В результате она проснулась на рассвете и обнаружила, что Антония заснула во время своей смены.

«Микофски мог бы перерезать нам глотки, – с раздражением подумала она. – На нее совершенно невозможно рассчитывать!»

Она растормошила подругу и заставила ту встать. Выпив по пол-литра черного кофе, они открыли дверь ангара и завели экскаватор. Сара решила, используя роющую технику, выкопать такую глубокую яму, чтобы никто – даже койоты – не смог добраться до трупов.

– Когда мы будем уезжать отсюда, раздолбаем все машины, – объяснила она. – Сомневаюсь, что кто-нибудь захочет их ремонтировать. Мы даже можем взорвать ангар динамитом, чтобы похоронить контейнеры под тоннами жести.

– Да, – согласилась Антония. – Это самое благоразумное решение. Надо стереть это место с лица земли.

– Ветер и песок сделают остальную часть работы, – продолжила Сара. – Им не понадобится много времени, чтобы похоронить склад. Вполне возможно, что через пару лет на этом месте окажется премиленькая дюна.

Они работали три часа без остановки и вырыли настоящий кратер, на дно которого Антония спихнула трупы. Сара тут же завалила их несколькими тоннами земли, песка и камней.

– Ну вот и все, – объявила она, выключая двигатель. – Дело сделано. Если никому не придет в голову открыть здесь казино[9], никто их не найдет.

– А теперь, – пробормотала Антония со смущенным видом, – что мы будем делать?

– Как можно быстрее откроем остальные контейнеры, – решила Сара. – И как только нам попадется этот чертов магнитофон, мы смотаем удочки. Ты согласна?

– Обеими руками за!

Два следующих дня они вкалывали изо всех сил. Без парней справляться стало труднее. Девушки мало разговаривали и подскакивали от малейшего шума. По обоюдному согласию они старались как можно меньше выходить из ангара. И все же им приходилось время от времени решаться на это, когда от строительной пыли становилось невозможно дышать.

Они открыли второй контейнер, затем третий. Пока ничего интересного обнаружить не удалось. Антония много времени тратила на то, чтобы соединить с помощью своего волшебного клея осколки разбитых статуй. Сара чуть было не сказала ей, что эта работа абсолютно бесполезна, что Адриана Уэста не интересует ничего, кроме пресловутого магнитофона, но сдержалась, догадавшись, что для подруги эта работа – нечто вроде трудотерапии.

Пронзительные крики грифов в конце концов привлекли внимание Сары. До этого они никогда не были такими шумными. Может, учуяли трупы, погребенные в дюнах? В любом случае они не смогут до них добраться.

– Они сведут меня с ума! – заорала Антония. – Пальни по ним из своей винтовки, может, это заставит их заткнуться!

Сара вышла на порог ангара и уставилась в небо.

– Они крутятся совсем не над тем местом, где мы похоронили парней, – объявила она. – Кажется, они зависли над бывшей деревней геологов, за большой дюной. Мне хочется пойти посмотреть, что там творится. Пойдешь со мной?

– Конечно, нет! – запротестовала Антония. – Я никуда отсюда не выйду. Не хочу попасть в объятия сумасшедших, которые рыщут вокруг!

Сара схватила винтовку. Конечно, Антония была права, но ей все равно хотелось знать.

– Эй! – заорала подруга, увидев, что Сара удаляется от ангара. – Куда ты идешь? Вот черт! Вернись, не оставляй меня одну!

Сара притворилась, что не слышит, и вскоре ругательства сменились настойчивыми просьбами. Она не обратила на них внимания, чутье подсказывало ей, что нужно посмотреть, что там происходит.

Прижав к бедру ружье двенадцатого калибра, она обошла гору песка и двинулась по главной улице призрачной деревни. Ветер кидал ей под ноги колючие кустики. Сара тут же заметила грифов, сидящих на крыше салуна. Завидев ее, они закричали еще пуще и замахали крыльями, словно пытаясь не пустить внутрь.

«Они пытаются защитить свой бифштекс, – подумала Сара. – Значит, они нашли что поклевать».

Она замахнулась на хищников ружьем, и они, вытянув шеи, отступили. Но так как они продолжали загораживать ей дорогу, Сара решила выстрелить в воздух. Птицы улетели, громко хлопая крыльями.

Сара воспользовалась краткой передышкой и вошла в салун.

Она сразу увидела Микофски. Он лежал на спине с широко раскрытыми глазами и дыркой в груди. Птицы уже начали клевать ему нос и усы.

Сара приблизилась. Рядом с баром она обнаружила рюкзак, плитку и котелок. Профессор был убит выстрелом прямо в сердце. Он умер, сжимая в правой руке военный бинокль.

«Это Гвеннола его убила, – подумала Сара. – Но почему?»

Может, между двумя чокнутыми вспыхнула ссора? Или у карлицы случилась очередная галлюцинация и она выстрелила в Микофски, потому что на секунду ей померещилось, что перед ней Рекс Фейнис?

Сара опустилась на колени, чтобы проверить, нет ли в рюкзаке документов, касающихся ее. Затем она обыскала карманы трупа и вытащила бумажник. Если его кто-нибудь найдет, то примет за обычного туриста, ставшего жертвой банды мотоциклистов.

Она вышла из салуна, чтобы грифы могли закончить свое кровавое дело. Она предпочла бы, чтобы Микофски невозможно было опознать.

Оказавшись на улице, Сара подхватила ружье, из которого стреляла, чтобы напугать птиц. Она решила ничего не говорить Антонии – незачем пугать ее еще больше.

«Если она свалит, мне придется продолжать работу одной, – подумала Сара. – Об этом не может быть и речи».

– Ну что там? – взволнованно спросила Антония, когда Сара вернулась в ангар. – В кого ты стреляла?

– В грифов, – соврала Сара. – Они пытались на меня наброситься. Они лакомились дохлым койотом и решили, что я пришла отобрать у них добычу. Мерзкие твари!

– Ты испугалась, – заключила Антония. – Ты совсем бледная.

– Да, в какой-то момент мне показалось, что они выклюют мне глаза, и я запаниковала.

Чтобы закончить этот разговор, она схватила бутылку бурбона и наполнила две чашки.

– Ну ладно, – выдохнула она, одним глотком осушив свою порцию. – Давай заканчивать, меня все достало.

Они впряглись в работу, перебирая строительный мусор и осколки. Особые трудности доставляли балки. Шли дни, и разрушенный дом Рекса Фейниса превратился в каменистую насыпь вокруг сарая, из которой они регулярно извлекали тысячи предметов обихода: костюмы, обувь, телефоны, книги, разбитые флаконы. В третьем контейнере обнаружилось штук тридцать искореженных рапир. Сара предположила, что это трофеи, которые Рекс забирал у жертв ночных дуэлей. Она осмотрела шпаги. На большинстве из них были выгравированы имена – очевидно, бывших владельцев. Многие оказались испанскими.

«Мексиканские каскадеры, – догадалась она. – Те, кого Рекс заманивал десятью тысячами долларов награды и убивал ночью в лунном свете, в своем саду с кактусами».

Тридцать рапир. Немало дуэлей – и столько же трупов.

– Это становится все более и более омерзительным, – прокомментировала Антония. – С этим надо заканчивать как можно быстрее. Как только я получу бабки, слиняю в Канаду, подальше от Адриана Уэста. Буду под чужим именем заниматься реставрацией предметов искусства. Тебе советую поступить так же. С Калифорнией для нас покончено, здесь мы никогда не будем в безопасности.

Сара согласилась. Сознание того, что Гвеннола рыщет где-то поблизости, не добавляло ей энтузиазма. Одному Богу известно, что карлица могла еще придумать в приступе очередного безумия.

На следующий день они вскрыли четвертый цилиндр. Теперь они даже не пытались выудить предметы из мусора. Их интересовал магнитофон, и ничего больше.

Обе они были невообразимо грязными, покрытыми коркой из пота и пыли, со слипшимися волосами и в одежде, стоящей колом. Они стали похожи на выживших после бомбардировки.

Во время полуденного перерыва, когда Антония прикорнула, сморенная усталостью, Сара вышла из ангара покурить. Когда она подносила зажигалку к сигарете, то в колебании жаркого воздуха увидела у подножия дюны фигурку женщины, одетой в белый костюм. Ее длинные седые волосы развевались на ветру, три поперечные черные отметины запачкали ее левый бок.