Картина сложилась вряд моментально, я тут же потерял всякий интерес к Бобчинскому и Добчинскому, поспешно удалившись думать свою мысль, чем очень сильно расстроил последних, они давно не видели таких обаятельных почитателей своего таланта и разносторонних способностей. И вот эта свободная пара ушей уходила, так и не дослушав авторитетного прогноза на будущее нумизматики и коллекционного дела в целом.

Да, теперь не было никакого сомнения, меня хотят отдать в жертву т. е. при переходе границы, таможенники должны были обнаружить у меня античных предметов, запрещённых к вывозу на сумму достаточную, чтобы можно было рапортовать об очередном пресечении хищения культурных ценностей и попытки их вывоза за бугор. Здесь конечно на лицо сговор заинтересованных лиц и поэтому никто дальше не стал бы копать, одним хорошие показатели, другим спокойствие, ну а со мной как в той песне —

– Все довольные остались,

– Снова к Досе все подались,

– А Иван уехал в Магадан.

Саша, вот сучёнок!!! Он не мог не знать о подставе и не маякнул. Конечно же, он всего лишь винтик и своя рубаха ближе, но всё равно, в память о том, из какого дерьма я его вытянул, мог хотя бы намекнуть. Никому нельзя доверять.

Сейчас главное понять, что делать. Как красиво уйти целым и невредимым. Ведь если откажешься, то перекроишь себе кислород в этом бизнесе навсегда, хотя какой там бизнес, сплошная рулетка.

Ситуация, мягко говоря, очень щепетильная, да и червь сомнения не даёт покоя, вдруг сам себе всё это придумал и нет на самом деле ничего страшного. Но интуиция и без того говорила мне обратное с самой первой минуты, а теперь и логика не могла не увидеть явного провокационного подтекста и подсказывала, что я по всем параметрам прекрасно подхожу на роль козла отпущения.

Действительно, я ведь так и не стал своим в этой среде и отчуждённость была иногда прямо-таки неприкрытой. Логика в тандеме с интуицией – это термоядерная смесь и она сильнее любых доводов. Всё, надо спрыгивать.

Причина. Нужно было искать серьёзную причину. Хотя с другой стороны, она должна быть настолько простой, что бы можно было сказать: «дурак, он и в Африке дурак». Сложность заключалась в том, что меня не считали этим самым дураком, и потом надо, что бы никто, не дай бог, не заподозрил моего сговора с Сашей, тем более, что его и не было. А вот на Сашу у меня теперь совсем другие виды, он мне нужен был при добром здравии, да и себе я желал бы не хворать.

Конечно можно было бы тупо заболеть, но это как раз совсем не то. Решение пришло как-то внезапно. Запить. Ведь это же так просто, взять и запить. Более естественным, чем запой, для русского человека может быть только одно – очень сильный запой. Тем более я всегда любил сочетать приятное с полезным. И начинать надо прямо сейчас, что бы успели подготовить замену.

До того, пока коллекционеры всех мастей разъедутся из Херсона по домам, ещё пара-тройка часов, поэтому можно зарисоваться уже сегодня. Я принял дозу коньяку и с полупустой бутылкой заявился на слёт, имитируя слишком подвыпившего балагура из провинции. Нёс всякую ахинею, очень сильно расстроил своих новых друзей, один из которых, как всегда беспардонно и очень разочаровано сказал: – «Надо же, как спиртное меняет людей! Ну никогда бы не поверил, если бы сам не увидел».

И потом, где-то через часик, я все-таки услышал долгожданный шёпот: «Вот что бывает, когда падает код». Слегка отпив из бутылки, как бы в пьяном угаре, развернувшись и чуть не завалившись на «головы беспечных парижан», я переспросил: «Кто-кто падает?!» – и увидел, что это был Миша – сильнейший реставратор из Запорожья, а по совместительству близкий приятель Гурама, для кого, собственно, весь этот спектакль и устраивался.

– Не дождетесь, скорее я сейчас начну кое-кого валить.

Все молча выслушивали этот бред, думая, а вдруг в сумке «волына», кто его знает, дурака пьяного. Благо, что публика вся сплошь культурная, а так могли бы и в голову настучать.

План минимум был выполнен. Громко выругавшись и заключив на прощанье, что среди собравшихся нет ни одного нормального мужика, с которым можно потолковать и выпить по чуть-чуть, отвалил восвояси.

Теперь второе – Саша, вернее мое поведение в отношении него. Сказать ему, что я взломал их план? А вдруг он подстрахуется и все выложит по лестнице, вот тут-то будет совсем плохо, хуже, чем если бы я просто отказался от предложения. Тут меня сразу обвинят в мутках, которые привели к убыткам.

И все-таки встречаться с ним необходимо, но чуть позже, когда он узнает о случившемся, вернее о реакции заинтересованных лиц на случившееся, тем более, что у меня материала тысяч на сто.

Короче, еду в Никополь, а там будет, что будет. Саша знает, где меня искать.

И вот я уже дома, весь в ожидании разворота последующих событий. Надо сказать, мне и дома не желательно светиться. Зная Сашин заячий характер, легко можно предположить, явится он не один, а с кем-нибудь из коллег, чтобы снять с себя всякие подозрения. И в этот самый момент легенда должна быть подтверждена на все сто, если не на двести. А это не так и просто, я ведь не заканчивал никаких «Щукинских». Зато у меня был один всенепременно жирный плюс – я знал, что такое запой и не понаслышке.

Пришлось съехать к Серёге Иващенко. Мы так давно друг друга знали, что его я помню раньше, чем себя, мы даже в сад в одну группу ходили. Он давно развёлся с женой и теперь жил в однокомнатной холостяцкой квартире, в другом районе города. Ирка знала адрес, не раз отлавливала меня там в самые неподходящие моменты.

Обстановка в квартире всегда была запойной. С тех пор, как Сергей развёлся, прошло уже лет восемь и на моей памяти, для него не было ни одного трезвого дня. Так, что все декорации налицо, а массовки…, да вот они уже и стучатся, Серега, наверное, уже успел свиснуть кентам, «брат с севера вернулся, будут наливать».

Его новые друзья во мне души не чаяли. Я для них был ну просто мультимиллионер, к тому же не жадный, что по их словам бывает крайне редким сочетанием. Ни раз я пытался вытащить друга, но ничего не получалось, прочно засосало его это болото. Наверное, всё-таки у каждого своя судьба.

Человека с таким количеством талантов, мне в жизни встречать больше не приходилось. В детстве он таскал меня за собой по всяким кружкам. То танцевальный, то драматический и даже исторический (хотели попасть на раскопки, в десяти километрах от города раскапывался знаменитый скифский курган), это не считая его постоянных уроков музыки. А то вдруг бокс или футбол, парус и прочее. Хотя конечно бокс на себя все перетянул, стал неким смыслом бытия, ну а в последствии и забытья.

И везде Сергей добивался серьёзнейших результатов, становился незаменимым, руководители, тренера и прочие наставники даже домой за ним приходили в случае, если его долго не было или он болел. Играл на пианино, аккордеоне и конечно же на гитаре. Кто тогда не играл на гитаре, ну разве что безрукий. Но как играл!!! Девочки умирали! Парни тихо завидовали, хотя лично я никогда не испытывал зависти по отношению к нему, напротив, гордился, что он мой друг, тем более от этого рос мой авторитет на районе, да и вообще по сути мы были братья.

И вот сейчас братуха погибал практически на глазах и ничего не возможно было сделать.

К этому всему очень сильно приложила руку старшая сестра Ольга, которая выбила через суд огромный дом Сергея. После ранней смерти сначала отца, затем и матери в наследство осталось два больших дома, один Ольге, другой Сергею. Когда Серега начал попивать, ушла жена Татьяна с дочкой, что послужило, своего рода, катализатором для дальнейшего продвижения по наклонной. Затем активизировалась и сестра, забрала дом, купив ему однокомнатную хибарку. Он ничего мне не говорил об этом, я мог бы ему помочь, хотя не уверен, что стал бы. Слишком уж плачевно всё смотрелось со стороны. Но по справедливости, дом должен был достаться хотя бы дочери Сергея, только поэтому можно было бы вмешаться. Ну в общем предательство ближайших людей сводило в могилу очень многих и он был одним из тех, кто испил сию чашу до дна.