Я заметил, что уши Идновы прижались на миг к голове, прежде чем вернуться к своему нормальному положению торчком. Хотя это могло быть всего-навсего нервным подергиванием, мне пришло в голову, что если мы намерены просить помощи у этой пары, то, возможно, будет не слишком мудро раздувать какие бы то ни было угли ревности, которые могут тут тлеть.

— Скажите мне, пожалуйста, — поспешно вмешался я, стремясь увести тему разговора подальше от явного Машиного восхищения Драсиром, — что побудило вас начать кампанию борьбы за улучшение отношений между человеками и вервольфами?

— Ну, тут участвовало много факторов, — объяснил Драсир, впадая в лекторскую манеру, с которой я так хорошо познакомился за столь короткое время. — Мне думается, прежде всего надо помнить, что дурная репутация человеков страшно преувеличена. На самом-то деле, существует очень мало документальных свидетельств, подтверждающих легенды о дурном поведении человеков. Вервольфы, по большей части, склонны забывать, что при надлежащих условиях мы сами превращаемся в человеков. Большинство из нас боятся или стыдятся этого и прячутся, пока такой период не минет, но мы с Идновой — нет. Скорее, наоборот, мы в общем-то хватаемся за всякую возможность выйти показаться общественности и дать публике привыкнуть к виду безвредных человеков в ее среде. Хотя, говоря строго между нами, по-моему, Иднова любит это делать потому, что народ до смерти пугается, внезапно столкнувшись с человеком, когда этого никто не ждет. На случай, если вы этого не заметили, у моей жены сильна жилка эксгибиционизма. Лично для меня же это просто достойное дело, которым чересчур долго никто не занимался.

— А другой фактор, о котором мой муж как-то забыл упомянуть, — ехидно вставила Иднова, — состоит в том, что это дело приносит немало денег.

— Неужели? — спросил я.

Работа с Аазом научила меня замечать выгодные возможности там, где их никто не видел, но на этот раз мне не удалось взглянуть на это дело под таким углом зрения.

— Из нашей кампании удается извлечь… мгмм… определенный доход, — выдавил из себя Драсир, бросив сумрачный взгляд на жену. — Футболки, наклейки на бамперы, графические миниатюры, членские взносы клуба поклонников, поздравительные открытки и календари, это лишь несколько примеров. Работа эта грязная, но кто-то ведь должен ею заниматься. Однако, чтобы моя жена не оставила у вас неправильное впечатление обо мне, позвольте мне указать, что данное конкретное дело я поддерживаю потому, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО считаю его правым. Есть уйма других способов делать деньги.

— … и он знает их все. Не правда ли, дорогой? — улыбнулась Иднова.

— В самом деле? — с энтузиазмом перебил я. — Вы не против перечислить несколько? Можно мне записать?

— Прежде чем ты увлечешься, Девятый Вал, — предупредила Маша, — вспомни, зачем мы первоначально явились сюда.

— О! Верно! Спасибо, Маша. Я на миг… Верно!

Мне потребовалось несколько секунд для направления мыслей по новому руслу. Хотя данная Аазом тренировка помогла мне выпутаться из многих тяжелых передряг и, в общем, улучшила мой уровень жизни, у нее имелись, к несчастью, некоторые побочные эффекты.

Вернув свои мысли на верный путь, я быстро ознакомил вервольфов с нашей текущей проблемой. В подробности я не вдавался, как потому, что мне уже надоело повторять все с самого начала и до конца, так и из желания не выпячивать роль Луанны в возникновении нашего затруднительного положения. И все же эта повесть, кажется, совершенно заворожила Ав-Авторов, и они внимательно слушали, пока я не закончил.

— Ну и ну, вы действительно угодили в переделку, — проговорила Иднова, когда я наконец остановился. — Если мы можем чем-нибудь помочь…

— Не можем, — твердо уведомил нас Драсир. — У тебя вышли все крайние сроки, Иднова, а у меня в этом месяце еще три выступления… не говоря уж об ответах на письма, скопившиеся за последние две недели, когда я был в отъезде.

— Драсир… — произнесла Иднова, растягивая его имя.

— Не смотри на меня так, дорогая, — возразил ее муж даже прежде, чем она успела привести свои доводы, — и голову набок тоже не склоняй. А то кто-нибудь обязательно сунет под нее граммофон. Вспомни, именно ТЫ без конца указываешь, что нам надо вкладывать больше времени в нашу работу.

— Я говорила о сокращении твоих личных выступлений, — возразила Иднова. — Кроме того, это важно.

— Так же как и поспевать к крайним срокам. Я не меньше твоего сочувствую их проблеме, но мы не можем позволить беде с одной маленькой группой человеков мешать нашей работе в крупном масштабе.

— Но ведь именно ТЫ настаиваешь, что крайние сроки не так важны как…

Она внезапно оборвала фразу и засемафорила мужу ушами.

— Минутку. Всякий раз, когда ты заводишь речь о «крупных масштабах» и «грандиозных кампаниях»… Наш банковский счет опять резко уменьшился?

Драсир отвел глаза и неловко засучил ногами.

— Ну, я собирался тебе сказать, но боялся, что это может отвлечь тебя, когда ты пытаешься работать…

— Ладно. Давай выясним, — прорычала его жена, и шерсть у нее на загривке слегка поднялась. — Во что ты на этот раз вложил наши деньги?

Я вдруг почувствовал себя очень неуютно. Наша маленькая беседа, кажется, переходила в семейную ссору, при которой, по моему мнению, нам совершенно незачем было присутствовать. Маша явно разделяла мое мнение.

— Ну, если вы не можете нам помочь, то тут и делу конец, — поднялась она на ноги. — Никаких проблем. Услуга не услуга, если приходится уговаривать кого-то оказать ее. Пошли, Оторва. Мы зря теряем и свое и ИХ время.

Хотя я частично соглашался с ней, отчаяние побудило меня сделать еще одну, последнюю попытку.

— Не так быстро, Маша, Драсир прав. Время — деньги. Возможно, мы сумеем организовать какой-то гонорар для компенсации за потраченное нам в помощь время. Тогда это будет не услуга, а деловая операция. Давай смотреть фактам в лицо, в этом деле нам ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужна их помощь. Наши шансы найти этого Вика самим крайне ничтожны.

Если бы Ааз услышал, что я признаю, насколько сильно мы нуждаемся в их помощи ДО определения суммы гонорара, то его наверняка хватила бы кондрашка, но эта реакция — ничто по сравнению с тем, как восприняли мое предложение Ав-Авторы.

— Что вы сказали? — потребовал Драсир, прижав уши к голове и подымаясь на четвереньки.

— Я сказал, что, возможно, вы поможете нам, если мы предложим вам плату, — повторил я, слегка отступая. — Я не хотел вас оскорбить…

— Деньгами Драсира не оскорбишь, — оборвала меня его жена. — Он имел в виду, что вы сказали о Вике?

— Разве я ранее не упоминал про него? — нахмурился я. — Это тот самый вампир, которого Ааз якобы…

Внезапно на стропилах у нас над головами раздалось громкое хлопанье, словно кто-то шумно тряс газетой, спугивая со стола кошку. Это подействовало… не на кошку (думается, вервольфы такой не держали), а на меня с Машей.

Моя ученица бухнулась на пол, прикрыв голову руками, в то время как я, более привычный к внезапным опасностям и более подвижный и гибкий, нырнул под кофейный столик.

К тому времени, когда мы оправились от паники… извиняюсь, от последствий наших хитрых оборонительных маневров, было уже не на что смотреть, кроме исчезающего в передней двери неясного силуэта кого-то с огромными крыльями.

— Это уж целиком на тебе, дорогая, — твердо сказал Драсир, стоя, несмотря на внезапную деятельность, прямо и неподвижно.

— Брось, милый, — взмолилась его жена. — Ты же объясняешь куда лучше меня. Ведь тебе полагается помогать мне, когда дело доходит до бесед.

— Это умение я отшлифовал именно на тех личных выступлениях, которые ты так критикуешь. — неуступчиво огрызнулся он.

— КТО-НИБУДЬ скажет мне, что происходит? — поинтересовался я куда более громким тоном, чем обычно использую, находясь у кого-то в гостях.

Прежде чем я смог получить ответ, дверь снова резко распахнулась, начисто уничтожив то немногое, что еще оставалось от моей нервной системы.