...На ладного крепкого паренька мало кто смотрел сейчас. Коля расставался с тягостными воспоминаниями, обращаясь внутренним взором к тому, что его привело к сегодняшнему дню: почти два года в колонии. Ни разу его не потянуло к водке - внезапно опомнившись от пьяного угара, он никого не боялся, от него отступились те, кто хотел бы иметь дело с прежним бесшабашным гулякой, удалым подручным грабителей. Коля Ерошенко не расставался с учебниками, а если был занят не книгой, то был в цехе, где увлеченно ощупывал детали - он приобретал специальность слесаря-сборщика. Он окончил восьмилетку. Народный суд по представлению администрации колонии досрочно освободил его.

Теперь он был взрослым человеком. Он это знал. Разве не он удивлялся своему глупому существованию в Елизаветинке? Разве не он радовался тому, что сидит, учит уроки, рассматривает картинки в учебниках, разве не он был безмерно рад тому, что может держать в руках слесарные инструменты, что он делает что-то осмысленное, чистое, чего не нужно прятать от людей, что, наоборот, дает право гордиться сотворенным, ждать человеческого, может быть, скупого, но доброго признания? Воспоминания все меньше кололи, все большим уважением проникался Коля к себе. Он опомнился от размышлений, шагнул в вагон подошедшего поезда, наполовину пустовавшего: в его отделении, за столиком чуть навеселе сидел приятный добродушный старик в такой же форме, на которую Коля насмотрелся только что на станции, но китель был чистенький, и пуговицы сверкали на закатном солнце. Кивнув на чемоданчик в Колиных руках, старик спросил ласково:

- Из гостей или в гости?

Коля поставил чемоданчик под стол, сел против старика, потянулся, ответил, слегка смутившись и усмехаясь:

- Из гостей.

И.АНТИПОВ

КТО ПРОГЛЯДЕЛ РЕБЯТ?

В следственном деле трех молодых парней были такие слова: "Как-то вечером мы собрались на квартире у Павла Лозинова. Говорили о многом. И вдруг надумали украсть на ипподроме оружие. Мы знали, что там хранятся для спортивных стрельб пистолеты... "

Вот ведь как все просто: собрались на квартире у одного из трех приятелей, сидели, шутили и ни с того ни с сего "надумали украсть оружие". Вроде как бы осенило молодых людей, один сказал, мол, пойдем искупаемся в бассейне, а другой предложил: "Нет, лучше совершим кражу огнестрельного оружия". И все согласились.

А вот еще один документ, из которого постепенно становится ясно, откуда взялось это неожиданное и нелепое на первый взгляд предложение пойти и украсть оружие.

Оказывается, первое преступление Павел Лозинов, Геннадий Чапиков и Виталий Крайнов совершили год назад. Тогда они, окончив среднюю школу, прихватили с собой школьный столярный инструмент: рубанки, фуганки, стамески. Украденные вещи они не выбросили за ненадобностью и не продали, как это иногда делают опустившиеся любители выпить: стянут подвернувшуюся под руку вещь, продадут и на вырученные деньги купят бутылку водки. Нет, молодые люди, стараясь не обидеть друг друга, поделили между собой украденный школьный учебный инструмент.

Может быть, ребята страстно увлеклись столярным делом? Однако никого из них столярное ремесло как таковое не интересовало. И вовсе это была никакая не блажь. Ребятами руководил трезвый расчет.

Вот тут-то и вырисовывается суть происходившего. Все трое были довольно способными, сообразительными. И как они решили, консолидировавшись, куда хотели направить свои способности? Стать авиаконструкторами, летчиками, моряками? Может быть, исследователями пустынь или океанских глубин? Покорителями космоса? Нет. Они сознательно, расчетливо и обдуманно решили стать ворами. Иждивенческая философия показалась им заманчивой. Пусть другие что-то там строят, изобретают, кого-то лечат или кого-то учат. Они же будут точить, грызть, сосать чужое.

Они ничем не привлекали к себе внимания. Они действовали тихой сапой. Они не только не дебоширили, не имели приводов в милицию, они прямо-таки восхищали всех вежливостью, исполнительностью, практической сметкой. Вот, например, характеристика, выданная одному из них, Геннадию Чапикову, начальником геологоразведочной партия, где молодой человек временно работал после окончания одиннадцати классов (как же, ведь если не работать, сочтут тунеядцем): "Скромен... увлекался радиоделом, научился управлять автомашиной... "

Таким же трудолюбивым, расторопным, скромным показал себя Виталий Крайнов, поступивший на одно из алма-атинских предприятий. За короткое время он овладел специальностью фрезеровщика, проявлял живой интерес и к слесарному делу, и к технике автогенной сварки. Правда, этот пытливый юноша любил исподтишка словчить, используя станок, на котором работал, выполнить "левый" заказ, так сказать, подработать "на стороне". Те, кто работал с ним - коллектив завода, мастера, наставники молодого рабочего - или не замечали его "левых" дел, или смотрели на это сквозь пальцы: пусть мол, парень "сшибет левака, дело молодое, брючишки купит, свитерок..." Да, на левачество такого рода не распространяются правовые санкции, это относится к области морально-этических проблем, об этом следует спросить у тех, кто считался наставником и воспитателем практичного юноши на заводе, спросить, неужели они не видели, что это за человек? А человека всегда видно.

И вот в один из вечеров Крайнов надел отцовский китель и отправился "на дело". Кстати, работал он в депо железнодорожной станции. Пытливый юноша заранее выяснил, что в кассу депо поступила большая сумма денег и что заперты они в сейфе. Подручным Крайнов решил взять Павла Лозинова. Третьего он счел лишним, так подсказала ему практическая сметка. Да и при дележе больше достанется.

Непонятно, почему (и это особый разговор) ночной сторож депо именно в этот вечер был мертвецки пьян и спал непробудным сном. Таким образом, первая преграда, которая могла возникнуть на пути преступников, отсутствовала.

Металлический шкаф, где хранилось "сварочное хозяйство", вопреки правилам техники безопасности, был не заперт. Второй преграды на пути преступников не было. Взяв из шкафа кислородный баллон и автогенный аппарат, они спустились в канализационный колодец. Не зря любознательный Крайнов осваивал сварочное дело. На месте преступления он включил резак, чиркнул спичкой. Вспыхнула ослепительная струя пламени. В считанные минуты она развалила оконную решетку, а затем и дверь кассового сейфа. "Дело" завершили в половине третьего ночи.