Перед судьями, лицом к ним сидели сыновья Мудрецов. За ними шли ряды других Мудрецов и их учеников, по 23 места в ряду. За каждым было закреплено определенное место. Если кто-то из них по каким-либо причинам выбывал, его место занимал следующий по иерархии.

Все разбирательства в суде были открытыми, на них разрешалось присутствовать всем ученикам. Если у них были возражения, им разрешалось и даже вменялось в обязанность высказывать свое мнение, ибо даже простые люди знали, что любая судебная ошибка является преступлением перед Творцом.

Само понятие «судья» во времена Синедриона отличается нынешнего. Законы Торы охватывают все стороны жизни человека: рождение ребенка, семейные отношения, законы взаимоотношений между человеком и обществом, управление общиной и государством, вопросы питания, наконец. К компетенции Синедриона относились все дела, проблемные для всего народа. Синедрион мог судить царя, первосвященника, ложного пророка; он давал разрешение объявить войну, принимал решение о разрушении города, отступившего от законов Торы, давал расширенные толкования ее законов, и эти толкования имели силу прецедента. Другими словами, Большой Синедрион был скорее законодательным органом, чем судом. В качестве суда он как раз выступал очень редко, когда этого требовали дела государственной важности. И еще: в Израиле того времени не было собственно судей, в качестве таковых выступали члены синедрионов — мудрецы, знатоки Торы, а значит, и изложенных в ней законов.

Перечень вопросов, рассматриваемых Синедрионом можно продолжить, он бесконечен, как жизнь. Само собой разумеется, что разбираться в этом нагромождении дел мог только человек, который всецело посвятил себя изучению Торы. В обязанности Мудрецов входило не только вынесение решений в соответствии с законами Торы, они должны были разъяснять, что является разрешенным, а что запрещенным в вопросах брака, семьи, приготовления пищи, земледелия, торговли, празднования Субботы и многое другое…

Мудрецы представляли собой образованнейший элитарный слой общества. Их знания не ограничивались вопросами Торы, они должны были знать языки, знать другие религиозные направления и философские течения, даже разбираться в магии и колдовстве, так как в суде приходилось разбирать и эти вопросы.

Среди Мудрецов не было равенства, сама структура Сан'эдрина и правила его функционирования предполагали иерархию. Непрерывная цепочка передачи знаний должна была тянуться от Моисея (Моше) через все поколения, поэтому процедура передачи полномочий проходила очень торжественно и при большом скоплении народа. Громогласно объявлялось, что такой-то ученик достиг уровня Мудреца и отныне будет носить титул «Рэбе». Четыре ученика Рабби Акивы были последними, кто получил этот титул в соответствии со всеми законами Торы. Йешуа бен Бава (Йешуа а-Наси), наделивший их полномочиями, был убит римлянами, и непрерывная цепь поколений Мудрецов прервалась. Это произошло в 200 году н. э. В описываемое время Синедрион возглавлял раббан Гамлиель Первый Старший (Раббан — наш учитель — титул Главы Сан'эдрина). Запомните этот факт и это имя, мы еще вернемся к нему.

Синедрион всегда собирался в одном из помещений Храма, специально предназначенном для этих целей. Оно состояло из одного зала неподалеку от жертвенника, потому получило свое название «Зал из тесаных камней» (жертвенник был выстроен из камней неотесанных). За все время существования Храма не зафиксировано ни одного случая заседания Синедриона в другом месте. Вплоть до того момента, когда римский прокуратор Понтий Пилат по велению императора лишил Синедрион права выносить смертные приговоры. В знак протеста и в связи с потерей подлинного суверенитета Синедрион покинул территорию Храма и перенес свою деятельность в другое городское здание.

Рядом с «Залом из тесаных камней» располагались сойферы — книжники — писцы, обладающие определенными навыками и знаниями, своего рода делопроизводители, так как на них возлагалась обязанность не только вести протокол, записывая мнения Мудрецов, но и выписывать векселя, долговые обязательства, а также записывать решение суда.

Кроме Большого Синедриона, практически в каждом городе Иудеи действовали Малые Синедрионы, состоящие из 23 мудрецов. Еще при Гиркане, римский полководец Габиний практически лишил Иерусалим статуса столицы: «После этого Габиний учредил пять синедрионов и разделил весь народ на пять округов, так что одна часть иудеев имела свое управление в Иерусалиме, другая в Гаддаре, третья в Амафунте, четвертая в Иерихоне, а пятая в галилейском Сепфорисе» (Иосиф Флавий, Иудейские древности, 14, 5:4). До этих нововведений существовал только Большой Синедрион в Иерусалиме. С этих пор всеми уголовными делами ведали Малые Синедрионы — Суды двадцати трех, именно эти суды разбирали дела, связанные с нарушениями еврейского законодательства, в том числе и по делам, требующим вынесения смертного приговора. Однако существовало правило: если Большой Синедрион покидал Зал из Тесаных Камней, ни один суд не имел право выносить смертный приговор (Тосефта 11, Иерусалимский Талмуд 57).

Есть в синоптических Евангелиях место, которое можно назвать стержневым и кульминационным — это последнее посещение Иисусом святого города и так называемая «тайная вечеря». Именно в иерусалимский период окончательно сложилось то, что христиане называют «Новым заветом». Во время пасхальной трапезы Иисус окончательно утвердил «Новый завет».

Важную роль в этих событиях играет время, точная фиксация момента, когда происходил тот или иной эпизод. Для читателя, не знакомого с еврейскими законами, они выглядят довольно правдоподобно.

По Евангелиям, основная драма начинает разворачиваться после прибытия Иисуса в Иерусалим. Вдохновленный торжественной встречей, Иисус отправляется в Храм. Итак, Евангелие от Матфея, глава 21:

8. Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге;

9. Народ же, предшествовавший и сопровождавший восклицал: осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!

10. И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорили: кто Сей?

11. Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского.

По Марку, все выглядело несколько иначе, никто не спрашивал, «кто Сей?», все знали что это Спаситель, что с его приходом начинается эра Мессии и, встречая его, кричали: «осанна! Благословен грядущий во имя Господа! Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! Осанна в вышних!» (Марк, 11:9)

По Луке, вырисовывается совсем другая картина. Народ не собирался, торжественной встречи не было, а славословили прибывшего только ученики: «А когда Он приблизился к спуску с горы Елеонской, все множество учеников начало в радости велегласно славить Бога за все чудеса, какие видели они, говоря: благословен Царь грядущий во имя Господне! Мир на небесах и слава в вышних!» Народ же молча наблюдал за этим, а «некоторые фарисеи из среды народа сказали Ему: Учитель! Запрети ученикам Твоим». На что Иисус им ответил: «сказываю вам, что, если они умолкнут, то камни возопиют» (Лука, 19:37–40). Камни так и не возопили, а вот народ молчал.

Насколько правдоподобна такая встреча Иисуса, как она описана у Матфея и Марка? Иерусалим всегда был городом ортодоксальным^[68]. В описываемые же времена, это его качество проявлялось наиболее сильно. Иерусалим был средоточием еврейской религиозной жизни. Здесь стоял Храм, куда три раза в год собирался практически весь Израиль, здесь заседал Синедрион, дававший толкование всем положениям Торы, законы которой регулировали повседневную жизнь еврейского общества в стране. Сказанное в Иерусалиме мгновенно разносилось по всей Иудее и становилось достоянием народа и, наоборот, все что делалось и говорилось в стране, тут же становилось известным в Иерусалиме. Стало быть, деятельность новоявленного пророка наверняка была хорошо известна в Иерусалиме во всех подробностях. Его могли не знать в лицо, но были прекрасно осведомлены о каждом его шаге, в том числе и о том, что он принципиально не соблюдал субботу. Можно подумать, что эта деталь малозначительна, но это далеко не так. Еврейский религиозный закон говорит однозначно: если человек сознательно нарушает субботу, и это становится известным хотя бы десяти евреям, такой человек становится неевреем. Не просто неевреем — среди евреев всегда жило много «пришельцев», и Тора заповедала любить и не притеснять их — такой человек считается грешником и отступником. Ему запрещается посещать синагогу и, тем более, Храм. С ним никто не разделит трапезу, не впустит в свой дом, не вступит в беседу. Его прикосновение оскверняет, человек, имевший с ним контакт, перестает быть ритуально чистым со всеми вытекающими из этого последствиями. Верующий еврей скорее умрет, чем позволит отверженному вылечить себя. Судьба такого человека в еврейском обществе была плачевна, его сторонились, как прокаженного.