его в степи безбрежной провожали

и клектом псов на кости созывали,

грозя ему великою бедой?

– Гей, отзовись, степной орел седой!

Ответь мне, ветер буйный и тоскливый!

Безмолвна степь. Один ковыль сонливый

шуршит, склоняясь ровной чередой.

СУМЕРКИ

Всё – словно в полусне. Над серою водою

Сползает с гор туман, холодный и густой,

Под ним гудит прибой, зловеще расстилаясь,

А темных голых скал прибрежная стена,

В дымящийся туман погружена,

Лениво курится, во мгле небес теряясь.

Суров и дик ее могучий вид!

Под шум и гул морской она в дыму стоит,

Как неугасший жертвенник титанов,

И Ночь, спускаясь с гор, вступает точно в храм,

Где мрачный хор поет в седых клубах туманов

Торжественный хорал неведомым богам.

1900

Ночь печальна, как мечты мои…

Ночь печальна, как мечты мои.

Далеко в глухой степи широкой

Огонек мерцает одинокий…

В сердце много грусти и любви.

Но кому и как расскажешь ты,

Что зовет тебя, чем сердце полно!

– Путь далек, глухая степь безмолвна,

Ночь печальна, как мои мечты.

1900

НОЧЬ

Ищу я в этом мире сочетанья

Прекрасного и вечного. Вдали

Я вижу ночь: пески среди молчанья

И звездный свет над сумраком земли.

Как письмена, мерцают в тверди синей

Плеяды, Вега, Марс и Орион.

Люблю я их теченье над пустыней

И тайный смысл их царственных имен!

Как ныне я, мирьяды глаз следили

Их древний путь. И в глубине веков

Все, для кого они во тьме светили,

Исчезли в ней, как след среди песков:

Их было много, нежных и любивших,

И девушек, и юношей, и жен,

Ночей и звезд, прозрачно-серебривших

Евфрат и Нил, Мемфис и Вавилон!

Вот снова ночь. Над бледной сталью Понта

Юпитер озаряет небеса,

И в зеркале воды, до горизонта,

Столпом стеклянным светит полоса.

Прибрежья, где бродили тавро-скифы,

Уже не те, – лишь море в летний штиль

Все также сыплет ласково на рифы

Лазурно-фосфорическую пыль.

Но есть одно, что вечной красотою

Связует нас с отжившими. Была

Такая ж ночь – и к тихому прибою

Со мной на берег девушка пришла.

И не забыть мне этой ночи звездной,

Когда весь мир любил я для одной!

Пусть я живу мечтою бесполезной,

Туманной и обманчивой мечтой, —

Ищу я в этом мире сочетанья

Прекрасного и тайного, как сон.

Люблю ее за счастие слиянья

В одной любви с любовью всех времен!

1901

Гроза прошла над лесом стороною…

Гроза прошла над лесом стороною.

Был теплый дождь, в траве стоит вода…

Иду один тропинкою лесною,

И в синеве вечерней надо мною

Слезою светлой искриться звезда.

Иду – и вспоминается мерцанье

Мне звезд иных… глубокий мрак ресниц,

И ночь, и тучи жаркое дыханье,

И молодой грозы благоуханье,

И трепет замирающих зарниц…

Все пронеслось, как бурный вихрь весною,

И все в душе я сохраню, любя…

Слезою светлой блещет надо мною

Звезда весны за чащей кружевною…

Как я любил тебя!

1901

Спокойный взор, подобный взору лани…

Спокойный взор, подобный взору лани,

И все, что в нем так нежно я любил,

Я до сих пор в печали не забыл,

Но образ твой теперь уже в тумане.

А будут дни – угаснет и печаль,

И засинеет сон воспоминанья,

Где нет уже ни счастья, ни страданья,

А только всепрощающая даль.

1901

Ночного неба свод далекий…

Ночного неба свод далекий

Весь в крупных звездах. Все молчит.

Лишь моря слышен шум глубокий

Да сердце трепетно стучит.

Стою, в тревоге ожиданья,

Исполнен радостных надежд…

И вот – шаги среди молчанья,

Шаги и легкий шум одежд!

И верю, и не верю счастью,

Гляжу с надеждою во тьму…

Ужель опять с блаженной страстью

Твои колени обниму?

Как ты, покорно и не споря,

Отдашься мне! Еще хранят

Твои одежды свежесть моря,

И в темноте сияет взгляд.

Нет, никогда уже не буду

С другой я счастлив! Эти дни

За мною следуют повсюду

И в сердце не умрут они.

Ты первого меня любила…

Никто, наперекор судьбе,

Не возвратит того, что было,

Не заменит меня тебе!

Люблю, исполнен тайной муки,

Люблю тебя, как светлый сон,

И каждый горький миг разлуки

Собою озаряет он.

И пусть в нем было все случайно, —

Благословляю день и час,

Когда навеки сладкой тайной

Судьба соединила нас!

1901

Что впереди? Счастливый долгий путь…

Что впереди? Счастливый долгий путь.

Куда-то вдаль спокойно устремляет

Она глаза, а молодая грудь

Легко и мерно и дышит и чуть-чуть

Воротничок от шеи отделяет —

И чувствую я слабый аромат

Ее волос, дыхания – и чую

Былых восторгов сладостный возврат…

Что там вдали? Но я гляжу, тоскуя,

Уж не вперед, нет, я гляжу назад.

Это было глухое, тяжелое время…

Это было глухое, тяжелое время.

Дни в разлуке текли, я как мертвый блуждал;

Я коня на закате седлал

И в безлюдном дворе ставил ногу на стремя.

На горе меня темное поле встречало.

В темноту, на восток, направлял я коня —

И пустынная ночь окружала меня

И, склонивши колосья, молчала.

И, молчанью внимая, я тихо склонялся

Головой на луку. Я без мысли глядел

Но дорожную пыль, и душой холодел,

И в холодной тоске забывался.

1901

ИЗ АПОКАЛИПСИСА

И я узрел: отверста дверь на небе,

И прежний глас, который слышал я,

И звук трубы, гремевшей надо мною,

Мне повелел: войди и зри, что будет.

И дух меня мгновенно осенил.

И се – на небесах перед очами

Стоял престол, на нем же был Сидящий.

И сей Сидящий, славою сияя,

Был точно камень яспис и сардис,

И радуга, подобная смарагду,

Его престол широко обняла.

И вкруг престола двадесять четыре

Других престола было, и на каждом

Я видел старца в ризе белоснежной

И в золотом венце на голове.

И от престола исходили гласы,

И молнии, и громы, а пред ним —

Семь огненных светильников горели,

Из коих каждый был Господний Дух.

И пред лицом престола было море,

Стеклянное, подобное кристаллу,

А посреди престола и окрест —

Животные, число же их четыре.

И первое подобно было льву,

Тельцу – второе, третье – человеку,

Четвертое – летящему орлу.

И каждое из четырех животных

Три пары крыл имело, а внутри

Они очей исполнены без счета

И никогда не ведают покоя,

Взывая к Славе: Свят, Свят, Свят, Господь,

Бог Вседержитель, Коий пребывает

И был во веки века и грядет!

Когда же так взывают, воздавая

Честь и хвалу Живущему вовеки,

Сидящему во славе на престоле,

Тогда все двадесять четыре старца

Ниц у престола падают в смиренье

И, поклоняясь Сущему вовеки,

Кладут венцы к престолу и рекут:

«Воистину достоин восприяти

Ты, Господи, хвалу, и честь, и силу

Затем, что все Тобой сотворено

И существует волею Твоею!»

1901

Облака, как призраки развалин…

Облака, как призраки развалин,

Встали на заре из-за долин.

Теплый вечер темен и печален,

В темном доме я совсем один.

Слабым звоном люстра отвечает

На шаги по комнате пустой…