– Да, знаешь, такие случаются, когда на движущееся стекло попадает солнечный свет!

– Понятно! – нахмурился Толик. – Если все уехали, то кто тогда мог двигать стекло?

– Ага! И ты начал соображать!

– Продолжай!

– Я вышла на балкон и стала осматривать комнаты – одну за другой. Вдруг я услышала осторожные шаги в глубине дома, а еще через несколько секунд – звук разбитого стекла.

Маша тихо охнула и, подойдя к Толику, обняла его за локоть двумя руками.

– Я дошла до квадратной красной комнаты с шелковыми обоями. – Продолжила Глаша. – Забралась в нее через окно, и в углу у самой двери, нашла большое кровавое пятно. Будто бы зарезали кого-то, а кровь очень старательно собрали в ведро. На полу остался след от его круглого дна.

Толик замер с остатком пирога в руке, умиленно глядя на подругу своей невесты:

– И ты, конечно же, ничего не трогая, сразу ушла оттуда и вызвала полицию? – Вопросительные интонации в его голосе были сильно перекрыты изрядной долей скепсиса.

– Нет, прости! Я как-то не подумала об этом. Я пошла по следу. Когда ведро уносили – на полу оставались хорошо различаемые капли.

– Глашка! – плаксиво воскликнул Толик. – Я тебя буду запирать в доме, на ключ! Пойми, твоя тяга к приключениям закончится плохо! Я обещал Даниилу, что буду присматривать за тобой!

– Я не кошка на прогулке, чтобы за мной присматривать! – спокойно ответила Глаша. – И я не собственность господина инспектора. Слушай дальше, это еще не все!

– Не сомневаюсь.

– Сколько могла, я шла по следу. Потом он исчез. Но я вычислила, в каком направлении мог скрыться злоумышленник….

– Тебе нужно не иконописцем в монастыре работать, а «опером» в Скотланд-Ярде!

– Там нет «оперов»…. Так вот, видимо, я двигалась слишком медленно – таинственный незнакомец успел выйти из дома через разбитое окно в танцевальном зале. Я прошла за ним до самой улицы.

– И сразу отправилась сюда? – С надеждой спросил участковый.

– Нет, я вернулась в дом. Я не могла бросить всё как есть, потому, что боковая дверь оставалась открытой…. Когда я снова поднялась в красную комнату….

– Даниил меня убьет! – Громким шепотом сообщил Толик на ухо Маше.

– ….то увидела, что кровь тщательно вымыли! Это было сделано за тот краткий промежуток времени, что я находилась внизу! На этот раз невидимка исчез через балкон, винтовую лестницу и боковую дверь. Когда я осмотрела все это, я заперла Усадьбу и пришла к тебе. Всё.

– Все? – Задохнулся Толик. Марья страдальчески подняла брови и поспешно погладила его по плечу. – Все? А если бы тебя ударили чем-нибудь сзади? Слили твою кровь в ведро и унесли в неизвестном направлении? А если бы…

– Ты же видишь, я жива и здорова. И теперь ты, как участковый, должен принять меры! В Усадьбе разбито окно на первом этаже, в нее может попасть кто угодно.

– Хорошо. – Сразу успокоился Толик и засунул остаток остывшего пирога в рот, закончил с набитым ртом. – Я пошлю Макара, своего помощника, он проверит дом и примет меры. А вы обе – сидите под замком!

Глафира и Маша одновременно кивнули.

– У меня через десять дней свадьба! Хотелось бы избежать эксцессов с летальными исходами!

В ответ он получил еще два кивка.

– Ээ-хх! Мне б еще этот день простоять, да ночь продержаться! – Произнеся эту таинственную фразу, Толик махнул рукой, сел в машину и с озабоченным лицом выехал со двора.

– Что он имел в виду? – спросила Глаша у подруги, когда шум машины утих за поворотом.

– Не знаю! – С нажимом ответила Маша и подняла вверх указательный палец с длинным, крашеным в белый лак ногтем. – Но он сегодня – очень странный!

Подруги обменялись долгими глубокомысленными взглядами. И тут Маша всплеснула руками:

– А где альбом? Ты его взяла?

Глаша ахнула и округлила глаза:

– Забыла!

– И что мы будем делать?

– Не переживай, что-нибудь придумаем!

В это самое мгновение из-за поворота послышался натруженный рев автомобиля, и во двор задним ходом вкатилась полицейская машина. Подняв столб пыли и дыма, остановилась на том самом месте, с которого тронулась минуту назад. Из раскрытого окна повелительно вытянулась рука Толика ладонью вверх:

– Ключи!

Глаша тяжело вздохнула, виновато поглядела на Машу и вытащила из кармана связку. Положила на широкую ладонь.

– Уух! Не можете без приключений! – Толик погрозил остолбеневшим дамам пальцем, надавил на газ и быстро уехал.

– Мы что-нибудь обязательно придумаем! – проводив его взглядом, повторила Глафира. И добавила. – Ближе к ночи!

– Конечно! – легкомысленно согласилась Маша и тут же потянула подругу в дом. – Идем, Глашенька! Мне сегодня утром платье привезли!

– Что же ты молчала? – Глаша улыбнулась. – Очень хочется посмотреть!

– Я не могла при Толике сказать, ты же его знаешь! Тут же засунул бы в шкаф свой любопытный нос!

– Верно – верно! – воскликнула Глаша. – Про его любопытный нос я и забыла!

Они влетели в спальню, распахнули дверцы огромного шифоньера:

– Ах!

Простое, длинное платье жемчужно-серого цвета в стиле «королевский Ампир» занимало половину внутреннего пространства. Лиф был отделан россыпью небольших сверкающих камней. Прозрачная короткая накидка с капюшоном была старательно подобрана в тон к платью.

– Ты будешь самой красивой невестой в Скучном! – уверенно сказала Глаша. – А где костюм жениха?

Марья обиженно фыркнула и возмущенно села на необъятную кровать:

– Он ни в какую не соглашается снимать китель!

– Что?

– Ты не ослышалась! Он сказал, что наденет парадную форму, и «так уж и быть» – вставит в петлицу цветок!

– Но….

– Это не обсуждается, ибо «не человек для свадьбы, а свадьба для человека»!

Глафира присела рядом с подругой и погладила ее по руке:

– Зато, он стр-р-рашно положительный!

– Во всех отношениях! – Вздохнула Маша и улыбнулась. – И, надо признать, форма ему очень идет.

– На ресторан так и не смогла его уговорить?

– Ну что ты! Я и не пыталась! Его тетка уже месяц с ума сходит – меню составляет! Грозится закатить «пир горой» на весь старый город! Да ты сама знаешь – принесла мне в дом посуды, на сто человек, не меньше!

– На эти четыре дня она успокоится. Впустила к себе жильцов – двух девушек, которые в «Шоколеди» будут фотографироваться. Модели! Так что, тетка Анна пока другими делами занята.

– И подружка ее тоже!

– Как это?

– А ты и не знала? Тетка Александра, ее подружка, тоже жильцов взяла – фотографа этого, блестками обсыпанного, и их шофера Жака. Говорит, племянник в Москве, комната пустая стоит. Пусть живут!

– Вот и хорошо. – Заметно погрустнела Глаша. – Действительно, что комнате пустой стоять, раз племянник в Москве живет….

Марья наклонилась низехонько и заглянула в глаза к подруге. Та бледно улыбнулась и попыталась отвернуться.

– Не отводи взгляд! – Вцепилась к ней в руку Маша. – Скучаешь? Ну-ка отвечай, скучаешь?

– Да. – Пожала плечами Глафира. – Только, пожалуйста, Машенька, давай обойдемся без печальных вздохов на эту тему. Не будем питать иллюзии. Чудес не бывает.

Маша хотела было возразить, но не нашла слов. Она тоже погрустнела, но руку подруги не отпустила:

– Мне кажется, что всё обойдется и без чудес. Он просто приедет…. Вот увидишь. Он каждый день Толику звонит, и себя и его изводит….

– Угости меня лучше мороженым! – Сменила тему разговора Глаша. – Хочу подкрепиться перед вечерней вылазкой!

– Перед какой? – удивилась Маша. – Куда?

– В Усадьбу, конечно же! – заговорщицки проговорила Глафира. – Нужно альбом забрать. А заодно проверить какие меры для охраны дома принял Макар.

– Как же ты туда попадешь? Ключи-то мой сатрап отобрал!

– Есть одна идея!

***

Становилось холодно. Первые осенние дни стояли теплыми, но по вечерам уже чувствовалось, что лето закончилось. Глафира поднялась с колонны и вслушалась в тишину парка – не едет ли Толик. Честно говоря, ждала она его с опаской – он велел сидеть дома под замком, поэтому сейчас наверняка пожелает узнать, каким образом она очутилась в ночной Усадьбе.