– Ну, там… – замешкался вдруг Петя. Он вспомнил, что книга была из тех, которые отец не только не разрешает выносить из кабинета – даже брать в руки не разрешает. – В общем, в одной книге… старинной… – Судя по всему, лучшего средства осушить слёзы он придумать не мог. Потому что Марта уже стояла вплотную к нему, а глаза её горели любопытством.

– Старинная книга, – проговорила она, глядя ему прямо в глаза, – в которой дракон. Какой дракон, говори!

– Ну, не знаю… по-моему, огненный, – промямлил Петя.

Марта, рыжая и конопатая, подпрыгнула на месте:

– Огненный? Идём! – сказала она, подбирая корзинку и накрывая её платком.

– Куда? – вяло сопротивлялся Петя, следуя за нею. Она шла в сторону Кнайпхофа.

– К тебе домой! – говорила девочка, деловито шлёпая по мостовой бордовыми туфельками.

– Но ту книгу нельзя никому показывать! Отец запрещает, – слабо протестовал Петя. Он понял, что попал в переплёт.

– Ты же меня спас один раз? – говорила Марта. – Неужели ты остановишься и не поможешь мне второй раз? – Тут она остановилась. Они вышли на людный Рыбный рынок, вокруг гомонили торговки: несмотря на праздник, торговля не прекращалась.

– А зачем тебе огненный дракон? – спросил Пётр.

– Мне бы только на него взглянуть, а дальше… дальше – посмотрим. – Лицо девочки вдруг стало твёрдым, как засохший пряник. – Всё равно мой фрегат уже не восстановить, за три часа до окончания конкурса. Кроме того, знаешь, сколько ещё фрегатов сегодня будет на конкурсе? Ещё два! И все они слеплены с одного и того же рисунка из одной и той же библиотечной книги… – Она двинулась дальше, ловко лавируя средь толпы. – Ты ведь на Кнайпхофе живёшь, правильно? Поэтому попробуем сделать то, что никто никогда не делал: огненного дракона. Теперь понятно? – она на ходу обернулась, посмотрела на него.

Услышав слово «дракон», какой-то небритый мужик догнал в толпе Петра.

– Продаёте дракона? – мужик, не отставая, вперился маленькими свинячьими глазками в Петра. – Даю очень хорошие деньги! А какой у тебя дракон?

Пётр сначала изумиться (ничего себе! не знал, что они на рынках продаются! – подумал он), но после пошутил в ответ: – Нет, покупаю! – и небритый потерял к нему интерес.

Спорым шагом Пётр и Марта были уже через несколько минут на улице Магистерской, у дома номер 32. Пётр провёл свою гостью на заднюю террасу, что выходила на реку, а сам поднялся в кабинет отца. Подхватив вчерашнюю книгу (она лежала на столе у огарка свечи), Пётр спустился на террасу и раскрыл её перед Мартой на нужной странице.

– Посмотри, – сказал он. – Сможешь такого сделать?

Девочка долго смотрела на старинную гравюру, а потом выдохнула с восхищением:

– Да он как живой! А что это за книга?

На титульной странице все слова были на незнакомом языке.

– Не знаю, отец не сказал. Так сможешь?

Марта посмотрела на остатки фрегата, лежащие на столе на промасленной бумаге.

– Мне нужно помыть руки, – деловито сказала она, – И мне нужна плошка чистой воды.

Пётр принёс всё требуемое и полил из кувшина Марте на руки. После этого она решительно заявила:

– Инструмент и пищевая краска у меня с собой, так что сядь где-нибудь в уголке и не мешай мне.

Пётр опёрся на перила террасы и стал смотреть на реку, на здание Биржи, поглядывая, что делает Марта. Она была серьёзна и сосредоточена. Изредка она подсматривала на рисунок, потом смачивала руки в воде и принималась лепить-перелепливать то, что когда-то было кораблём и что с каждой минутой всё больше становилось похожим на дракона.

«Кому понадобилось сбивать её из кареты? И зачем?» – раздумывал Пётр в это время. Вчера – кот с крысами, сегодня – трость с каретой… слишком много странных событий за два дня. Так и не придя ни к какому выводу, он принялся рассматривать проплывающие по реке лодки.

Наконец Марта сказала:

– Посмотри, – и повернула слепленную фигуру к нему.

Изготовленный к прыжку красавец дракон изготовился к прыжку, не хватало только пламени, вылетающего из пасти; а его хвост, словно живущий отдельной жизнью, готов был встретить врага, буде тот нашёлся в округе. Чешую дракона покрывали знаки, похожие на письмена древних народов, и похож он был на существо из другого мира, которое в этот мир попало по ошибке.

Пётр смотрел на дракона. Ему всё нравилось – и как сделана его чешуя, и изгиб тела, и поворот головы, но…

– Чего-то не хватает, – неуверенно сказал он. – Чего-то не достаёт.

– Чего именно? – нахмурилась Марта.

Пётр затруднённо молчал.

– Волшебства! – раздался за их спиной голос Магнуса.

Он стоял в дверном проёме – в чёрной шляпе, в белой сорочке и в камзоле. Он был в парике (это означало, что он собирался на официальную встречу). И он тоже смотрел на вылепленную из марципана скульптуру.

– Хм, у тебя даже похоже получилось! – сказал Магнус после паузы.

– Здравствуйте, – робко поздоровалась Марта. Потом подумала и добавила: – Вы говорите так, как будто сами его видели!

Магнус промолчал.

– Папа, Марта несла на конкурс свою скульптуру, и её чуть не сшибла карета! – затараторил Пётр, предчувствуя нагоняй за взятую книгу. Он коротко пересказал утренние события. Отец слушал, переводя взгляд с девочки на дракона и обратно.

– А кто был в карете? – наконец, спросил он.

Пётр отрицательно покачал головой.

– Я заметила! – выпалила Марта. – Там был маленький человечек в шляпе с широкими полями, в бордовом плаще и с таким лицом, как будто он нарочно скорчил отвратительную гримасу.

Магнус с каждым её словом становился всё мрачнее.

– Похоже, дети мои, – сказал он наконец, – что это карлик Трампель, премерзкий человечишка, и если он появился на горизонте, то добра не жди.

Часы на башне собора пробили полдень.

– До начала конкурса остался час, – сказал Магнус. – Тебе надо ещё успеть переодеться… – он подошёл к столу, за которым работала Марта, и захлопнул книгу. – А тебя я попрошу впредь ничего без разрешения не брать из моего кабинета. И в особенности эту книгу!

Сверкнув на сына очами, Магнус с книгой скрылся в двери.

После небольшой паузы, за время которой по реке проплыли три лодки в одну сторону, и две – в другую, Пётр спросил:

– Ну что? Пора идти.

Лицо Марты вдруг затуманилось:

– Мне кажется, я поняла. Подожди, осталось ещё несколько штрихов… – она быстрыми движениями подправила что-то в фигуре, потом отошла, довольная, на шаг назад.

Пётр вздрогнул. Фигура из марципана словно ожила: на него смотрел дракон, золотые сполохи бежали по его хребту, и было впечатление, что ещё чуть-чуть, и он разинет пасть и выдохнет язык пламени.

– Теперь пора, – сказала Марта. Она бережно переложила новорожденного дракона в корзину и укрыла платком. Лишние кусочки марципанового теста были собраны в полотняный мешочек и вручены Петру со словами:

– Если я выиграю, ты тоже сможешь полакомиться тестом победителя!

Пётр спрятал мешочек на груди.

Пора было идти8.

Конкурс проходил в нынешнем году пышно. Городской сад на берегу Замкового пруда9 украсили гирляндами и фонарями. Под управлением капельмейстера играл оркестр, по саду прохаживалась оживлённая публика, раскланивалась, приподнимала в приветствии шляпы, шуршала складками юбок и обмахивалась веерами. Дамы надели свои лучшие наряды, мужчины облачились в праздничные кафтаны. Дети, наряженные в костюмчики, также чинно прохаживались вместе с родителями, хотя вокруг было столько соблазнов! Разносчики чая, пирожные, «творожные упрямцы10», хрустящие вафли, квадродули11, леденцы на палочках, – хотя кто будет есть леденцы в марципановый день? – и многое другое из кондитерских перекочевало сегодня в Городской сад. Отдельной группой стояли продавцы кукол; сегодня принцесс с белыми локонами потеснили шеренги щелкунчиков: самый ходовой товар в марципановый день. По водной глади пруда скользили лодки и лебеди. Лебеди были похожи на лебедей, а лодки были похожи на цветочные клумбы из-за пышных дамских платьев.