У Пегги Сью горло перехватило.

– Если такое случится, – еле слышно сказала она, – вы потом приговорите и клиентов, то есть все население Поинт Блаф!

– Не надо шутить, – вздохнул пес. – Я полагаю, они подумывают об этом. Больше приговоренных – больше пищи. Твоя сестра Джулия попадет в их число.

– Я знаю, – с горечью ответила девочка. – Ты ничего не можешь сделать, чтобы успокоить их?

– Они голодают! – прорычал ее собеседник. – И через какое-то время я стану таким же, как они. – Он щелкнул зубами, словно хотел поймать воображаемую муху. И через несколько секунд добавил: – Коровы неистовствуют больше всех, требуя возмездия. Они готовят широкомасштабную месть. Хотят… заставить людей-родителей есть собственных детей.

– Я слышала об этом, – сказала Пегги, стараясь не выдать себя. – Я думала, что это выдумки, чтобы посеять панику.

– Увы, нет, – вздохнул голубой пес. – Они решили отомстить во что бы то ни стало: хуже всего то, что у них есть такая возможность. Их план может сработать, потому что теперь они обладают телепатической силой, необходимой для его осуществления. Если все коровы примутся за это, то смогут загипнотизировать взрослых людей и заставить их видеть то, что им нужно. Это действительно довольно просто, когда ты способен проникнуть в мысли человека. Если бы я захотел, я мог бы внушить тебе, что вот эти деревья – шоколадные, и заставил бы тебя грызть их кору. Ты даже не поняла бы, что это иллюзия. Ела бы опилки, твой язык был бы весь в занозах, и тем не менее ты просила бы этих опилок еще и еще.

Его голос затихал в мозгу Пегги Сью. Очевидно, пес решил, что сказал слишком много.

– Ты не будешь против, если я предупрежу учеников школы? – спросила она.

– Нет, – ответил пес. – Но это бесполезно. Неважно, будут они знать или нет; волны внушения овладеют их разумом настолько, что они не смогут оказать и малейшего сопротивления. Вы не обладаете достаточной телепатической силой, чтобы поставить им преграду. Вы же дети, и мы можем заставить вас поверить во все…

Он выглядел усталым и ослабевшим. Вдруг он резко обернулся и посмотрел девочке прямо в глаза.

– Я верну тебе свободу, – сказал он. – Мне угрожают. Не исключено, что соратники по борьбе попытаются убить меня. Я не хочу, чтобы и ты стала жертвой их гнева. Ты хорошо мне служила, и я благодарю тебя за это. Теперь уходи, возвращайся домой. Я ничего не скрыл от тебя, ты знаешь, что произойдет, попытайся выпутаться из сложившейся ситуации наилучшим образам. Честно говоря, ты мне очень нравишься. В другой жизни я рад был бы быть твоей собакой… Ты прогуливала бы меня, мы играли бы вместе, ты рассказывала бы мне о твоих сердечных горестях. Я был бы просто собакой, а ты – обычной девочкой. Представь себе такую картину: влюбленная девочка и верный пес, всегда готовый бегать за мячом, который ему бросают.

Пегги протянула руку к нему. Он отпрянул.

– Уходи! – прорычал он, обнажив клыки. – Сейчас каждый за себя.

И повернувшись спиной к девочке, пес побежал по бесконечно длинной дороге, оставляя за собой облачко пыли.

Постояв в нерешительности, Пегги Сью повернула в обратную сторону и направилась к поселку.

Войдя в большой зал, она была поражена удручающим состоянием Джулии и мамы.

– Сразу видно, что ты ела вдоволь! – ухмыльнулась ее сестра вместо приветствия. – Посмотрите-ка, какие у нее пухлые щеки!

Мать перебила ее и попросила говорить потише, она выглядела совсем истощенной.

– Ты ничего не принесла? – с тревогой в голосе спросила она.

Пегги Сью шепотом попыталась им объяснить, что плотоядные животные тоже страдают от нехватки пищи. Но она прекрасно поняла, что ей не поверили.

– Все запасы почти исчерпаны, – настойчиво повторяла девочка. – И голубая собака больше не может добиться от них подчинения.

– Что ты такое плетешь? – рассердилась Джулия. – Хочешь сказать, что они собираются съесть нас?

– Примерно так, – ответила Пегги.

В ту же ночь Соня Левин и Пегги попросили директора школы собрать всех учеников в столовой. Уже несколько дней никто не занимался ткачеством и шитьем одежды, потому что животные больше не приходили на примерки. Когда дети собрались, Пегги Сью взяла слово и подробно рассказала об опасности, нависшей над Поинт Блаф. Увы, когда она говорила о превращениях детей в животных и каннибализме родителей, ее голос заглушали свистки и шиканье. Ей просто-напросто отказывались верить. Соня Левин преуспела ничуть не больше. Девочку обзывали идиоткой, а некоторые дети советовали ей вернуться в детский сад и поучить алфавит.

– У тебя в мозгах полная мешанина, как в мексиканском омлете! – выкрикнул мальчик, лицо которого было покрыто прыщами.

Только Сет Бранч хранил молчание, нахмурив брови. Пегги Сью была убеждена, что он ни на йоту не подвергал сомнению их информацию. Поскольку собрание превращалось в хаос, директор вынужден был вмешаться, чтобы навести порядок. Представив себе, что родители могут принять их за поросят и съесть, некоторые подростки давились от смеха. У Сони слезы навернулись на глаза.

– Мы, по крайней мере, попытались что-то сделать, – со вдохом сказала Пегги, прижав подругу к груди.

– Что это за бред? – спросил шериф, выслушавший выступления двух девочек. – Вы с ума сошли? Хотите поднять панику?

– Я сказала правду, – отчеканила Пегги Сью. – Очень скоро юные жители Поинт Блаф окажутся в чудовищной ситуации.

– Это уж ни на что не похоже! – засмеялся Карл Бластер.

Пегги старалась сохранить спокойствие и не разрыдаться.

Столовая опустела после собрания школьников.

«Это слишком пугает их, – подумала Пегги Сью, – они не хотят замечать очевидное».

Подруги остались дни. С начала событий большинство классных комнат пустовали. Подростки бродили где-то на окраине поселка в поисках пищи. Однако не заходили в лес, потому что несколько учеников совершили глупость: отправились туда и не вернулись.

Пегги Сью и Соня решили проведать Дадли. Увидев проходящих мимо девочек, трое мальчиков захрюкали.

– Дураки, – вздохнула Соня. – Им пытаются спасти жизнь, а они смеются над нами.

Они вышли из здания школы и направились к ферме, где их друга держали как пленника. Наступило полнолуние. Огромный диск закрыл чуть ли не полнеба. Девочки продвигались вперед в ночи, но не решались говорить о том, что скоро случится.

В какой-то момент Пегги Сью покачала головой, она боялась того, что они могли обнаружить. Крик совы заставил их подскочить. Енот-полоскун встрепенулся и попытался проникнуть в их мозг, но его телепатическая сила была недостаточно мощной, и он почти сразу отказался от этого вторжения.

Соня толкнула дверь коровника и остановилась, чтобы глаза успели привыкнуть к потемкам.

– Там… кто-то есть, – еле слышно сказала она.

Пегги подошла ближе и увидела Дадли, съежившегося на соломе. На нем были лишь старые рваные брюки. Он спал. Грудь мальчика была покрыта жесткой светлой шерстью. Шея разрослась до бычьих размеров. Его сплющенный нос был похож теперь на нос коровы. И у него были рога.

– Какой ужас! – с трудом вымолвила Соня. – Он был таким хорошеньким… а теперь похож на… теленка.

– Он им сейчас и становится, – прошептала Пегги.

Из-за глубокого волнения девочки ее слова трудно было разобрать.

– Но… он был такой славный, – нелепо повторяла Соня Левин. – Посмотри… посмотри, что с ним стало. Какая жуткая перемена!

Ярость и боль душили ее. На этот раз она говорила слишком громко, Дадли пошевелился, сердито ворча. Он тяжело дышал, а в его движениях не осталось почти ничего человеческого. Вдруг Пегги с ужасом заметила, что пальцы мальчика срослись таким образам, что стали напоминать копыта.

– Пошли, – сказала Пегги, схватив Соню за руку. – Пошли отсюда.

В тот же миг Дадли открыл глаза и посмотрел на нее.