Моросил дождь. Подсохшее сено нужно было срочно убрать в амбар. Иван Кузьмич торопил Егора:

– Егор, смотри, какая туча надвигается прямо на нас, давай скорее, осталось немного. Если сейчас не уберем, то дожди могут зарядить на неделю и все наши труды будут напрасными.

– Хорошо дед, успеем, не переживай. Егор стал быстрее работать вилами, подхватывая на них огромный пласт сена, который закрывал его с головы до ног и, как живой, двигался к амбару.

– Ну, вот и все, – сказал Егор, смахивая с лица капли дождя.

– Слава Богу, – вздохнул дед, закрывая амбар на щеколду.

Сверкнула молния, и раскат грома прозвучал прямо над их головами.

– Дед, бежим в хату, а то сейчас промокнем до нитки.

Подул ветер и дождь хлынул как из ведра. Они еле успели забежать в дом, отряхивая на ходу одежду от первых капель дождя.

– Ну и ну, вот это ливень, давно такого не было, – сказал Егор.

– Так, жара какая была! Солнце палило, смотри, как сено высохло, а ты все говорил мне, что завтра соберем, а нет, есть у меня чутье природное.

– Дед, ты у меня – гений, я не сомневался в этом, – улыбаясь, сказал Егор.

– Ты не скаль зубы-то, я многое могу предсказать и не хвастаюсь, а просто из жизни беру.

– Да не обижайся ты, я же серьезно восхищаюсь тобой, ты у меня единственный и самый лучший дед.

– Ладно, давай обедать будем, что у нас там на обед сегодня? – скомандовал Иван Кузьмич.

Егор открыл кастрюлю, разлил по тарелкам зеленый борщ со щавелем, который приготовил сам. Дед нарезал хлеба положил на стол пучок зеленого лука, и они уселись за стол.

– Дед, ну как тебе борщ моего приготовления?

– Вкусно. Можешь на повара пойти учиться.

– Нет, это не мое, я вот отдохну месяц и поеду в город поступать в институт, аттестат у меня хороший, подготовлюсь к экзаменам – и учиться.

– Я думал, что ты после армии сразу работать пойдешь. Зря, что ли, с администрацией нашей договорился? Права у тебя есть, водитель ты хороший, деньги зарабатывать будешь, – озабоченно произнес Иван Кузьмич.

– Понимаешь, дед, я долго думал на службе, что буду делать, когда вернусь. Решил, по стопам отца пойти. Экономика, финансы меня привлекают, да и в наше время это самый лучший вариант.

– Смотри сам, – ответил разочарованно дед, – я уже старый, мне одному тяжело, ждал тебя, думал, помощь какая будет.

– Дедуля, не расстраивайся, я не отказываюсь тебе помогать, звонить тебе буду, приезжать. Куплю тебе мобильный телефон, и мы будем с тобой на связи каждый день.

Иван Кузьмич встал из-за стола, поглядел в окно и решил прилечь, почитать газеты. Егор собрал посуду со стола, вымыл, составил ее в шкаф и сел возле телевизора посмотреть новости.

Егору было десять лет, когда погибли его родители. Жили они тогда в Санкт-Петербурге, в трехкомнатной квартире с хорошей мебелью, имели машину BMW. Отцу только исполнилось сорок лет, а матери – тридцать пять, когда они ехали из командировки, в них врезался КамАЗ. Мать погибла на месте, отца пытались спасти, и он еще несколько дней был жив, но травмы оказались не совместимы с жизнью, он умер на третий день. Иван Кузьмич был единственным опекуном Егора, сердечко его пошаливало, но в детский дом отдавать парня и не мыслил. Родственников больше не было, жена Клавдия Егоровна умерла незадолго до гибели их дочери. Несчастья, посыпавшиеся одно за другим, сильно подкосили Ивана Кузьмича, но он не мог представить, что внук при его жизни будет в детском доме. Забрал Егора в деревню, которая находилась недалеко от города. Дочь и зятя он похоронил здесь же, рядом с женой. Егор окончил школу и призвался в армию, в десантные войска, а Иван Кузьмич ушел в это время на пенсию. Егор для него был самым дорогим и близким человеком. Он воспитал внука настоящим мужчиной – честным, физически сильным, умным и добрым. Ему никогда не было за него стыдно. Гордился им и возлагал большие надежды. И сейчас, когда Егор решил учиться, Иван Кузьмич не возражал, он понимал, что оставаться в деревне такому парню нельзя.

Квартиру в Санкт-Петербурге после похорон Ивану Кузьмичу помогли продать друзья родителей Егора. Деньги он положил в банк, зная, что они пригодятся в будущем внуку на учебу.

Иван Кузьмич никогда не хотел жить в городе, хотя многие уговаривали его переехать из деревни в город и жить с Егором в квартире, которая осталась после смерти его родителей. Родители зятя жили в Москве и были уже в преклонном возрасте, часто болели и Егора взять не могли, а год назад они умерли один за другим с промежутком в восемь месяцев. Так у Егора остались один дед и тетка по отцовской линии, которая никогда им не интересовалась.

Прошел месяц с тех пор, как Егор вернулся со службы. Друзья разъехались, лучший друг и одноклассник Юрий, поступил в институт в Москве, и они только перезванивались. До армии Егор встречался с девушкой Настей, которая провожала его и обещала дождаться, но обещание свое не выполнила, вышла замуж и уехала в Питер. Егор писал ей, но последние шесть месяцев она не ответила ни на одно письмо. Он очень переживал, не мог понять, почему она так поступила.

Вечером Егор решил пройтись по деревне и заглянул в клуб, где проходила дискотека. Музыка гремела на весь зал, публика была в основном от четырнадцати до семнадцати лет. Молодой парнишка включал и выключал магнитофон, молодежь кричала, называя песни, под которые они хотят танцевать. Он пытался управлять публикой, но подвыпившие малолетки не слушали его, курили прямо в зале и пили пиво. Участковый, который сидел на лавочке при входе в клуб, наблюдал за всеми со стороны. Все было спокойно, потасовок не было. Егор подошел к нему, поздоровался за руку и присел рядом.

– Егор, когда ты вернулся? – спросил участковый, – я что-то тебя не видел.

– Да уже месяц будет, деду все помогаю, работы много накопилось, починить, убрать, скосить, покрасить, в общем, понимаете.

– Понятно, а что дальше решил делать?

– Поступать поеду.

– Это хорошо, а дед не возражает? Он так ждал тебя, как встречу его, так о тебе и говорит.

– Мы с ним договорились.

Из клуба выбежала взволнованная девчушка лет четырнадцати.

– Дядя Коля, дядя Коля, – подбежала она к участковому, – там Генка с Сашкой дерутся.

Участковый быстро встал со скамейки. Егор пошел за ним.

В зале образовался круг, а в середине, как два петуха, махали кулаками Генка и Сашка. У Сашки была разбита губа и из нее сочилась кровь. Генка вытаращив глаза, сжав кулаки, прыгал, как боксер на ринге, то нападая, то отступая.

– Разойдись! – строго сказал Николай Ильич. Круг расцепился. Николай Ильич с Егором оказались в середине.

– Ты еще узнаешь, кто я, – агрессивно нападал Генка.

– Прекратите. Я вас сейчас закрою на пару суток, – строго сказал участковый.

Драчуны не слушались и продолжали махать кулаками.

Николай Ильич схватил Генку за шиворот и пытался оттащить от Сашки. Егор ловким приемом скрутил Сашкины руки за спину. Они вывели драчунов на улицу и повели в участок.

– Не хотели по-хорошему, теперь будете сидеть у меня в клетке. Что не поделили?

– Я ему не позволю танцевать с моей девчонкой, – сказал Генка.

– Она – не твоя! – кричал Сашка.

– Моя, я с ней пришел.

– Светка сказала, что ты ей не нужен.

– Это мы еще посмотрим, кто кому нужен. Не лезь, куда тебя не просят.

– Ладно, прекратите, – прикрикнул на них Николай Ильич.

Егор с участковым зашли в участок, Сашку и Генку они закрыли по разным камерам и прошли в кабинет.

– Присаживайся, Егор, – пригласил его Николай Ильич.

– Спасибо.

– А ты – молодец! Вот бы мне такого помощника. Я тут – один, а молодежь подрастает и становится все агрессивнее.

– Что Вы с ними будете делать?

– Сейчас родителей приглашу, пусть с ними разбираются. У Сашки-то родители хорошие, а вот у Генки – пьющие.