– А мне какое дело? – Ларс схватил сопротивляющегося Ника за плечо и потащил к выходу. Норвуд поспешил за ними. Уже у самого входа, когда мужчина вытолкнул Волгана из таверны, а Джим прошмыгнул мимо «шкафа», Ларс расхохотался:

– Вот, смотри, и твой дружок тут! Часа четыре тебя ждал, не меньше.

А когда Ник стал отходить от «Дубков», он крикнул ему в спину:

– Твой батя заходил, просил в долг ещё тридцать гиней! – парень резко обернулся, в его глазах читалось беспокойство, а Ларс только зло рассмеялся. И уже закрывая дверь сказал: – Ну как отказать человеку?

Лицо Волгана переменилось. Непонятно было, что оно выражает: и досаду, и злобу, и дикую усталость. Вдруг он, будто вспомнив о Джиме, повернулся к нему.

– Четыре часа? – безразлично спросил Ник. – Тебе что, заняться больше нечем?

Но не успел Норвуд ответить, как к ним подбежал мальчик, на вид лет десяти, худой, растрепанный, в рубахе, которая была ему велика.

– Ник! Ник! – он, запыхавшийся, еле добежал до них. – Там… Батя… А Элинка плачет, а папка заставляет ее зачем-то в таверну идти, говорит, к мужикам. И мамка тоже…

Даже не дослушав мальчика, парень рванул к дому. Джим, не зная, что делать, как вкопанный стоял на месте. Мальчик подошёл к нему и дернул за руку. Норвуд посмотрел в детские глаза, полные слёз.

– Помогите, – устало попросил мальчик, – помогите Нику. Мы у реки живём, рядом с мельницей.

Отрешенно посмотрев на мальчика, Джим, наконец, понял, о чем он говорил, и зачем Элинке идти в таверну. Добежав до поля, Джим заметил впереди Ника. Норвуд кричал ему, чтобы тот подождал, и парень все-таки его услышал. В дом они зашли вместе. В самом углу, на лавке, свернувшись калачиком, лежала совсем молодая девушка, закрывая лицо руками. Отец пытался их от лица отнять и постоянно кричал, а мать смотрела на все это из-за стола. Вне себя от ярости Ник в два счёта добрался до лавки и оторвал пьяного отца от бедной девушки.

– Ты совсем из ума выжил?! – мужчина все ещё пытался прорваться к дочери, но Ник держал его крепко. Он тут же крикнул Элине: – Марш к Питу!

Девушка испуганно встала с лавки и, шатаясь, направилась к выходу. Она бы упала, если бы Джим не подхватил ее. Она всхлипнула, пробормотала «спасибо» и удалилась из дома. Все внимание Норвуда переключилось на взбешенного Ника. Джим понимал, что случайно становится свидетелем слишком личной сцены, но не мог заставить себя уйти. Как только дверь за девушкой закрылась, Волган отпустил отца.

– Ты совсем с ума сошёл?! Это же твоя родная дочь! Решил сделаться отцом проститутки? – он поморщился при этом слове, – браво!

– Это не твоё дело!

– Ах, не моё! Тогда вот тебе моё дело: тридцать гиней! О чем ты думал? Чем ты будешь отдавать? А, да! Ты же дочь по жёлтому билету отправляешь, как я мог забыть? А ты, – он посмотрел на мать, – ты же мать!

– А что в этом такого, Никки? – она с искренним удивлением посмотрела на сына. И от этого Ник взбесился ещё сильнее.

– Ты вместе с ним напилась, что ли?! – отец тихо подошёл сбоку и отвесил ему сильную пощечину.

– Не семей так разговаривать с матерью! Мои дети, что хочу, то и делаю! А ты, – он ткнул пальцем ему в грудь, – здесь никто. Пойдёт Элина, куда скажу, и сделает все то, что повелю! А будешь мешать, из дому вышвырну, как собаку облезлую! Понял?!

Парень молча развернулся и вышел из дома. Джим медленно вышел следом. Притворив дверь он оглянулся по сторонам – Волгана нигде не было. Взгляд его зацепился за речку. Джиму вдруг пришло в голову, что парнишка мог просто не выдержать, а обрывы здесь высокие… Как подтверждение он заметил силуэт, со всех ног несущийся к воде.

– Ник! – Норвуд бросился за ним, не прекращая звать его.

Только у самого обрыва он смог догнать воришку. Крепко схватив его поперёк живота, Джим оттащил его от края.

– Пусти! Отвали, Джим! – Ник не переставал брыкаться и пытаться вырваться из цепких рук.

– Обязательно, как только успокоишься.

К удивлению Норвуда, парень быстро угомонился. Джим расцепил руки, все ещё опасаясь за Волгана. Но тот, похоже, уже и не думал бежать. В нем будто что-то сломалось, и он в бессилии опустился на траву, закрыв лицо руками.

– Не могу больше, не могу, – пробормотал он. И тут же затрясся в беззвучных рыданиях. Ник не знал, что в нем сильнее: злость и обида, вырывавшиеся наружу так много времени, или стыд перед Джимом за то, что он такой слабый.

Джим, ничего не отвечая, сел рядом с обессиленным парнем. Солнце уже давно зашло, и Джим вскоре почувствовал, что Ника трясет.

– Я, блин, для него пашу, как ломовая лошадь, всю жизнь свою угробил, а он! Хоть бы раз поблагодарили! Ой, Джим, – он ухватился за его рукав.

– Что, только сейчас заметил, что я здесь? – грустно усмехнулся Норвуд.

– Нет. Боже, я ведь и деньги, которые ты мне дал, тоже им отдал, – Ник смотрел на него с таким отчаянием, что Джим не выдержал.

– Что ж теперь? Ты же ни в чем не виноват.

– Я не хотел, чтобы… Так все…

Волган закрыл лицо руками, но уже не плакал. Джим лишь глубоко вздохнул и посмотрел на небо. Только россыпь молчаливых звёзд вместе с Норвудом была свидетелем этой слабости Ника. Когда последний окончательно успокоился, Джим как-то уж совсем невпопад сказал:

– От тебя травой и цветами пахнет.

А Ник засмеялся. Не затравленно, не горько усмехнулся, а именно засмеялся, весело настолько, насколько было возможно в этой ситуации, повалившись на густую траву. И от этого смеха Джиму стало легче.

– Зайдешь? – то ли спрашивал, то ли утверждал Джим, стоя перед входом в гостиницу.

До гостиницы шли молча, поэтому мягкий голос Норвуда прогремел как гром среди ночной тишины. Ник думал обо всем происходящем и не мог принять нормального решения, Джим пытался сопоставить все факты об этом человеке, которые он узнал сегодня вечером, поэтому говорить что-либо и не нужно было. Парень пытался понять, что происходит в семье Волгана, кто такой Пит и почему Ник взял обещание с мальчишки, который за ним прибегал, не возвращаться домой, а идти к этому Питу. Но, к чему бы не приходил Джим, он был рад, что спас паренька.

– Да, – Ник, не поднимая глаз, прошёл внутрь.

В комнате, как только молодые люди зашли, к ним подскочил Барт.

– Сир, где же вы были? Ушли, ничего не сказали! А если бы что-нибудь случилось? – вдруг, кинув гневный взгляд на Волгана, он разгорячился ещё сильнее: – А если бы он вас убил? Зарезал бы?

– Барт, бога ради, перестань, – Джим презрительно поморщился.

– А что? Вы знаете, что о нем в городе говорят? Вор! Это надо! Зачем вы его привели? Зарезал бы вас, деньги украл, и ищи его потом, как ветра в поле!

– Барт, прекрати! – злой крик немного угасил пыл прислуги. Норвуд бросил быстрый взгляд в сторону Ника. Тот собрался было уйти, чтобы не слушать поток ненависти в свой адрес, но Джим резко сказал, не совладав с эмоциями: – Стоять!

Ник от неожиданности встал как вкопанный, не решаясь ни закрыть дверь и вернуться в комнату, ни окончательно выйти. Джим подошёл к нему, буквально затащил его в комнатку и демонстративно хлопнул дверью. И Ник, и Барт ошарашенно смотрели на него.

– Он будет ночевать сегодня у нас, нравится тебе это или нет, – мужчина хотел было что-то возразить, но передумал.

– Джим, право, не стоит.

– Я обещал, что тебе будет где ночевать? Так не надо тут возмущаться, – Норвуд легко хлопнул Ника по плечу.

Почти полчаса Барт не спускал с Волгана глаз, он постоянно искал подвох. Ему все казалось, что вот сейчас парень выхватит откуда-нибудь нож и перережет им горло. Естественно, у Ника и в мыслях этого не было. Он с неприязнью поглядывал на толстенького мужчину, усердно пытающегося оградить Джима от него. Пожалуй, этот мужчина был сейчас единственным минусом в долгой поездке к городу-порту. Волган с волнением ждал той минуты, когда Норвуд заговорит о ней. Парень не сомневался, что именно ради этого Джим ждал его четыре часа в таверне. И вот, когда уже перевалило за полночь, торговец все-таки заговорил, но совсем о другом.