

- Иду! - раздраженно отозвался Кенникен. - А ты ещё немного понервничай, ладно?

- Дай сигарету, - попросил я.

- Молодчина! - расхохотался он. - Настоящий англичанин! Как же без традиционной последней сигареты? Держи! Еще что-нибудь?

- Да. Пригласительный билет на Миллениум.

- Извини, старик. Все билеты для тебя уже проданы, - расхохотался он и вышел из комнаты.

Я сунул в рот сигарету, похлопал себя по карманам, потом очень медленно поднял с пола клочок бумаги и со словами "Прикурю, пожалуй", склонился к огню. Вряд ли мой страж заметил, как я бросил баллончик в самый центр пламени. А я вернулся на место, жестикулируя и произнося какие-то пустые фразы. Мне нужно было, чтобы Григорий смотрел на меня, а не на огонь, и я своего добился. Но мне понадобилось немало выдержки, чтобы самому не смотреть в ту сторону. К тому же вернулся Кенникен.

- Дипломаты! - произнес он, словно выругался. - Будто мне без них делать нечего. Ладно, поднимайся и пошли.

- Я ещё не докурил.

- Докуришь на улице.

Взрыв в закрытом помещении был оглушительным. Горящий уголь обжег Григория, который заорал и уронил пистолет. Мне уголь опалил шею, но я стерпел, кинулся вперед, схватил пистолет и повернулся к Кенникену. Но тот успел сориентироваться и швырнул в меня настольную лампу. Я увернулся и одновременно выстрелил, а лампа угодила прямо в голову Ильича, который как раз решил выяснить, что происходит, и открыл дверь.

Я выскочил в открытую дверь и помчался прочь из дома, мимо раскуроченного "Фольксвагена", в темноту, к дороге. Я бежал по базальтовым плитам и все время помнил, что малейшая неловкость может обернуться сломанной или вывихнутой ногой, после чего меня тут же схватят. А что произойдет потом, было предельно ясно: расстреляют на месте.

Обернулся я только тогда, когда выскочил на ровную дорогу. В окнах домика плясало пламя, слышались крики, но за мной никто, похоже, не гнался. И тут же кто-то сзади одной рукой схватил меня за горло, а другой приставил к спине пистолет.

- Брось оружие! - приказали мне по-русски.

Я подчинился - и тут же оказался лежащим навзничь на земле, а в лицо мне ударил луч электрического фонарика.

- Господи, это ты! - произнес Джек Кейс.

- Убери фонарь, - попросил я, с трудом поднялся на ноги и начал растирать шею. - Куда ты подевался, когда началась заварушка у гейзера?

- Извини, что так вышло, - покаянно сказал Джек, - но он ведь был в гостинице. Так что мне пришлось...

- Что?! Ты же сказал...

- Я не имел права признаваться тебе в этом, - с отчаянием в голосе сказал Кейс. - Ты был в таком состоянии, что вполне мог его прирезать.

- Ничего не скажешь, ты настоящий друг, - с горечью отметил я. Впрочем, сейчас не до подробностей. Где твоя машина?

- Там, на дороге.

- Хорошо. Джек, сообщи Таггерту, что я отвезу посылку в Рейкьявик.

- Обязательно, только давай сначала выберемся отсюда.

- Как скажешь, Джек, - отозвался я и нанес ему резкий удар под дых, а потом рубанул по шее ребром ладони. Он рухнул к моим ногам, а я тут же распластался рядом с ним, потому что услышал звук мотора. Машина проехала мимо и помчалась в ту сторону, откуда я только что сбежал. Больше я никому не доверял, даже Джеку. В рукопашной схватке на ковре мы с ним были равны, но тут я легко вырубил его, потому что он не ожидал ничего подобного. Что ж, и я не ожидал, что он бросит меня на растерзание русским головорезам. Немного полежит и очнется, а я уже буду далеко.

Я обыскал карманы Джека, забрал ключи от машины и пистолет. Машина оказалась "Вольво", которая легко завелась и повезла меня обратно к Элин, но самым кружным путем, который только можно было выбрать. Я хотел ехать как можно дольше и основательно запутать следы.

Глава восьмая

1

Я добрался до места к пяти утра, и не успел выйти из машины, как Элин оказалась у меня в объятиях.

- Алан! - вскричала она вместо приветствия. - У тебя кровь на щеке!

Я приложил руку к щеке и почувствовал довольно болезненный порез. Наверное, зацепило, когда взорвался баллончик с пропаном.

- Пойдем в дом, - попросил я.

В холле нас встретила Сигурлин. Она оглядела меня с ног до головы и заметила:

- У тебя куртка прожжена.

- Да, - согласился я. - Не досмотрел.

- Что случилось? - спросила Элин.

- Поговорил с Кенникеном, - вяло отозвался я.

У меня наступила реакция, я ощущал какую-то невероятную слабость, даже разговаривать было трудно.

- Кофе есть? - спросил я у Сигурлин.

- Да что случилось? - почти закричала Элин. - Что Кенникен?

- Позже, все позже.