- Это неважно, - сказал Мейсон. - Что по делу?

- Она утверждает, что не крала никаких драгоценностей и не может объяснить присутствие полотенца, купальной шапочки и резинового мешка на месте преступления. Очевидно, не способна придумать алиби. Она была на яхте во время ограбления. Она рассказала очень интересную историю о том, что кто-то пробрался на ее яхту, пока она была на берегу, и украл что-то оттуда. Она намекает, что мистер Элдер знает об этом. Далее она говорит, что когда свяжется с неким таинственным человеком, чье имя не может или не хочет назвать, то надеется выдвинуть серьезное обвинение против мистера Элдера, но я не могу определить характер этого обвинения. Странно, однако, что она говорит: этот таинственный человек - юрист. Уверена, что он ей поможет, но она либо не знает его имени, либо только говорит, что не знает. Конечно, много о вас слышала. Лично знакома с Джорджем С. Элдером и, кажется, очень его боится. Хочу честно признаться, что она не произвела на меня благоприятного впечатления. Ведет себя как виновная. Тем не менее, следуя указаниям, я сообщил ей, что вы будете ее защищать. Она хочет поговорить с вами лично. Боюсь, я тоже не произвел на нее благоприятного впечатления. Отсутствие доверия было взаимным.

- Она будет в суде сегодня в четыре?

- Судья Ланкершим ничего об этом не говорил. Он пригласил представителя от нашей конторы и кого-то из окружной прокуратуры.

- А кто придет из окружной прокуратуры?

- Винсент Колтон.

- Вы считаете, что эту девушку никто не навел на нашу контору? Это было просто...

- Желанием получить самое лучшее. Она о вас наслышана и... по крайней мере, хотела попробовать. Разумеется, ее взгляд на гонорар, возможно, ни в коей мере не соответствует стоимости работы. Я это не обсуждал.

Мейсон взглянул на часы и сказал:

- Ладно, я побежал. Увидимся позже. Делла, вы должны дождаться моего звонка.

Она кивнула.

- Спасибо, Джексон, - сказал Мейсон. - А вы можете начать вот с чего. Насколько я понимаю в законах, любое естественное приращение земли принадлежит землевладельцу.

- Да, сэр. Есть десятки решений...

- Но если приращение вызвано действиями правительства: такими, как сооружение волноломов, прокладка канала, приращения становятся собственностью правительства, В этом случае на нем может находиться любой гражданин.

Джексон наморщил лоб.

- Дайте подумать. Боюсь, мистер Мейсон... Нет, минутку... Вы правы! Вспомните дело города Лос-Анджелеса против Андерсена. Это дело о земле, которая образовалась у волнолома, сооруженного государством. Я не уверен, относится ли это к каким-то другим видам государственных работ, но принцип, похоже, один и тот же.

- Уточните это, - сказал Мейсон. - Мне нужно на что-то опереться.

- Да, сэр. Надо ли понимать, что вы теперь сами займетесь; залогом?

- Да, я займусь этим, - сказал Мейсон. - А вы делом приращении земли в связи с государственными работами.

Мейсон поехал к шерифу Лас-Алисаса, взял пропуск и позвонил смотрительнице.

- Я хочу повидаться с Дороти Феннер, - сказал он - Это Перри Мейсон.

- О, мистер Джексон из вашей конторы был здесь утром. Он с ней беседовал.

- Вот как? - спросил Мейсон. - Ну что ж, я хочу сам с ней поговорить.

- Хорошо. Я приведу ее в комнату для посетителей. Она... она плакала. Мне кажется, она очень расстроена.

- Ладно, - сказал Мейсон. - Я встречу вас в комнате посетителей.

Мейсон поднялся на лифте, предъявил пропуск и вошел в комнату с длинным столом. Посередине комнаты проходила прозрачная перегородка. Вскоре появилась смотрительница с Дороти Феннер.

- Идите сюда, - сказала смотрительница. - Вот мистер Мейсон. Он хочет поговорить с вами.

Дороти Феннер подошла к перегородке как в тумане, потом резко вздрогнула.

- Вы? Вы...

- Перри Мейсон, - перебил ее Мейсон. - И очень рад вас видеть, мисс Феннер.

- Ой, - сказала она и села, как будто ноги у нее подкосились.

- Дадите мне знать, когда закончите, мистер Мейсон, - сказала смотрительница и отошла к дальнему краю стола.

Дороти Феннер подняла голову и посмотрела сквозь перегородку на Мейсона удивленными глазами.

- Ну почему?.. Почему вы мне не сказали?

- Разве вы не понимаете моего положения? Вы же совершали незаконное действие.

- А что вы собираетесь сейчас делать?

- Прежде всего, - сказал Мейсон, - освободить вас под залог, но я хочу знать точно, что произошло.

- Я сделала глупость, мистер Мейсон. Я не выполнила того, что вы говорили, Я не ходила к Джорджу Элдеру. Я подумала, что надо поговорить с Питом Кадизом о том, как он нашел бутылку. Мне хотелось как следует все обдумать.

- И что вы сделали?

- Я спрятала бутылку туда, где, я думала, ее никогда не найдут.

- Куда?

- В бачок с пресной водой на своей яхте.

- И что потом?

- Потом, довольная собой, я пошла на автостанцию, чтобы поехать в город.

- У вас есть машина?

- Нет. Моя единственная роскошь - яхта. Обожаю плавать. В целом держать яхту для меня дешевле, чем...

- Ладно, - перебил Мейсон. - Что дальше?

- Я остановилась позавтракать в маленьком ресторане вчера утром, прочитала газеты и узнала, что заявил Элдер. Он не стал упоминать о бутылке, сказал о краже драгоценностей. И тогда я поняла, что вы - моя единственная надежда, потому что вы - я, разумеется, в то время не знала вас - могли поклясться, что я не брала из дома никаких драгоценностей. Я решила последовать вашему совету. Вернулась на яхту, за бутылкой с письмом и...

- Вы положили письмо в бутылку?

- Да. И бутылку запечатала.

- Хорошо. И что произошло?

- Когда я пришла на яхту, бутылка пропала. Я была поражена. Я не могла в это поверить.

- Вы имеете дело с проницательным человеком, Дороти, - сказал Мейсон. - Он знал, кто взял бутылку. Он просто ждал, когда вы сойдете на берег, а потом обыскал яхту. Очевидно, он неплохой яхтсмен и знает, где можно спрятать такой предмет. Так что у него сейчас бутылка и письмо и достаточно доказательств против вас. Так?

- Да. Я... Я думаю, я оставила отпечатки. Как глупышка, я не надела перчаток... О, что же теперь будет? Есть только один выход. Вы подтвердите мой рассказ, мы ведь сейчас можем рассказать правду. Я так рада, что вы пришли, мистер Мейсон. Я все думала, как же свяжусь с единственным в мире человеком, который может подтвердить, что я не брала этих драгоценностей.