Скорее всего, именно использование более старых сооружений и повлияло на выбор места для строительства крепости. Ведь работать предстояло во время военных действий практически на вражеской территории. Здесь фактор скорости был решающим. Вот почему город оказался построенным на некотором удалении от Волги, что не позволяло эффективно контролировать речной путь. Зато крепость очень точно вписалась в уже забытую Батыеву дорогу, вдоль реки Сызранки, которую в описываемое время уже называли Казацкой.

Так что подготовительные работы велись уже в 1682 году. Косвенным подтверждением этого послужило пожалование в это самое время, то есть ещё до основания крепости земель некоторым дворянам. Вероятно, это были те, кто входил в разведывательный отряд и заранее присмотрел себе угодья получше.

В то время лесозаготовительные работы на Руси проходили зимой. Это позволяло получать более качественную древесину и облегчало её транспортировку. Кроме того, решалась извечная проблема нехватки рабочей силы, летом занятой на сельскохозяйственных работах. Строителям предстояло лишь собрать крепость на месте по готовым чертежам.

Дошедший до нас документ, датированный 4 июня 1683 года, сообщает, что строил Сызран специальный полк, набранный из симбирских и карсунских дворян, детей боярских и служилых татарских мурз, стрельцов и казаков. Сохранившиеся в Разрядном приказе документы показывают, что обычно в состав отряда включалась бригада плотников, частью вольнонаемных, частью, так называемых приписных, занимавшихся исключительно возведением и починкой укреплений. Все эти люди после окончания строительства возвращались на свои прежние места службы.

В те далекие времена существовал специальный «Чин и последование основания града», которому строго следовали, что позволяет нам узнать, как все происходило. Сначала градоделец делал по чертежу разбивку на местности. Он не только намечал будущие места стен и башен, но и обязательно прокладывал, так называемые длинники – направления, определяющие будущие улицы и дороги. Делалось это с учетом расположения крепостных ворот. Непременным условием было наличие торговой площади – она отмерялась от крепостных стен. И, конечно, сразу размечалось место для городского собора, ведь именно с его закладки начиналось возведение города. Кроме этого градоделец должен был учесть места переправ через реки и овраги, приблизительно наметить, где за крепостными стенами можно будет построить приходские церкви и, с учетом этого, так же наметить улицы. После молебствованного пения и кропления святой водой мест, предназначенных для собора и крепостных стен, приступали к закладке города.

Погода стояла прекрасная. Летописцы отмечали, что год 1683 был очень теплым, лето затянулось, и по всей Руси осенью повторно зацвели сады, а кое-где даже успела вызреть земляника.

Уже в сентябре князь Козловский доложил в Москву, что «город Сызран со всякими земельными, и каменными, и деревянными крепостьми сделали. И тому городовому строенью описные книги, и чертеж, и роспись, и из росписи перечневую выписку, и ратным людям, которые того городового дела в походе были, послали в Москву за дьяческой подписью». В те времена тоже существовала некая дата, к которой старались подогнать все события. Это первое сентября – Новый год по тогдашнему летоисчислению. Можно с большой долей уверенности предположить, что Козловский постарался свой отчёт приурочить именно к этому числу.

Строительство укреплений было завершено осенью 1683 года. Сохранилось их описание, сделанное двадцать лет спустя дьяками Разрядного приказа.

Довольно мощная крепость. Кремль. Именно здесь было сердце будущего города. Четырехметровая бревенчатая стена на метровом каменном основании, деревянные башни. Одна из проезжих уже в 1688 году упоминалась, как Спасская, каменной она станет позже. В девяти метрах от стены – невысокий вал с плетнем и ров. Даже торговая площадь возле стен имела ещё и военное значение – она должна была оставлять пространство возле укреплений открытым, простреливаемым.

За стенами тоже не было ничего лишнего. Справа от входа через Спасскую башню воеводская канцелярия, чуть подальше – двор воеводы с хозяйственными постройками. В центре крепости – собор. В случае осады – как можно меньше пищи для огня.

Теперь строители могли уходить, оставив место прибывающему гарнизону. Мне удалось отыскать имя лишь одного единственного человека, который принимал участие в строительстве Сызрани. Это симбирянин Сергей Иванович Куроедов. В грамоте царей Ивана и Петра Алексеевичей сказано, что «в прошлом во 191 году был на нашей, великих государей, службе на Сызране у городового дела в полку боярина нашего и воеводы князя Григорья Афонасьевича Козловского с товарыщи в обозничих, велено ему нашего, великих государей, жалованья к прежнему ево окладу придачи учинить против ево брати, – помесного сто дватцать четей, денег двенатцать рублев».

Жизнь и служба в степных крепостях по берегам Волги была тогда опасной. Мало кто осмеливался перебраться туда насовсем вместе с семьей. В ту же Самару долгое время гарнизон завозили каждый год, после чего служивые передавали вахту смене. Это было вызвано еще и тем, что пахать земли за крепостными стенами было опасно, а, следовательно, и кормиться нечем. Правительство возило хлебное жалование и все остальное караванами по Волге.

С Сызранью все обстояло совсем иначе. Здесь должен был образоваться сельскохозяйственный район с постоянным оседлым населением. Край планировалось прочно включить в Российское государство, отгородив от Дикого поля. Сделать это было нелегко. Край был пустынным, охваченным со всех сторон войной. Мало кто согласился бы идти сюда по доброй воле. Поэтому действовали методами административного принуждения.

Сразу после окончания строительства в 1683 году было приказано переселяться в Сызрань «на вечное житье» 239 солдат с семьями из Чебоксар и 236 из Тетюш и Казани. Крепости эти давно уже оказались в глуби государства и никакого военного значения практически не имели. Можно только догадываться с каким сердцем переселенцы оставляли насиженные спокойные места и отправлялись на охваченное войной пограничье. Обычно подобные перемещения на Руси осуществлялись зимой после Юрьева дня, чтобы можно было успеть на новом месте обустроиться до начала весенних полевых работ. Ведь никакого жалованья здесь солдатам не полагалось, они должны были кормиться сами. Правда, их щедро наделили землей.

В архиве одного из первых собирателей сызранской старины Александра Васильевича Толстого сохранился очень любопытный документ, касающийся наших первопоселенцев. Это «Выписка из симбирских отводных книг отвода симбирянина Антипы Заборовского и подьячего Осипа Тихомирова, данная сызранским солдатам на отведенную им землю». В ней сказано, что «казанские, тетюшские, чебоксарские переведенцы, сержанты, урядники и рядовые солдаты Ивашка Винокуров с товарищами. В прошлом 192 году они переведены в Сызрань и построены дворы».

Вместо планировавшихся 480 к новому месту прибыло только 418 человек: восемь сержантов, 40 десятников и 370 рядовых. Им была пожалована земля на две версты от города по Карсунской, Симбирской и Самарской дорогам. Да ещё за этой чертой сержантам по 40, десятникам по 30, а рядовым по 20 четвертей под пашню «в поле в двух», как писали тогда. То есть в трёх полях. Всего сызранцы получили 13 380 десятин, на современный счёт более 133 квадратных километров. Маленькое европейское княжество. Кроме того «тем же сызранским солдатам отведены покосы на реке Волге от города за Сызранской Волшкою половина Сызранского большого острова с верхушкой горы Печерской… за Сызранской рекой, от устья возле Сызранской Волошки вниз по Сызранскому затону, до устья реки Кашпирки. От устья реки Кашпирки и от реки Кубры к Сызрани по долу». В этом же документе указывалось, что лесов вокруг города нет, и разрешалось ездить в большой Едамасский лес, начинавшийся в районе нынешнего села Трубетчина.