- Возможно, и так.
- А сейчас под присягой вы бы, наверное, не настаивали и на десяти тысячах долларов, не так ли?
- Послушайте, - сказал Элдер сердито, - эта молодая женщина ворвалась в мой дом, она шарила в моем столе, моя шкатулка с драгоценностями была открыта. Кто-то случайно вошел в кабинет, испугал женщину. Та схватила эту бутылку, бросилась к окну и...
Элдер внезапно остановился.
- Какую бутылку? - спросил Мейсон.
- Бутылку с драгоценностями, - сердито ответил Элдер.
- Вы храните драгоценности в бутылке?
- Не знаю. Нет, разумеется, не храню, но свидетель, который заметил женщину, говорил, что она положила драгоценности в бутылку или что-то в этом роде... Может быть, она боялась потерять их в воде, не знаю...
- А вы видели эту женщину?
- Я видел ее после того, как она выпрыгнула в окно и побежала. Я спустил собаку.
- Значит, вы сами не можете сказать с уверенностью, что сумма украденных драгоценностей составляла хотя бы две тысячи, не так ли?
- Ну, мне кажется...
- Вы даже не знаете точно, украли ли у вас драгоценности на сумму в одну тысячу долларов?
- Я не знаю вообще, украли у меня что-то или нет, - ответил Элдер сердито. - Я просто открыл шкатулку, в которой храню драгоценности, и мне показалось, что там многого не хватает.
- Но когда вы называли сумму в пятьдесят тысяч, вы просто вспомнили сумму страховки, не так ли?
- Ну, пожалуй, можно с этим согласиться.
- Вы еще не заявляли в страховую компанию?
- Нет, сэр.
- И, если честно, - спросил Мейсон, - вы не собираетесь требовать компенсацию у страховой компании, не так ли?
- Я не понимаю, при чем здесь это. По-моему, мне необязательно сидеть здесь и выслушивать, как меня запугивают, - сказал Элдер.
Мейсон повернулся к судье Ланкершиму.
- Вот видите, ваша честь. Я соблюдаю условия. Если бы он назвал сумму в пятьдесят тысяч, я бы согласился на, залог в пятьдесят тысяч. Однако, как видите, он не может назвать ни одной из украденных вещей, а в этом случае прокурор обещал отпустить мою клиентку под честное слово и вообще закрыть дело и...
- Не так быстро, - вставил Колтон. - Вы все же оказываете давление на свидетеля...
- Мне не нравится слово "давление", - сказал Мейсон. - Этот человек бизнесмен. Он знает свои права. Я только прошу его сделать прямое заявление суду. Он боится это сделать. Боится назвать хотя бы один предмет и поклясться, что эта женщина украла его, потому что не сможет доказать. Одно дело - говорить о пятидесяти тысячах журналистам, другое - доказать это.
- Но зачем человеку заявлять, что у него украли драгоценности, если их у него не крали? - спросил удивленно судья Ланкершим.
- Потому что, - ответил Мейсон, - у него есть причины, по которым он хочет, чтобы подзащитная была задержана.
- Вы понимаете, мистер Мейсон, что это очень серьезное обвинение?
- Понимаю. И могу сказать суду и мистеру Элдеру, что подзащитная собирается подать в суд на мистера Элдера за клевету. А я собираюсь попросить у мистера Элдера, когда он будет под присягой, предъявить доказательства, что у него украли хотя бы одну драгоценность. Более того, я буду настаивать, чтобы представители страховой компании проверили наличие всех драгоценностей в доме Элдера, указанных в страховом полисе.
Мейсон умолк, наступила напряженная тишина.
Наконец ее прервал Элдер:
- Это какой-то абсурд, - сказал он. - В субботу вечером я был возбужден, а вчера утром еще не совсем пришел в себя. Я не знал, что на меня собираются так давить...
- Суд не позволит никому давить на вас, мистер Элдер, - перебил его судья Ланкершим, - но суд спрашивает, согласны ли вы, чтобы к вам пришли домой и проверили наличие драгоценностей, указанных в страховом полисе?
- Когда?
- Сейчас.
- Сейчас это было бы не совсем удобно. У меня много Других дел.
- Хорошо. Тогда назначьте время сами.
После долгой паузы Элдер сказал:
- Я пойду домой и сам все проверю. У меня репутация честного человека, и нет необходимости поднимать такой шум.
Опять наступило молчание.
- Ну что ж, - произнес судья Ланкершим, - назначаю залог в сумме две с половиной тысячи долларов.
Мейсон взял портфель и повернулся к двери, когда Колтон спросил его:
- Послушайте, что происходит? Вам что-то еще известно об этой краже?
- Спросите Элдера, - ответил Мейсон и пошел к выходу.
- Собирайтесь, Дороти, - говорил Мейсон, улыбаясь. - Судья Ланкершим назначил залог в две с половиной тысячи, а страховая компания заплатила деньги.
- Но... но ведь компания потребует от меня эту сумму...
- Не беспокойтесь, я с ними договорился. Кстати, где вы живете? Я бы вас подвез.
- В отеле "Монаднок".
- Элдеру стало жарко от моих вопросов.
- Он что-нибудь сказал о...
Мейсон многозначительно посмотрел в сторону смотрительницы и проговорил:
- Он начал раскрываться, но вовремя опомнился.
- Не обращайте на меня внимания, мистер Мейсон, - сказала смотрительница. - Впрочем, у меня есть другие дела. Я вернусь, как только вы будете готовы. Давайте бумаги и ордер.
Мейсон отдал ей бумаги, и она ушла.
- Он что-нибудь сказал о письме? - шепотом быстро спросила Дороти.
- Разумеется, нет. Он слегка разволновался и упомянул о бутылке, хотя тут же заявил, что в бутылке вы унесли драгоценности. Ему и в голову не пришло, что страховая компания может заняться его драгоценностями. И вообще, я не удивлюсь, если Элдер захочет с вами побеседовать.
- А что я ему скажу?
- Вы скажете ему так: "Идите к моему адвокату". И все. К вам могут прийти журналисты. Им вы скажете, что не собираетесь делать никаких заявлений.
- Я могу с вами встретиться сегодня вечером, если что-нибудь произойдет?
- Позвоните в сыскное агентство Дрейка. Там знают, как со мной связаться. Но звонить можно, только если случится что-то очень серьезное. И не вздумайте ни с кем говорить. Они могут пойти на разные хитрости, но вы не должны на них попадаться.
- Мистер Мейсон, вы... Я просто не могу... - Она умолкла.
- Все в порядке, - проговорил Мейсон.
- А письмо? Надо же как-то...
- Об этом я сам позабочусь. Ваше дело - молчать.
- Вас ждет посетитель, шеф, - сказала Делла Стрит, когда Мейсон вошел в свой кабинет.
