9. И мудрость моя пребыла со мною. Екклезiаст не забывал о конечной цели своих опытов изследовать сущность истиннаго счастья и вместе с тем смысл человеческой жизни (ст. 3).
10. Радости и увеселенiя Екклезiаста не были развлеченiями лениваго и бездеятельнаго человека. Оне были отдыхом и наградою за тяжелые труды и повидимому должны были бы дать ему полное нравственное удовлетворенiе.
11. Надежда Екклезiаста не сбылась. Радости труда не удовлетворили его стремленiе к счастью. Он увидел , что нет полнаго счастья (Ithron) на земле.
12. Опыт Екклезiаста дал ему полную возможность сделать сравнительную оценку мудрости и глупости с точки зренiя счастья. Более других одаренный мудростью и изведавшiй все, чем довольствуется глупость, он лучше других мог знать различiе мудрости и глупости. После него никто не мог бы прибавить чего либо к его выводам . Так следует понимать вторую половину 12 стиха. Слова: "ибо что человек , который будет идти после царя" (точный перевод ), многiе экзегеты понимают в связи с ст. 18-19, где выражается сомненiе Екклезiаста относительно того, каков будет его преемник , мудрый и глупый, и переводят таким образом : "ибо что за человек , который будет идти после царя, по сравненiю с тем , кого давно сделали (царем )". Но в таком случае вторая половина стиха нисколько не об ясняла бы первой, т. е. непонятно было бы, почему именно Екклезiаст счел себя авторитетным в вопросе о мудрости и глупости. Русскiй перевод 12 ст., хотя и не буквален , однако правильно передает мысль подлинника. Славянскiй перевод : яко кто человек , иже пойдет в след совета, елика сотвори в нем , как и у LXX, не имеет смысла, благодаря порче текста. Вместо следует читать , вместо "совета" - "царя".
13. Екклезiасть не отрицает громаднаго превосходства мудрости перед глупостью, как света перед тьмой.
14. Но освещая все, что для глупаго остается во мраке, мудрость не может изменить естественнаго порядка вещей. Перед ним она столь же безсильна, как и глупость. Неустранимая власть естественнаго мiропорядка над мудростью особенно обнаруживается в том , что и мудрый и глупый одинаково подвержены смерти.
15. Если смерть одинаково царствует над мудрым и глупым , оставляя в удел , тому и другому жизнь в шеоле, лишенную размышленiя, знанiя и мудрости (IX, 10), то значенiе мудрости ничтожно. Она не может дать человеку счастья.
16. Мудрый не может утешит себя и так называемым историческим безсмертiем . С теченiем времени и он , подобно глупому, будет забыт . Смерть одинаково тяжела и для мудраго и для глупаго.
17. Факт смерти, господствующей одинаково над мудрыми и глупым , настолько поразил сознанiе и нравственное чувство Екклезiаста, что жизнь потеряла в его глазах свою ценность, свой смысл , стала для него предметом ненависти и отвращенiя. Не важно то, пережил ли Екклезiаст такое состоянiе в действительности или пришел к этому выводу теоретически, путем наблюденiя и размышленiя; несомненно то, что человек , ищущiй полнаго счастья в границах земного бытiя, ставящiй себе идеалы в пределах эмпирических фактов , неизбежно приходит к полному разочарованiю и в конце концов к крайнему пессимизму. ?мпирическое, чувственное мiросозерцанiе не в состоянiи вместить в себе вечных идеалов человечества и потому рождает в нем ощущенiе ничтожества, безцельности существованiя. Все эти идеалы неумолимо разрушаются уже одним фактом смерти.
18-19. С мыслью о смерти до некоторой степени могла бы примирить человека уверенность, что созданное им не умрет , но послужить основанiем , на котором последующiя поколенiя возведут прочное зданiе человеческаго счастья. Но в этой уверенности нет у человека, так как он не знает , какой будет его наследник и преемник , продолжит ли он или разрушит его дело.
20. ?то обстоятельство отнимает у труда всякую ценность, всякiй смысл . ?кклезiать отрекается от труда, от всякой надежды найти в нем удовлетворенiе.
21. Уже одно то, что плодом трудов одного пользуется другой, не принимавшiй в них никакого участiя, является вопiющей несправедливостью, величайшим злом .
22-23. Для самого же трудящагося труд не дает ничего действительно ценнаго. Его постоянные сопутники - скорби и безпокойства.
24-26. Результат труда настолько ничтожен , что не может вполне обезпечить человеку даже самыя элементарныя блага. ?кклезiаст из жизненнаго опыта убедился, что даже такiя блага, как вкушенiе пищи и питье, зависят от Божественнаго промысла, который отнимает их у глупых и дает мудрым . ?тот порядок вещей, который между деятельностью человека и ея результатом вводит новое начало, делает счастье человека ва земле еще более непрочным , неустойчивым , увеличивая суетность земного блага. Не во власти человека и то благо, чтобы есть и пить. Русскiй перевод этого места не точен . Буквальный перевод еврейскаго текста должен быть таков : "нет счастья (tob) человеку есть и пить". LXX придали этому месту такой смысл : "нет счастья человеку, который () ест и пьет . Однако такой смысл был бы в противоречiи со многими местами книги Екклезiаста, особенно с III, 12. 22; VIII, 15, где прямо выражается мысль, что нет ничего лучшаго (tob), как есть и пить. Вульгата переводит в форме вопроса: "не лучше ли для человека есть, пить". Но в таком сочетанiи слово tob не встречается в книге. Всего вероятнее, это место по аналогiи с паралелльными местами (III, 12. 22; VIII, 15) следует понимать так : "нет ничего лучшаго (или счастья), как есть и пить (т. е. прибавить частицу ). Так читают некоторые греческiе кодексы ( ), Сирскiй пер., Таргум , Iероним в своем толкованiи (nisi). Кто может наслаждаться без него. По теперешнему евр. тексту вместо "без него" следовало бы перевести: "без меня" (mimeni), т. е. более меня, как я. Так переводят Вульгата, Лютер и некоторые экзегеты. Но, во-первых , выраженiе "без меня" нельзя еще понимать в смысле: "как я", во-вторых выраженная таким образом мысль стояла бы вне всякой связи с предшествующим и последующим стихами, где говорится о зависимости матерiальных благ от Бога. Вместо теперешняго mimeni следует читать mimenu, как читали LXX, сирскiй и др. переводчики.
