Индивидуалистический демократический идеал, воплощенный на практике, приводит нас сначала ко все более и более опасному господству правящего класса, выступающего под лозунгом демократии, над невежественными и менее удачливыми народными массами. Кроме того, поскольку идеал свободы и равенства распространился повсеместно и ниспровергнуть его уже невозможно, неизбежно усиливаются попытки эксплуатируемых масс восстановить свои попранные права и обратить, если получится, эту псевдодемократическую ложь в подлин-ную демократическую истину; начинается классовая борьба. И третье: в ходе классовой борьбы — как часть этого процесса — неизбежно развивается постоянная вражда партий, сначала немногочисленных и простых по составу, но впоследствии превращающихся (как в наше время) в бессильный и бесплодный хаос названий, ярлыков, программ, лозунгов. Все партии выступают под знаменем борьбы идей или идеалов, но на самом деле под этим флагом все они участвуют в борьбе сталкивающихся интересов. И, наконец, индивидуалистическая демократическая свобода неизбежно приводит к усилению конкуренции, вследствие чего упорядоченные тирании инфрарациональных периодов человечества заменяются своего рода упорядоченной борьбой интересов. В результате такого противостояния выживают не наиболее развитые духовно, умственно или физически, но наиболее удачливые и жизнеспособные. Кажется довольно очевидным, что это может быть что угодно, но только не рациональный строй общества; это вовсе не тот совершенный строй, который индивидуалистический разум считал своим идеалом или намеревался воплотить в жизнь.
Естественным средством борьбы с первыми недостатками индивидуалистической теории, воплощаемой на практике, казалось бы, должно быть образование; ибо, если человек по природе своей не является существом рациональным, то можно по крайней мере надеяться, что с помощью образования и воспитания он в состоянии превратиться в нечто подобное. Следовательно, введение всеобщего образования является вторым неизбежным шагом демократического движения в его стремлении рационализировать человеческое общество. Но рационалистическое образование неизбежно означает три вещи: первое — необходимость научить людей наблюдать и верно понимать факты, на основании которых они должны формировать суждение; второе — необходимость научить их мыслить плодотворно и трезво; третье — необходимость научить их эффективно использовать свои знания и свою мысль для достижения как личного, так и общего блага. Способность наблюдать и понимать, способность мыслить и составлять суждение, способность действовать и руководствоваться высокими мотивами требуются полноправному члену общества с рациональным строем; недостаточное развитие в масштабах общества любого из этих труднодостижимых обязательных качеств является верным залогом неудачи. К сожалению, даже если предположить, что образование, доступное миллионам, когда-нибудь сможет приобрести такой исключительный характер, современная система образования, существующая в самых прогрессивных странах, нисколько не отвечает этим требованиям. И как первые обнаружившиеся недостатки и неудачи демократии дали врагам повод поносить ее и превозносить превосходство или даже воображаемое совершенство идеализированного прошлого, так и первые недостатки ее целебного средства, образования, заставили многие незаурядные умы отрицать эффективность образования и его способность изменить человеческий ум, а также отвергать демократический идеал как изжившую себя фикцию.
Демократия и ее панацея в виде образования и свободы безусловно кое-что сделали для человечества. Начнем с того, что впервые за всю свою обозримую историю люди пробудились к независимой, активной и полнокровной жизни — а там, где есть жизнь, всегда есть надежда на лучшее. Кроме того, своего рода знание, а с ним своего рода активный разум, основанный на знании и усиленный привычкой выступать судьей и принимать решения в процессе столкновения разных взглядов и мнений по всякого рода вопросам, получили гораздо большее распространение, чем было возможно прежде. Люди постепенно учатся использовать свой ум, применять интеллектуальный разум к жизни, а это великое достижение. И если они еще не научились мыслить вполне самостоятельно или мыслить трезво, ясно и верно, то теперь они по крайней мере более способны выбирать с помощью своего рода первичного интеллекта сколь бы несовершенным он пока ни был — мысль, которую они примут, и правило, которому будут следовать. Равенство людей, в смысле образования и жизненных возможностей, пока еще никоим образом не достигнуто, но тенденция к такому выравниванию стала сегодня гораздо сильней, чем при прежних состояниях общества. Однако здесь обнаружился новый огромный недостаток, который оказывается пагубным для социальной идеи, породившей его. Даже если установится полное равенство в праве на образование и реализацию других возможностей, — которого пока на самом деле не существует и не может существовать при индивидуалистическом состоянии общества — для какой цели или каким образом эти возможности скорее всего будут использованы? Человеку, существу наполовину инфрарациональному, для полного удовлетворения требуются три вещи: власть, если он может получить ее; всегда — реализация своих способностей и соответствующее вознаграждение; наслаждение при осуществлении его желаний. В прежних обществах он имел возможность в какой-то мере удовлетворить все эти потребности по праву своего происхождения, фиксированного общественного положения и использования своих способностей в пределах, определявшихся унаследованным социальным статусом. Когда уничтожается такая основа общественной жизни и при этом ничего не предлагается взамен, тех же самых целей человек может достичь только в борьбе за обладание единственной оставшейся силой — силой богатства. Соответственно, вместо гармонично устроенного общества развилась гигантская организованная соревновательная система, началось бурное и одностороннее развитие индустриализма, усилилась плутократическая тенденция, принимающая обличье демократии и потрясающая своим показным изобилием, глубиной своих контрастов и противоречий. Таковы были последние результаты при реализации индивидуалистического идеала и поставленной ему на службу демократической структуры общества — первые неудачи рационального века.
Первым естественным следствием этого явился переход рационального ума от идеи демократического индивидуализма к идее демократического социализма. Социализм, вследствие неблагоприятных обстоятельств своего рождения в ходе восстания против капитализма, против власти преуспевающего буржуа и плутократа, был вынужден развиваться в форме классовой борьбы. И, что еще хуже, он исходил из индустриализированного общественного строя и с самого начала принял вид чисто индустриальный и экономический. Эти обстоятельства исказили подлинную его природу. Подлинная природа социализма, его истинное оправдание заключаются в попытке человеческого разума довести рациональное устройство общества до полного завершения, его желании избавиться от безудержной конкуренции, этого огромного паразитического наростана теле общественной жизни, этого гигант-ского препятствия для идеального или воплощенного на практике достойного человеческого существования. Социализм намеревается заменить систему организованной экономической борьбы организованным порядком и согласием. Это уже невозможно сделать на старом основании — на базе искусственного или наследственного неравенства, установленного в результате отрицания равных прав всех людей и оправданного посредством утверждения этой несправедливости и ее последствий как вечного закона общества и Природы. Это ложь, которой человеческий разум более не допустит. Но это нельзя сделать, по-видимому, и на основании индивидуальной свободы; ибо на практике она потерпела крах. Поэтому социализм должен ликвидировать демократическое основание индивидуальной свободы, даже если он провозглашает уважение к ней или движется к более рациональной свободе. Сначала он смещает акценты и сосредоточивает все внимание на других идеях и плодах демократического идеала — и такое смещение акцентов приводит к радикальному изменению основополагающего принципа рационального общества. Этим принципом должно стать равенство-не только политическое, но полное социальное равенство. У всех должны быть равные возможности, но все должны иметь и равное общественное положение, ибо без последнего невозможно обеспечить первого; даже если бы удалось установить равенство возможностей, оно не смогло бы удерживаться долго. Такое равенство невозможно и тогда, когда существует личное или, по крайней мере, наследственное право собственности, а потому социализм отменяет (или в лучшем случае существенно ограничивает) право личной собственности — в том смысле, в каком оно понимается сейчас, и ведет борьбу против права передачи собственности по наследству. Кто же тогда будет владеть собственностью? Это может быть только общество в целом. А кто будет управлять собственностью? Опять-таки общество в целом. Чтобы оправдать эту идею, социализм на практике должен отвергнуть индивидуальное существование или право индивида на существование — индивид существует лишь как член общества, живущий исключительно для общества. Человек всецело принадлежит обществу — не только его собственность, но и он сам, его труд, его способности, данное ему обществом образование и плоды оного, ум, знание, личная жизнь, семейная жизнь и жизнь его детей. Более того, поскольку индивидуальному разуму человека нельзя доверить свободный поиск верного и рационального способа согласования его жизни с жизнями прочих людей, это тоже должен сделать за него коллективный разум общества. Управлять жизнью должны не интеллектуальный разум и воля индивидов, но коллективный интеллектуальный разум и воля общества. Именно это определит не только принципы и все элементы экономического и политического строя, но и в целом жизнь общества и индивида как рабочей, мыслящей, чувствующей клетки этой жизни, развитие его способностей, его деятельность, использование приобретенного им знания, всю организацию его витального, этического и интеллектуального существа. Ибо только таким образом коллективный разум и разумная воля человечества могут преодолеть эгоизм индивидуалистической жизни и утвердить совершенный принцип и рациональный строй общества в гармоничном мире.
