«А если в Березовке?» – почему-то захотелось спросить Антону, но он тут же отогнал уже который раз мелькавшую у него нелепую мысль и спросил:
– Галя, ну, а почему вы все-таки сменили отцовскую фамилию?
Терехина вздохнула, как будто ей очень не хотелось об этом говорить, но ответила:
– Насколько я поняла маму, в этом замешана другая женщина, точнее, мамина ревность. Ну, а это такая штука, которая зачастую не знает границ.
– У вас в доме фотографии отца есть?
– Есть. Приходи, покажу, – Галя недолго помолчала и вдруг спросила: – Скажи, Антон, а как ты относишься ко всей этой истории с бабкой Гайдамачихой? Ну, понимаешь… Ее разговор с каким-то загадочным мужчиной, неожиданный отъезд из Березовки, прощание с озером, выстрел на острове, кости какие-то там… Словом, все такое, о чем рассказывали мальчишки…
– У мальчишек завидная фантазия, – уклонился от ответа Антон.
Галя недоверчиво посмотрела на него:
– Ты знаешь, всякой фантазии надо от чего-то оттолкнуться… – И улыбнулась. – Понимаю, производственный секрет?
Антон шутливо подмигнул:
– Секрет фирмы, как говорится.
Поравнялись со школой. Галя остановилась.
– У меня сегодня еще два урока, – словно извиняясь, сказала она и попрощалась: – Если надумаешь, заходи вечером.
И тотчас рядом с Антоном, как из-под земли, выросли Сергей с Димкой.
– Какие будут дальнейшие инструкции? – протараторил Сергей.
– Идти домой и делать уроки.
На лице Сергея появилось разочарование.
– А ты куда? – недовольно спросил он.
– В колхозную контору. Позвонить надо.
– Куда позвонить?
– На кудыкину гору, – строго сказал Антон, но, зная, что таким ответом не удовлетворишь любопытного братца, добавил: – Хочу одного друга пригласить на рыбалку.
– Славу Голубева, да?
– Ох, братан, не сносить тебе головы… – Антон перед Сергеевым носом погрозил пальцем. – О кладбище – никому ни слова.
Сергей заговорщицки подмигнул:
– Железно. Не маленькие, соображаем.
22. Последняя ночь
К вечеру все небо над Березовкой затянули серо-свинцовые облака. Медленно выплыв из-за Потеряева озера, они словно зацепились над деревней и никак не могли сдвинуться с места. Однотонно забарабанил по оконным стеклам дождь, холодный и по-осеннему нудный. Сумерки сгустились так быстро, что уже к восьми часам вечера казалось, будто наступила ночь.
Сергей и Димка сидели на кухне у Бирюковых и перечитывали «Судьбу барабанщика». Прочитав последнюю страницу, Сергей захлопнул книжку и мечтательно проговорил:
– Мировецкий парень был этот барабанщик. Из пистолета запросто трах-бабах шпиона!
– Может, он и сейчас живой, барабанщик, – сказал Димка.
– Сейчас ему уже лет много. Это знаешь, про какие времена книжка написана?… Когда еще шпионов навалом было.
– Будто их сейчас нет.
– Где-то, конечно, и есть – только не в Березовке, – с сожалением проговорил Сергей.
Помолчали. Поразглядывали в книжке картинки.
– Надо было все-таки нам Гайдамачиху задержать, – заговорил Димка. – Почему ее Антон раньше не арестовал?
– Очень ему надо всякое старье арестовывать, – тоном знатока ответил Сергей. – Помрет в тюрьме, хорони ее тогда за счет государства.
– Антон сегодня у нас был, вот, – похвастался Димка. – С сеструхой фотокарточки в альбоме разглядывали.
Сергей вздохнул:
– Зря я ему посоветовал жениться на ней.
– Почему зря? Сеструха у меня ничего…
– Он же ее в Новосибирск увезет, если женится. Его туда работать переводят. Где мы еще такую учителку возьмем?
– Если она хорошая учительница, так и замуж ей ни разу не выйти? – обидчиво спросил Димка.
– Еще навыходится… – Сергей задумчиво уставился взглядом в мокрое окно. – Зря Слава Голубев сегодня приедет, в такую погоду разве рыбалка?…
В доме хлопнула дверь. Мальчишки притихли, прислушиваясь, кто пришел. По голосам поняли, что появились легкие на помин Антон и Голубев. Сняли шуршащие плащи, похоже, разулись в коридорчике и прошли в горницу. Включили свет.
– Ты вроде как встречал меня, – проговорил Слава.
– Рассчитал по времени и вышел на улицу, – ответил Антон.
– Крохин из больницы сбежал, – сообщил Голубев.
– Как сбежал? Когда? Его же хотели в областную лечебницу направить.
– Хотели, да передумали. Ничего серьезного у него, оказывается, нет. Просто нервное потрясение. Предложили успокоиться, подлечиться, а он сегодня после обеда прямо в больничной пижаме утопал домой, переоделся, сел в «Жигули» и укатил бог знает куда.
– Наши ищут?
– Конечно, но задерживать, сам понимаешь, пока никаких оснований нет.
– Ну, а на полустанке что?
– Все в порядке, как учили…
– Взяли?
– Вместе с курицей.
– Что?
– Вареную курочку жевала, когда мы заявились. Культурно, как говорит Торчков, поздоровкались, объяснили, в чем дело… Завернула в тряпицу курочку, перекрестилась и не пикнула…
– Что показывает?
– Круглый ноль, вроде как язык отнялся. – Голубев помолчал. – Кстати, лошадь с телегой тоже у племянника находилась. А в телеге среди скарба знаешь что нашли?… Содержимое крохинского тайника.
– Что там?! – очень быстро спросил Антон.
– Никогда не догадаешься… – Слава Голубев что-то долго рассказывал полушепотом, затем засмеялся и уже громко проговорил: – Вот как наши чашки точат на заводе «Карболит».
– Действительно, в жизни не догадаешься, – Антон вздохнул. – Значит, и торчковские деньги там?…
– Четыреста пятьдесят целковых. Полсотни, наверное, прокутили.
– Ну, а племянник что?…
– Похоже, был «не в курсе». Дядя попросил и лошадку и бабусю приютить.
В горнице послышались шаги, разговор стал невнятным, так что мальчишки не смогли ничего разобрать, потом Голубев спросил:
– У тебя как?
– Вчера на острове долго задержался, вернулся в темноте… Ни черта не разглядишь, ночь впустую пролежал.
– Не появился?
– Нет.
– Может, уже вырыл?
– Сам поначалу так подумал, сегодня со школьниками сходил, убедился: нет, не закончил…
– Неужели Крохин?…
– Посмотрим… Не нравится мне его побег…
Разговор опять перешел на шепот. Притихшие на кухне мальчишки насторожили уши, однако ничего уловить не успели. Стукнула входная дверь. Оставив в коридоре мокрые сапоги, в кухню вошла Полина Владимировна и попросила Сергея:
– Опять Красуля, будь она неладна, со стадом не пришла. Сходил бы, сынок, пугнул ее хворостиной до дому.
– Дождь, мам, на улице… – Сергей поморщился. – И темнота…
– С каких это пор ты темноты стал бояться? – Полина Владимировна загремела в буфете тарелками.
В кухню заглянул Антон:
– Куда ты, мам, мужиков посылаешь?
– Да опять корова не пришла, – направляясь с тарелками в горницу, ответила Полина Владимировна.
– Может, инструкцию какую попутно дашь? – шепотом спросил брата Сергей, когда мать вышла из кухни.
– Инструкция одна: найти корову и сразу – домой, необычно строго сказал Антон. – Не вздумай, как прошлый раз, за кем-нибудь следить. Понятно?…
– Ладно, – нехотя отмахнулся Сергей.
Проводив мальчишек, Антон вернулся в горницу. Мать уже собирала на стол ужин и обиженно выговаривала Славе Голубеву:
– Как это не будете?… Где это вы насытиться успели? Без ужина никуда не отпущу!
– Из уважения к вам, Полина Владимировна, придется согласиться, – улыбнулся Слава.
Из своей комнаты вышел дед Матвей, погладил поясницу и громко заговорил:
– За три дня, едри-е-корень, предчувствовал сёдняшний дождь. Зацепил, зануда, считай, на всю ночь. Наделает хлопот в хлебоуборке.
– Было бы что убирать – уберут, – сказал Антон.
– С такой техникой, какая счас в колхозе, чего не убрать! Раньше серпами до колоска убирались.
– Раньше и сеяли гектар с четвертью, а теперь за день на машине колхозные поля не объехать.
Начался обычный в семье Бирюковых разговор «о старом и новом». Дед Матвей не терпел бесхозяйственности и при каждом случае сурово шерстил колхозников, если они, полагаясь на технику, проявляли в работе беспечность. Поговорив с внуком на излюбленную тему и выпив перед сном стакан чаю с вареньем, дед Матвей поднялся из-за стола. Поднялись и Антон с Голубевым. Вышли в коридор, надели плащи. Обувшись, Антон заглянул в кухню, где Полина Владимировна мыла посуду, сказал:
