ЧЕТЫРЕ. "Кюба!" "Контан!" "Медведь!" "Донон!" Чьи имена в шампанской пене Взлетели в Невский небосклон В своем сверкающем сплетеньи!.. Ужель им больше не звенеть?!.. Ужель не вспенят, как бывало, "Кюба", "Контан", "Донон", "Медведь" Свои разбитые бокалы ?!.. Пусть филистерская толпа Пожмет плечами возмущенно — Нет Петербурга без "Кюба!" Нет Петербурга без "Донона"... ГРАНИТНЫЙ ПРИЗРАК. Как бьется сердце! И в печали, На миг былое возвратив, Передо мной взлетают дали Санкт-Петербургских перспектив! И, перерезавши кварталы, Всплывают вдруг из темноты Санкт-Петербургские каналы, Санкт-Петербургские мосты! И, опершись на колоннады, Встают незыблемой чредой Дворцов гранитные громады Над потемневшею Невой!.. Звенят проспекты и бульвары, И в бесконечности ночей На влажных плитах тротуара Дробится отсвет фонарей... Пусть апельсинные аллеи Лучистым золотом горят, Мне петербургский дождь милее, Чем солнце тысячи Гренад! . . Пусть клонит голову все ниже, Но ни друзьям и ни врагам За все Нью-Йорки и Парижи Одной березки не отдам! Что мне Париж, раз он не русский?! Ах, для меня под дождь и град, На каждой тумбе петербургской Цветет шампанский виноград!.. И, застилая все живое, Туманом Невским перевит, Санкт-Петербург передо мною Гранитным призраком стоит!.. "ПЛАН ГОРОДА С.-ПЕТЕРБУРГА." В Константинополе у турка Валялся, порван и загажен, "План города С.-Петербурга" ("В квадратном дюйме — 300 сажень...") И вздрогнули воспоминанья, И замер шаг, и взор мой влажен... В моей тоске, как и на плане: — "В квадратном дюйме — 300 сажен!.. БУКЕТ ОТ "ЭЙЛЕРСА." Букет от "Эйлерса!"... Вы слышите мотив Двух этих слов, увы, так отзвеневших скоро?.. Букет от "Эйлерса," — того, что супротив Многоколонного Казанского собора!.. И помню я: еще совсем не так давно, — Ты помнишь, мой букет? — как в белом-белом зале На тумбочке резной у стараго панно Стоял ты в хрустале на Крюковом канале? Сверкала на окне узоров льдистых вязь, Звенел гул санного искрящегося бега, И падал весело декабрьский снег, кружась! Букет от "Эйлерса" ведь не боялся снега!.. Но в три дня над Невой столетье пронеслось! Теперь не до цветов! И от всего букета, Как срезанная прядь от дорогих волос, Остался лишь цветок засушенный вот этот!.. Букет от "Эйлерса" давно уже засох!.. И для меня теперь в рыдающем изгнаньи В засушенном цветке дрожит последний вздох Санкт-петербургских дней, растаявших в тумане! Букет от "Эйлерса!" Вы слышите мотив Двух этих слов, увы, так отзвеневших скоро ?.. Букет от "Эйлерса," — того, что супротив Многоколонного Казанского Собора... ДАМА В КАРЕТЕ.
В Париж! В Париж! Как странно-сладко Ты, сердце, в этот миг стучишь!.. Прощайте, невские туманы, Нева и Петр! — В Париж! В Париж! Там — дым вceмиpногo угара, Rue de la Paix, Grande Opera, Вином залитые бульвары И — карнавалы до утра ! Париж — любовная химера! Все пало пред тобой уже! Париж Бальзака и Бодлера, Париж Дюма и Беранже! Париж кокоток и абсента, Париж застывших Луврских ниш, Париж Коммуны и Конвента И — всех Людовиков Париж ! Париж бурлящаго Монмартра, Париж Верленовских стихов, Париж штандартов Бонапарта, Париж семнадцати веков ! И тянет, в страсти неустанной, К тебе весь мир уста свои, Париж Гюи-де-Мопассана, Париж смеющейся любви! И я везу туда немало Добра в фамильных сундуках: И слитки золота с Урала, И перстни в дедовских камнях! Пускай Париж там подивится, Своих франтих расшевеля, На чернобурую лисицу, На горностай и соболя! Но еду все ж с тоской в душе я. Дороже мне поклажи всей Вот эта ладанка на шeе, В ней горсть родной земли моей! Ах, и в аллеях Люксембурга И в шуме ресторанных зал — Туманный призрак Петербурга Передо мной везде стоял!.. Пусть он невидим! Пусть далек он! Но в грохоте парижских дней Всегда, как в медальоне локон, Санкт-Петербург — в душе моей! |
