— Полегче, Ааз, — небрежно сказала она. — Я не прочь помочь тебе выкрутиться из передряги, но не рассчитывай на меня, когда дело доходит до излишней силы ради мести. В этом нет стиля.

— С каких это пор тебя стало беспокоить излишнее насилие? — проворчал Ааз, а затем пожал плечами, соглашаясь с ней. — Ладно. Но может, нам повезет. Может быть, он окажет сопротивление при аресте.

Я все еще тревожился, но понял, что большей сдержанности от моего партнера мне, вероятно, не добиться.

— А теперь, когда с этим решено, — сказал я, доставая шарфик Луанны, — Пепе, понюхай-ка вот это.

— Очаровательный запах, — улыбнулся он, понюхав кусок ткани. — Молодая дама, нет? Если тело ничуть не хуже аромата, то я последую за ней хоть на край света, независимо от того, будете ви сопровождать меня или нет.

Я удержался от порыва обмотать ему шарфом шею и затянуть потуже.

— Отлично, все. — Я забрал шарфик и засунул его обратно под тунику небрежным, как я надеялся, движением. — Идемте, поймаем себе вампира-ренегата.

Когда мы отправились на поиски, до заката оставалось всего несколько часов — саднящее напоминание о том, сколько именно времени заняли у нас усилия обрести физические личины. Мы договорились избегать следовать за Пепе всей группой, дабы не привлекать внимания. И двигались вместо этого поодиночке — по двое, идя по обеим сторонам улицы и намеренно с разной скоростью. Шагавшие быстрее усредняли пройденное расстояние под шагавших помедленнее, останавливаясь иной раз поглазеть на витрины лавок, держа таким образом нашу группу в целости, внешне никак этого не показывая. Тананда указывала, что такая процедура не только уменьшит наши шансы оказаться замеченными, но также и даст максимум шансов спастись хотя бы некоторым из группы, если одного из нас разоблачат… воистину, утешающая мысль.

Хотя по утверждениям Луанны она высматривала нас у Диспетчера, было это так давно, что я вполне ожидал, что запах ее с тех пор совершенно рассеялся или по крайней мере забит прохождением многочисленных прочих. И поэтому слегка удивился, когда вервольф почти сразу же просигналил о нападении на след и с решительным видом двинулся вперед. То ли запах оказался более стойким, чем я думал, то ли я сильно недооценил следопытских способностей Пепе.

След петлял туда-сюда по уличным мостовым, и мы шли по нему с максимальной быстротой, возможной при продолжении притворства лениво прогуливающимися и не знающими друг друга. Некоторое время наша группа представляла собой большинство видимых существ, вынуждая меня усомниться в эффективности нашего обмана, но вскоре начали появляться вампиры, спешащие вкусить ночной жизни, и мы стали немного менее приметными.

Я шел в паре с Коррешем, но когда мы пробирались по улицам, тролль держался странно тихо. Сперва я думал, что он просто сосредоточился на удержании в поле зрения вервольфа, но с течением времени это молчание стало меня почему-то угнетать. Я всегда уважал Корреша, как одного из более нормальных, уравновешенных членов нашей пестрой компании, и у меня начало складываться тревожащее впечатление, что он не всей душой стоит за это предприятие.

— Тебя что-то беспокоит, Корреш? — спросил я наконец.

— Хммм? О. Да в общем-то нет. Просто я думал.

— О чем?

Тролль издал легкий вздох.

— Я просто размышлял о нашем противнике, об этом Вике. Знаешь, судя по всем рассказам, он порядком изобретателен, на свой окольный лад.

Это меня малость ошарашило. До сих пор я считал нашего врага-вампира чем угодно от занозы до злого рока. Мне и в голову не приходило изучить его методы.

— Что приводит тебя к такому выводу?

Тролль поджал губы, приводя в порядок мысли.

— Посмотри, чего он сумел достичь на данный момент. Все то время, какое мы знаем о нем, он находился в бегах… сперва от деволов, а потом от Ааза, который мастер ловить беглых, коль скоро поставит себе такую цель. Так вот, допуская на миг, что Вик и в самом деле мозг шайки, он проявил достаточно быстроты, воспользовавшись безнадзорным пребыванием в приемной для побега через заднюю дверь. Он не мог спланировать этого заранее, даже зная о двери. Вероятно, у него был на уме какой-то иной план, и этот новый курс действий он сформулировал, не сходя с места.

Мы остановились на миг, давая небольшой группе вампиров перейти перекресток впереди нас.

— Так вот, в большинстве случаев ничего больше и не понадобилось бы, но волею случая они выбрали маршрут выхода, сделавший ответственными за побег тебя с Аазом, что и пустило по их следу твоего партнера, — продолжал Корреш. — Не имея никаких данных для расчетов, кроме вашей репутации, Вик не только правильно заключил, что за ним обязательно последуют, но также и сумел заметить слабость Ааза и воспользоваться ею для того, чтобы слепить на него чернуху и сделать ее прочной… опять же, не самая легкая задача, особенно если учесть, что для этого потребовалось убедить и поднатаскать для исполнения ролей двух своих соучастников.

Все это отнюдь не способствовало моему душевному покою. Мне и так было достаточно трудно заставить себя поверить, что мы действительно охотимся на вампира, существо из разряда тех, кого я обычно избегаю любой ценой, без всякой надобности считаться с возможностью, что он к тому же хитер и изобретателен. И все же я давно усвоил, что игнорировать неприятные элементы операции — наверно наихудший способ подготовиться к ним.

— Продолжай, — подтолкнул я.

— Ну, — вздохнул тролль, — когда вы наткнулись на его укрытие у Ав-Авторов, он не ударился в панику, а подождал, пока не услышал как можно больше о твоих планах, все это время пользуясь возможностью изучить тебя из первых рук, а затем так выбрал время для своего бегства, что захватил вас врасплох.

Я переварил это малоприятное добавление к быстро растущей подборке фактов.

— Ты действительно думаешь, что он составлял мнение обо мне?

— Я в этом нисколько не сомневаюсь. Он не только определял твое умение и решимость, он, основываясь на этих наблюдениях, достаточно успешно предугадал твои действия, чтобы дождаться, когда вы извлечете Ааза из тюрьмы, и поднять тревогу… особо смелый ход, если учесть, что он шел на риск быть узнанным, из-за чего взлетела бы на воздух вся сплетенная им чернуха.

— Смелый или отчаянный, — задумчиво поправил я. — Вероятно, именно потому-то, прежде чем включить сирену, он и ждал, пока мы действительно не освободим Ааза и не начнем спускаться. Если бы мы скрылись целыми и невредимыми, чернуха стала бы бесполезной, так что в тот момент он на самом-то деле ничем не рисковал.

— Будь по-твоему, — пожал плечами тролль. — Конечный вывод все равно таков: нам предстоит разгрызть твердый орешек. Можно только гадать, когда мы настигнем его на этот раз.

— Если он выступит на прежнем уровне, нам, возможно, придется туго.

Корреш бросил на меня быстрый взгляд искоса.

— На самом-то деле я думал, что туго, возможно, придется даме твоего сердца… если он сумел заметить твои чувства к ней.

Я начал было возражать, а затем до меня дошел смысл его теории и смущение уступило место озабоченности.

— Они действительно так очевидны? Ты думаешь, он мог их заметить? Если так, то он уже мог что-то сделать с Луанной за вступление с нами в контакт.

— Они из тебя так и прут для всякого, кто тебя знает, — покачал головой Корреш. — А что касается того, кто наблюдает за тобой впервые… просто не знаю. Скорее он мог догадаться об этом из-за имеющихся у тебя сведений… таких как его имя. Такие данные должны откуда-то исходить, хотя есть ничтожный шанс, что при твоей нынешней репутации он решит, будто ты извлек их из какого-то магического источника.

Я едва слышал его. Мой рассудок сфокусировался на возможности, что Луанна могла пострадать, и я мог быть косвенной причиной тому. Черная волна вины поднялась, грозя поглотить меня, когда я почувствовал руку на своем плече.