– Ну ладно, Николай Ильич, пойду я, дед заждался, наверное.

Егор подал руку, они попрощались. Во дворе было темно, на всю улицу горели три фонаря. Дождь давно закончился, но трава была мокрая, а воздух – чистый, и дышалось хорошо. Егор медленно шел по улице, вспоминая школьные годы и Настю. Когда он поравнялся с домом Настиных родителей, заметил, что на лавочке кто-то сидит. Егор замедлил шаг.

– Здравствуй, Егор, – услышал он.

– Здравствуйте, Римма Александровна, – узнав маму Насти, ответил Егор.

– С возвращением тебя. Вот, дышу свежим воздухом, что-то сердечко стало барахлить, не спится. Присядь, посиди со мной, если не торопишься. Время, конечно, позднее, Евгений уже спит давно, а я вот мучаюсь бессонницей.

Егор не сразу сел на лавочку. Желание узнать что-нибудь про Настю пересилило и он решил присесть.

– Егор, – начала Римма Александровна, – ты не обижайся на Настю. Тебе, наверное, уже наговорили злые языки… Она ведь целый год только и говорила о тебе, но потом…

– Римма Александровна, не оправдывайтесь за нее. Видно в жизни так бывает. Не все девушки дожидаются своих ребят из армии.

– Да нет же, она любила тебя, но тут с подружкой поехали в Питер… – она сделала паузу, глубоко вздохнув, продолжила: – Не знаю уж, как там получилось, но решили они сходить в ресторан. Она же у нас такая видная стала, ей все только и говорили: «Настя, ты – фотомодель». Ну и закружилось у нее все в голове. Красивая жизнь поманила. Там и познакомилась она с Виктором. Он старше ее на двадцать три года. Богатый, прицепился к ней как банный лист, – выругалась Римма Александровна. – Настя звонит мне, что задержится еще в Питере. Я тут места себе не находила. Подружка приехала, давай расхваливать Виктора, говорит, Насте так повезло. Через два месяца приезжают они вместе и он мне давай рассказывать, что в столице нет таких девушек, как наша Настя, что коса ее до пояса просто сразила его. Влюблен и хочет жениться. За богатством погналась моя дочь. Я с ней и так, и этак разговаривала, а она мне и выдает: «Мама я беременна». Ну, тут я и села, слова больше вымолвить не могла. Очень я тогда переживала, но деваться некуда, думаю, сама себе судьбу выбрала.

– Вы были у нее? – почему-то спросил Егор.

– Нет, не приглашали пока. Звонит мне иногда. Живут с его родителями. У них там – дом большой, трехэтажный, с охраной, слугами. Не нравится мне все это. Не думаю, что счастлива она. Я понимаю, Егор, что больно тебе это слушать, но лучше от меня все услышишь, чем от чужих людей.

– Не волнуйтесь, я – в порядке. Мне пора, а то дед меня уже потерял, наверное.

– А ты-то как? Здесь останешься или куда поедешь? – вдруг спросила Римма Александровна.

– Я учиться поеду в Питер.

– Вот и хорошо. Бог тебе в помощь. – Она опустила голову, медленно встала и пошла в дом.

Было двенадцать часов ночи. Егор тихо открыл дверь, но она, как назло, скрипнула, дед поднял голову.

– Егор, это ты?

– Да, спи дедуля, завтра смажу дверь, чтобы не скрипела.

Он прошел в свою комнату, разделся и лег на кровать. Долго не мог уснуть, мысли путались в голове. Как могла Настя предать его, поменять на богатство? Ведь он любил ее, и она всегда писала о взаимных чувствах. Егор представил Настю с длинной толстой косой, в облегающем ее великолепную фигуру платье в горошек, веселую и задорную. Ему стало совсем тоскливо. Он встал, открыл окно и вдохнул свежего воздуха. В эту ночь Егор не сомкнул глаз.

Утром Иван Кузьмич встал ни свет ни заря. Увидел Егора и удивился:

– А это что еще за привидение? Ты что, не ложился еще?

– Не спится что-то.

– Понимаю, наверное, Настю свою вспомнил?

– Вспомнил, дед, вспомнил, вчера с Риммой Александровной разговаривал.

– Что там разговаривать, полетела птичка за большими деньгами. Вот девки-то сейчас какие, любовь им не нужна, денег бы побольше. Раньше такого не было, любовь на первом месте была.

– Дед, но ведь деньги – это дело наживное, молодые, заработали бы.

– Внучек, им нужно сразу и много. Ты включи телевизор, что ни фильм, так ради этих денег готовы люди мать родную продать.

– Ладно, дедуля, давай не будем о ней говорить никогда.

– Вот это по-мужски. Ушла, ну и скатертью дорожка. Ты у меня вон какой красавец! – Иван Кузьмич с гордостью посмотрел на Егора. Егор действительно был красив: глаза карие, волосы темно-русые, как у матери, а фигура, как у отца, спортивная, рост метр восемьдесят пять, мышцы накачаны, за месяц так загорел, что цвет кожи стал шоколадным. Деревенские девчонки так и поглядывают на него, а вот он после Насти не обращает на них внимания. Бывало, они начнут разговаривать с ним, он остановится, улыбнется, ответит шутливо и не задерживается. Иван Кузьмич успокаивал себя, что это все пройдет со временем и встретит он еще свою любимую, просто не время сейчас.

– Дед, давай завтракать, – сказал Егор. Они только сели за стол, как в дверь постучали.

– Иван, ты дома? – раздался голос соседа.

– Дома, дома, заходи, что уже случилось с утра пораньше?

– Ваня, – зашептал сосед, дай сто рублей. Машка спрятала все деньги куда-то, пошла коров доить, а у меня трубы горят, спасай.

– Ой, Федька, когда же ты угомонишься, я-то дам тебе сто рублей, а Машка придет и убьет тебя и меня заодно, что дал.

– Последний раз, Ваня, последний. Вот опохмелюсь и завяжу с этим, обещаю.

Иван Кузьмич достал сто рублей и дал Федору, тот со словами благодарности помчался в магазин.

– Вот ведь чудак, хороший мужик был, трудолюбивый, а спился прямо на глазах. Мария – такая хорошая женщина, и вот на старость лет мучается.

– Я служить уходил, он не пил так, – сказал Егор.

– Да, что с людьми делает это зелье, – вставая из-за стола и покачивая головой досадно говорил Иван Кузьмич.

После завтрака они пошли во двор. Егор решил покрасить забор, а Иван Кузьмич взял молоток, чтобы отремонтировать калитку.

Прошел еще месяц. Егор стал собираться в Питер. Дед провожал его со слезами на глазах, он в армию так не провожал его, а тут что-то расчувствовался совсем. Егор купил ему мобильный телефон и научил им пользоваться. Ивану Кузьмичу понравилась такая связь, он был очень доволен, что может каждый день общаться с внуком. До станции было десять километров, они дождались автобуса и попрощались.

Егор прибыл в Санкт-Петербург и сразу поехал в институт. Там он отдал вызов на сдачу экзаменов и его заселили в общежитие вместе с другими абитуриентами. Он любил этот город. Гордился, что здесь он родился, учился в начальных классах и часто бывал с дедом на экскурсиях. Через три дня начались экзамены. Сдав успешно все, он был зачислен на экономический факультет. С дедом они договорились: если Егор поступит на бесплатное отделение, то они купят однокомнатную квартиру, чтобы Егор не жил в общежитии, и в дальнейшем эта квартира останется ему.

С хорошей новостью Егор позвонил деду. Иван Кузьмич был очень рад, что его внук стал студентом, давал по телефону всякого рода житейские наставления. Егор решил остаться в Питере до начала занятий. Ему дали комнату в общежитии, которое еще пустовало, так как студенты были на каникулах и приезжали только к началу учебы. Свободного времени было много. Егор решил съездить в Москву. Он позвонил своему другу Юре, который его очень ждал и встречал на перроне.

– Егор, привет! Ты возмужал, прямо не узнать, – обнял его Юра.

– Ты тоже не хиленький, – ответил Егор. Они обнялись, и Юра проводил его до машины.

– Твоя? – спросил Егор.

– Моя, купил недавно.

– Хорошо живут студенты в Москве!

– Да ты не ерничай, я же не сам на нее заработал.

– Понимаю, родители вроде бы в деревне такую зарплату не получают.

– Слушай, я потом тебе все расскажу, ты давай о себе говори.

– А что рассказывать? Отслужил, вернулся, деду помог по хозяйству – и в Питер. Поступил в институт, да я тебе уже рассказывал по телефону, – не хотел повторяться Егор.