ЭМИЛИЯ. Янек.
ГРЕГОР. А знаете, почему?
ЭМИЛИЯ. Э, вздор!
ГРЕГОР. Смерть этого юноши -- на вашей совести, понимаете?
ЭМИЛИЯ. Потому ты и притащил сюда столько нанроду, да еще адвоката?
ГРЕГОР. Не только потому. И прошу вас не обранщаться ко мне на ты.
ЭМИЛИЯ. (рассердившись). Подумаешь! Ну так что тебе надо?
ГРЕГОР. Сейчас узнаете. (Усаживается без пригланшения.) Как ваше настоящее имя?
ЭМИЛИЯ. Ты меня допрашиваешь?
КОЛЕНАТЫЙ. Что вы, мадемуазель. Просто дружеская беседа.
ГРЕГОР. Дайте фотографию, Витек. (Берет у Витека снимок.) Вы надписали Кристине эту фотографию. Здесь ваша надпись?
ЭМИЛИЯ. Моя.
КОЛЕНАТЫЙ. Отлично. А теперь разрешите спросить: вы послали мне вчера вот этот документ -- собственноручное письменное заявление некоей Эллен Мак-Грегор о том, что она является матерью Фердинанда Грегора, датированное тысяча восемьсот тридцать шестым годом? Это не подделка?
ЭМИЛИЯ. Нет.
ГРЕГОР. Но оно написано ализариновыми чернилами. Вы понимаете, что это значит? А? Что это фальшивка, почтеннейшая!
ЭМИЛИЯ. Откуда это видно?
ГРЕГОР. Чернила еще совсем свежие. Обратите внимание, господа. (Послюнив палец, проводит им по
документу.) Расплывается. Что вы скажете, а?
ЭМИЛИЯ. Ничего.
ГРЕГОР. Это написано вчера, понятно? И той же рукой, которая надписала фотографию. Исключительно своеобразный почерк.
КОЛЕНАТЫЙ.. Буквы похожи на греческие, честное слово! Например, вот альфа...
ГРЕГОР. Вы написали это заявление сами или нет?
ЭМИЛИЯ. Тебе я не стану отвечать.
ГАУК. Но позвольте, господа, позвольте...
КОЛЕНАТЫЙ. Погодите, сударь. Тут творятся люнбопытные дела. Мадемуазель, можете вы сообщить нам! хотя бы, откуда вы достали этот документ?
ЭМИЛИЯ. Клянусь, его написала Эллен Мак-Грегор.
КОЛЕНАТЫЙ. Когда? Вчера утром?
ЭМИЛИЯ. Это неважно.
КОЛЕНАТЫЙ. Очень важно, милостивая государыня. Когда умерла Элен Мак-Грегор?
ЭМИЛИЯ. Уходите, уходите. Больше я вам ни слонва не скажу.
ПРУС. (быстро выходит из спальни). Покажите мне документ, пожалуйста.
КОЛЕНАТЫЙ. (встает). Господи... вы...
ГРЕГОР. Вы здесь? Эмилия, что это значит?
ГАУК. О, боже, господин Прус! Очень рад вас виндеть. Как дела?
ГРЕГОР. Знаете вы, что ваш сын...
ПРУС. (холодно). Да, знаю. Документ, прошу вас.
Коленатый подает ему документ.
Благодарю вас. (Надевает пенсне и внимательно чинтает.)
ГРЕГОР. (подходит к Эмилии, тихо). Что он здесь делал? Говорите!
ЭМИЛИЯ. (меряя его взглядом). По какому праву?
ГРЕГОР. По праву того, кто сходит с ума.
ПРУС. (откладывает документ). Это не подделка.
КОЛЕНАТЫЙ. Что за чертовщина! Так это писала Эллен Мак-Грегор?
ПРУС. Нет, гречанка Элина Макропулос. Тот же почерк, что в моих письмах. Тут не может быть никакого сомнения.
КОЛЕНАТЫЙ. Но ведь письма писала...
ПРУС. Элина Макропулос. Никакой Эллен Мак-Гренгор не существовало, господа. Это заблуждение.
КОЛЕНАТЫЙ. С ума сойти! А надпись на фотографии?
ПРУС. (рассматривая надпись). Несомненно -- почерк Элины Макропулос.
КОЛЕНАТЫЙ. Вот как! Но ведь это собственноручнная подпись Эмилии Марти. Правда, Кристинка? КРИСТИНА. Оставьте ее в покое.
ПРУС. (возвращая фотографию). Благодарю вас. Простите, что я вмешался. (Садится в стороне, обхватив голову руками.)
Пауза.
КОЛЕНАТЫЙ. А теперь пусть кто-нибудь с божьей помощью разберется во всей этой путанице.
ВИТЕК. Простите, может быть, здесь чистая случайнность, просто почерк мадемуазель Марти... очень понхож на...
КОЛЕНАТЫЙ. Ну конечно, случайность, Витек. И приезд Марти -случайность, и эта фальшивка -- тоже случайность... И... знаете что, Витек? Идите-ка вы к черту со всеми этими случайностями.
ЭМИЛИЯ. Довожу до вашего сведения, господа, что я сегодня же уезжаю.
ГАУК. О, прошу вас, не надо. Но я уверен, что госнподин Прус...
ГРЕГОР. Разрешите узнать, куда?
ЭМИЛИЯ. За границу.
КОЛЕНАТЫЙ. Ради бога, не делайте этого, мадемуназель. Знаете что? Останьтесь добром, чтобы нам не пришлось обращаться... чтобы мы не были вынуждены вызвать...
ЭМИЛИЯ. Вы хотите потребовать моего ареста?
ГРЕГОР. Пока нет. У нас еще есть выход.
Стук в дверь.
КОЛЕНАТЫЙ. Войдите!
ГОРНИЧНАЯ. (просовывает голову). Двое каких-то господ ищут барона Гаука.
ГАУК. Простите, кого? Меня? Не пойду! Я... ради бога... прошу вас... Устройте как-нибудь....
ВИТЕК. Я поговорю с ними. (Выходит.)
КОЛЕНАТЫЙ. (подходит к Кристине). Не плачь, Кристинка, не плачь. Мне так жалко...
ГАУК. Ого, какая хорошенькая! Дайте-ка посмонтреть. Не извольте плакать, мадемуазель!
ГРЕГОР. (подходит близко к Эмилии. Тихо). Внизу ждет машина. Вы поедете со мной за границу или...
ЭМИЛИЯ. Ха-ха, ты на это рассчитывал?
ГРЕГОР. Или я, или полиция. Поедешь?
ЭМИЛИЯ. Нет.
ВИТЕК. (возвращается). Господина Гаука ждет... врач... и еще один господин. Пришли за ним -- проводить его домой.
ГАУК. Видели? Хи-хи. Вот я и попался. Будьте добнры, попросите их немного подождать.
ВИТЕК. Да я уже просил.
ГРЕГОР. Господа! Ввиду того, что мадемуазель Марти не намерена дать нам объяснения, будем действовать решительно: сами осмотрим ее стол и чемоданы.
КОЛЕНАТЫЙ. Ого! Мы не имеем права, Грегор. Посягательство на частную собственность и всякое такое...
ГРЕГОР. Что ж, вызвать полицию?
КОЛЕНАТЫЙ. Я умываю руки.
ГАУК. Но позвольте, господин Грегор. Я, как джентльнмен...
ГРЕГОР. Сударь, вас за дверями ждут доктор и сынщик. Позвать их?
ПРУС. Делайте... с этой женщиной... что хотите.
ГРЕГОР. Ладно. Начнем. (Идет к письменному столу.)
ЭМИЛИЯ. Назад! (Открывает ящик туалетного стонлика.) Посмей только!
КОЛЕНАТЫЙ. (бросается к ней). Ай-аяй-яй, маденмуазель! (Вырывает у нее револьвер.)
ГРЕГОР. (не оборачиваясь, открывает ящик стола). Хотела стрелять, а?
КОЛЕНАТЫЙ. Да, он заряжен. Оставим это, Грегор. Я вызову полицию, ладно?
ГРЕГОР. Не надо. Сами разберемся. (Осматривает ящики.) Пока побеседуйте...
ЭМИЛИЯ. (подбегает к Гауку). Макси, ты позвонляешь это? Cаspita! Y usted quiere pasar por cabaнllero?[22]
ГАУК. Cielo de mм.[23] Что же я могу сделать?
ЭМИЛИЯ. (Коленатому). Доктор, вы честный ченловек...
КОЛЕНАТЫЙ. Крайне сожалею, мадемуазель, но вы заблуждаетесь. Я карманник и международный вор. Собственно говоря, я... Арсен Люпен.[24]
