«Кондиционер со встроенным плеером», – пояснил папа. «Пятьдесят одна мелодия! Меню там, на пульте».

Они с мамой устроились на диванчике, а Вера подошла к окну с видом на океан, но… оказалось, что это всего лишь картина. Девушка провела рукой по стеклу, вдохнула и опустилась на краешек дивана, рядом с мамой.

«И всё-таки, я думаю, прежде всего, вам надо отдохнуть», – сказал папа и, конечно, он был прав. Позади был прекрасный, но очень долгий перелёт над океаном, и здесь под баюкающие звуки ручейка, среди тепла и уюта, очень хотелось спать.

Но стоило только Вере накрыться воздушным, пушистым одеялом, сон куда-то улетучился. Перед глазами поплыли яркие улицы курорта, изумрудный бассейн с горкой, длинные шеренги элегантных летающих автомобилей, бесконечное звёздное небо…. Столько всего повидала она за один день! Вера достала мобильник и таинственным шепотом доложила своим двумстам двадцати пяти друзьям: «Всё равно, это классное место, хотя и не совсем настоящее… А самое главное – то, что папа с мамой снова вместе и я с ними… Хотя, честно признаться, не уверена, любят ли они друг друга… и любят ли они меня…».

«Конечно, любят! Не сомневайся! Шуэ! Араванхарасуэ!» – отозвались на разные голоса друзья. Но Вера отчего-то всё ждала какого-нибудь едкого комментария от Годзо. Его аватарка в виде чёрного кота светилась в ореоле зелёного цвета, значит, он был онлайн… «Тогда почему молчал? Собственно, зачем это ей?» Иногда Вере хотелось просто удалить его из друзей, но каждый раз что-то останавливало её от этого опрометчивого шага. Если бы сейчас он осмелился сказать что-нибудь противное про неё или про папу с мамой, она бы точно его удалила, но обычно разговорчивый Годзо молчал, и молчал он с тех самых пор, как она сообщила всем-всем-всем, что летит на Южный остров. И это было странно…. Вера положила телефон рядом с подушкой и прикрыла глаза….

На следующее утро, плотно и вкусно позавтракав в местной пиццерии, семейство Подсолнушкиных отправилось на место археологических раскопок, то есть к папе на работу. По дороге они ещё раз пересели в лифт, спустились на два этажа, проехали ещё немного на поезде и, наконец, вышли на улице, где было больше роботов, чем людей. При чем роботы были не очень симпатичные, больше похожие на ходячие коробки с кнопками. Вере такие не нравились. Намного милее те, кто хотя бы немножко походили на людей или животных. Восемнадцать Эф, например, походил на дедушку, хотя и блестящего как зеркало. Неужели, она будет о нём скучать?

Они свернули с оживлённой улицы в тихий переулок и вскоре вышли на небольшую площадь, по краям которой выстроились надувные, разноцветные домики. Обычно такие домики использовали для временного проживания туристы, примерно как палатки в стародавние времена.

«Вот здесь я и живу». Папа махнул рукой в сторону желто-зелёного надувного домика. «Тут же и работаю». И он жестом указал куда-то чуть выше домиков, где только теперь Вера заметила полуразрушенную стену древнего здания. «Это дворец королевского советника. Вернее, только часть стены, уцелевшая после страшного землетрясения….»

Подсолнушкины миновали улицу надувных домиков, прошли под аркой и оказались среди руин древнего города. Тут и там возвышались полуразрушенные стены каких-то зданий, потрескавшиеся колонны, и горы обтёсанного камня. Из переулка вышел маленький седовласый мужчина в тёмно-синем костюме, испачканном мелом. Он пожал руку папе и кивнул гостям.

«Профессор Шульц, мой коллега, директор местного исторического музея и специалист по древним языкам», – представил его папа.

«А это, как я понимаю, Ваша семья. Что ж, очень рад знакомству. Надеюсь, вам здесь понравится», – вежливо сказал доктор и, ещё раз кивнув, заторопился в сторону цветных домиков.

«В нашем археологическом лагере людей немного, человек пять учёных. Летом приезжают студенты, но тоже немного. Всю основную работу делают роботы», – пояснил папа.

«Сейчас везде так», – сказала мама. «Но ты обещал показать нам огненные цветы».

«Конечно! Сейчас всё увидите».

Они остановились у одинокой колонны возвышающейся посреди груды камней. Колонну украшал едва заметный узор из цветов. Папа указал на него, но мама только пожала плечами. Вера тоже была несколько разочарована.

«Возможно, это просто лилии. Почти всё стёрто. Почему ты решил, что это огненные цветы?» – спросила мама.

«Потому что у меня есть их изображение в цвете». И папа жестом указал на лестницу, уходящую вниз, под камни. «Мы с вами на пороге древнего храма богини Земли».

Спустившись по лестнице, они попали в просторный зал, стены которого действительно были расписаны яркими картинами. И большей частью это были именно цветы. Вера сразу узнала их, подбежала к стене и принялась фотографировать. Мама постояла немного, достала мобильник и тоже сделала пару снимков.

«Потрясающе! Как их много!» – с восторгом сказала она. «Ты уверен, что они не растут где-то здесь на острове?»

«По крайней мере, я ничего о них не слышал и до сих пор не встречал. Но у нашего Губернатора есть старик-садовник, из местных. Он, пожалуй, мог бы тебе помочь…»

«Познакомишь?» – спросила мама.

«Я – едва ли. Он вообще малообщителен. Доктор Шульц ходил к нему, пытался консультироваться по поводу местных наречий. Говорит, старик за всю встречу проронил только два слова – поздоровался с ним и попрощался».

«Зачем тогда ты мне его советуешь?»

«Он – садовник, есть надежда, что найдётся общая тема. И Губернатор у нас тоже увлекается садоводством. Уверен, он может организовать встречу».

Мама улыбнулась. «Губернатор? Встречу с садовником?»

«Поверь мне, дорогая, это не простой садовник. Надо позвонить Губернатору».

Мама удивленно посмотрела на папу. «Ты знаком с Губернатором?»

В ответ папа как-то невесело кивнул, потом, обращаясь уже к дочери, сказал: «Солнышко, пожалуйста, не трогай их руками. Ладно?»

Вера не без сожаления убрала пальцы от нарисованного цветка. Каждый лепесток чуть-чуть возвышался над стеной, словно это был не рисунок, а настоящий засушенный цветок, но очень большой. Было несказанно приятно ощущать кончиками пальцев эту многовековую историю. Девушка вздохнула и зашагала вдоль стены, разглядывая цветы.

«Они все как будто кланяются кому-то!» – прокричала она и резко остановилась, удивлённая открывшейся картиной. Папа с мамой тоже подошли к ней и замерли, восхищенно глядя на изображение женщины-великанши, Матушки Земли. В её длинных, тёмных волосах, словно в море плыли корабли. Лицо было спокойным и сияющим. На раскрытых ладонях лежал прекрасный белокаменный город.

«Богиня Земли», – пояснил папа. «В древнем королевстве верили, что Земля, вся наша планета – живое существо».

«А разве нет?» – удивилась Вера. «Ой, смотрите, где цветок!» Она указала на огненный цветочек, больше похожий на искорку, в уголке рта у нарисованной богини. Папа поправил очки, подошёл ближе, а потом ещё ближе, и покачал головой.

«Ну, у тебя и зрение! Этот зал мы открыли сравнительно недавно, ещё не успели всё описать… Что странно – здесь царила абсолютная чистота! Да-да, обычно, когда мы откапываем новое помещение, в нём и груды камней лежат, и пыль с песком толстым слоем… Роботы дня три всё выносят, вычищают. А тут – чисто всё было, как будто кто-то каждый день прибирался и следил за этим залом…»

Вера оглянулась, и взгляд её невольно остановился на треснувшей, чёрной гранитной глыбе в самом центре помещения. Глыба была удивительно ровной, четырёхугольной. По углам возвышались столбики, украшенные морскими ракушками. Девушка подошла к глыбе и принялась разглядывать ракушки.

«А это что?» – спросила она.

«Жертвенник», – сообщил папа. «Богине Земли приносили в дар часть урожая и не только… Насколько нам известно, были и человеческие жертвоприношения… редко, но были…».