– Держись, – шепчу подруге, проходя мимо. – Я сделаю все, чтобы тебя вытянуть.
Ее веки вздрагивают, по щекам пробегают слезинки. Лилька хочет их смахнуть, но путается в наручниках.
– Позвони моей маме, ладно?
Судя по тому, что Лилькины родители не пришли на суд, для них арест дочери окажется полной неожиданностью. Они всегда были слишком заняты, чтобы вникать в ее проблемы. Отличные оценки – вот показатель правильного воспитания. Наверняка мама с папой до сих пор не в курсе, что Лильку отчислили из МГУ. Я киваю и оглядываюсь на Дениса.
– Удачи, – комментирует он то ли мое обещание, то ли приближение репортеров.
Подтолкнув меня к камерам, он разворачивается и идет в противоположную сторону коридора. Разве адвокат не должен отвечать на опросы вместе с клиентом? По крайне мере, так всегда показывают в фильмах. Может, Денис решил не мешать моей минуте славы? Только когда он заворачивает за угол, я вспоминаю, что там выход. Он меня бросил. Лильку арестовали. Я осталась совсем одна. Ничего удивительного – я предала всех, кто меня любил. Может, прямо сейчас, перед камерами, рассказать, как все было на самом деле? Что, если я признаюсь в убийстве папы? Прокурор отыщет нарушения в судебном разбирательстве и подаст апелляцию, а новый состав присяжных вынесет обвинительный вердикт. Зато признание освободит Лильку и обеспечит мне поддержку Дениса. Вернет их расположение. Их любовь. С каких пор любовь стала для меня ценнее успеха? Не важно. Я сама ввязалась в игру, где получаешь или позор, или признание. Надо отыграть финал, даже если приз уже ничего не значит. Я шагаю навстречу камерам.
– Алиса! Алиса! – раздается со всех сторон гомон, из которого я различаю первый вопрос: – Вы довольны тем, как прошел суд?
– Меня оправдали, это главное.
– Что вы чувствовали во время заседания?
– Не важно, – через силу улыбаюсь я, – этот суд уже позади, но впереди другая борьба – за жизнь Натальи Выловчец. Бог даст, будет и другой суд, на котором решится, останется у нее и ее детей крыша над головой, или нет. Главное – верить в успех!