- Как ты, малыш? - Борец попытался улыбнуться.

- Лучше всех, знаешь ли. Эта твоя очередная шутка оказалась весьма забавной. А я-то дурак еще против был, - он виновато развел руками, прости уж, не сообразил сразу, что к чему.

- Какая шутка? - тусклым голосом спросил Борец, зарываясь ступнями в нагретый песок.

- Да твоя песнь лебединая. Как ты назвал этот фокус? Расчленение? Распыление? Ах, да! Расслоение! Милейшая вещь. Первосортная! Никогда я так не веселился. Шум, гам, молнии, смертные в панике. Дзинь-бах - и мир раскалывается вдребезги, как хрустальная ваза - Игрок потер руки, - Знаешь, пару лет они были страшно довольны. Не все, конечно, но большинство. А потом...

Он присел на камень рядом с братом и погладил его по спине.

- Да не расстраивайся ты так. Перестарался, конечно, обидно. Все могущество растерял. Зато теперь тебя смертные полюбили. Храмы тебе возводят, молятся, жертвы приносят, - Игрок фыркнул, - имя какое-то смешное придумали - Избавитель, кажется, или нечто в этом роде. Они еще помнят, что от чего-то ты их избавил, а вот от чего конкретно - позабыли. Но поклонению это не мешает.

Игрок продолжал говорить, но Борец уже не слушал его. Он смотрел на спокойный океан, на широкий желтый пляж, напряженно внимая далеким пронзительным голосам. Он ждал, когда в синем, ослепительно-ярком небе появятся сцепившиеся в схватке драконы.