В отличие от Москвы, время здесь мчалось с такой ошеломляющей быстротой, что я ахнуть не успела, как мне на мобилку позвонил Алешка и сказал, что они с отцом прилетают послезавтра в Домодедово, чартерный рейс номер такой-то, значит, дома он окажется где-то в районе одиннадцати вечера: отец посадит его в такси. Такой вариант меня совсем не устраивал, хотя бы потому, что пока еще возвращаться в Москву у меня не было ни малейшего желания. Да и гостеприимные хозяева меня поддержали.

– Пусть ребенок поживет месяц на свежем воздухе, – заявила Софья Михайловна. —Я его тут вкусненьким накормлю, послежу за ним…

Она явно очень давно не видела мое чадо.

– Мама, – засмеялась Марина, – Алешка уже практически взрослый, мужик, по полгода живет самостоятельно, в декабре восемнадцать стукнет. Какой присмотр, какое вкусненькое?

– Для меня вы все и всегда – дети, – слегка обиделась Софья Михайловна. – Присмотр обыкновенный: завтраком накормить, обедом. Вы же все работаете.

– Ну я, положим, от своей работы в любой момент могу оторваться, – попыталась я возразить.

– А зачем, если мне все равно делать нечего? – резонно спросила Софья Михайловна.

Возразить на это было нечего.

– Как, кстати, твои успехи? – поинтересовался Володя, впервые за весь вечер открывший рот. – Много наковала?

– Сто страниц, – со скромной гордостью доложила я. – По восемь-десять в день, с опережением графика.

– Молодец, выношу тебе благодарность в приказе. Но особенно не расслабляйся, второй раз я для тебя такие льготы вряд ли выбью.

– Я и не расслабляюсь. К тому же в сентябре мне только и останется, что переводить: Алешка улетит обратно учиться, а я буду сидеть дома и трудиться, не прикладая рук.

– Ладно, не маленькая, разберешься. Я вот что думаю: Алешку мы с тобой поедем встречать вместе, до Домодедово тут рукой подать, а дамы приготовят парадный ужин в честь встречи. И в Москву тебе пока ехать нечего, рано. Поживете тут с Алешкой, как мы и решили, ну, а если что из вещей понадобится, то тогда эту проблему и будем решать. Логично?

– Как всегда гениально! – с максимальной долей лести ответила я.

– Я серьезно.

– А если серьезно, то я. Володенька, очень тебе благодарна, потому что Алька о смерти Валерия еще ничего не знает…

– Как?! – ахнула Софья Михайловна. – Ты ему даже не позвонила?

– Зачем? – пожала я плечами. – Мальчишка отдыхал с отцом, наслаждался своим любимым подводным плаваньем и вообще радовался жизнью. Да и не такие уж близкие у них с Валерием сложились отношения, чтобы… Да и Иван взбеленился бы.

– На Ивана наплевать, – сухо сказал Володя, – но твою позицию я, в принципе, одобряю: поступила ты правильно, хотя со стороны может показаться – бессердечно.

Это был явный камень в огород его тещи, что та, конечно же, отлично поняла.

– Выдергивать парня с курорта только ради того, чтобы он изображал скорбь, которой, может, и не испытывает, не самое разумное. Как моральная поддержка… Думаю, все здесь присутствующие худо-бедно тебе Альку заменили. А за месяц с ним вы наговоритесь всласть, все обсудите, да и у тебя не будет к нему лишних претензий и обид. Уверен, внутренне он даже обрадуется, когда узнает, какая чаша его миновала.

Слишком хорошо я знала Алешку, чтобы не признать Володиной стопроцентной в данном случае правоты. Разумеется, он, скорее всего, судил по себе, но попал в яблочко. Впрочем, и Иван излишними сантиментами никогда не отличался, так что от какой яблони сие яблочко на этот раз недалеко закатилось, определить было сложно.

– А тебе не в лом бросать работу и ехать в аэропорт? – поинтересовалась я. – можно ведь и мне самой на электричке…

– Было бы в лом, не предлагал бы, – последовал ответ. – К тому же выезжать нужно часов в семь, а я к этому времени обычно работу уже заканчиваю.

Что ж, расчет и логика, как всегда, безупречны.

Следующий день прошел, как обычно, только я активнее, чем обычно, налегала на работу, чтобы освободить себе полностью последующие три дня. По сыну я соскучилась отчаянно и хотела посвятить ему целиком как можно больше времени.

При Володиной пунктуальности можно было не опасаться опоздать к прибытию рейса. Тем более, что он двадцать раз все проверил и по телефону, и по Интернету, посему подъехали мы к Домодедово как раз тогда, когда интересовавший нас лайнер совершил посадку. Алешку я предупредила коротким звонком по мобилке, что буду его встречать, потому что попытка сделать сюрприз была чревата тем, что мы могли просто разминуться.

Володя остался в машине, а я отправилась к выходу с таможенного контроля. Нет, Домодедово – это все-таки не Шереметьево, там бы я вдосталь настоялась в нетерпеливой толпе встречающих. А так уже через полчаса обнимала свое родное, загоревшее до черноты двухметровое чадо, уделив Ивану лишь приветливый кивок и мимолетную улыбку.

Но он, судя по всему, был настроен менее миролюбиво, причем причина была очевидна и отиралась у его плеча: молодая, стройная брюнетка, чуть постарше Алешки, смуглая и с необыкновенными для такого типа лица светло-серыми глазами. Представлять нас, похоже, никто не собирался.

– Я же сказал, что отправлю Алешку домой на такси, – буркнул Иван вместо приветствия.

– Обстоятельства изменились, – сообщила я. – Я живу не дома, а на даче у Марины с Володей, так что мы с Алькой поедем прямо туда. Никакого такси не нужно.

– Ну и замечательно, – чуть менее раздраженно отозвался мой экс-супруг, который сообразил, что может сэкономить некоторую сумму денег. – Тогда мы с Маринеллой поедем прямо домой.

– А я Светлана, Алешина мать, – кивнула я брюнетке. – Очень приятно.

Та ограничилась одним кивком: многословием девушка, судя по всему, не страдала. Но недовольство с ее очаровательной мордашки исчезло: все встало на свои места, бывшая жена встречает своего родного сына и забирает его сразу от самолета. Чего уж лучше-то?

– Ну, пойдемте, – сказала я, и мы стройными рядами выкатились из здания аэровокзала на площадь.

– Возьмешь такси? – спросил Иван. – Или поедете на электричке.

– Ни то, ни другое, – покачала я головой. – Вон нас Володя ждет в машине.

Мы как раз подошли в предел видимости и Володя вылез из машины, подняв руку над головой, что должно было изображать то ли приветствие, то ли обозначение места своего присутствия. Иван понял это, как приветствие, и подошел поздороваться.

– Хорошо выглядишь, старик, – сказал Володя, пожимая ему руку. – Великое дело – море. Алька, привет, нипочем бы тебя не узнал на улице, просто гренадер какой-то вымахал. А это что за очаровательная барышня?

– Это… моя подруга, – с некоторой запинкой ответил Иван. – Маринелла.

– Красивое имя для такой красивой девушки, – как всегда блеснул галантностью Володя. – Ну, счастливо вам добраться, а нам пора. На даче нас уже заждались, поди.

– Валерий Павлович тоже там? – не без ехидства осведомился Иван. – У вас теперь разделение обязанностей: он готовит торжественную встречу, а ты обеспечиваешь транспорт?

Шуток над своей персоной, а тем более вмешательства в личную жизнь двусмысленными намеками, Володя не терпел по определению. Я это знала, а Иван, похоже, если и знал, то забыл.

– Валерий Павлович скончался три недели назад, – сухо сказал Володя, ни к кому непосредственно не обращаясь. – Светлана живет у нас, потому что была в очень плохом состоянии и ей нельзя было оставаться одной. А вас она решила не извещать, чтобы не портить вам отпуск.

– Валерий Павлович умер? – потрясенно пробормотал Алексей, и мне на мгновение показалось, что он сейчас заплачет – мальчишка все-таки. – Как? Почему?