– Даже не сомневайтесь.

Дядя Гриша вдруг начал смеяться и смеялся так заразительно, что решивший обидеться Саня не выдержал и тоже улыбнулся.

– Дядя Гриша, надо Наташу позвать, она же там замёрзла, наверное.

Обиженная Наташа сидела на крыльце.

– Татка, извини нас, пожалуйста, замёрзла совсем, да?

– Нет, мне тепло, Морозушко, тепло, батюшка.

– Ну ладно, доча, не обижайся, у нас и впрямь дело сурьёзное было. А сейчас чайку попьем, раз студент от другого отказывается.

Саня опять обратил внимание на этот разговор и не мог избавиться от навязчивой мысли, что дядя Гриша как будто не живёт, а играет роль сельского мужика из глухомани. И играет плохо, как в клубе, а не в профессиональном театре. Но не говорить же об этом Наташе.

За чаем, когда отец сказал Наташе, что Саня официально просит её руки, Наташа округлила глаза, всплеснула руками.

– Сашка! Ты что? Серьёзно жениться решил?

– А что тебя удивляет? Я могу при дяде Грише ещё раз повторить: я тебя очень люблю. Не знаю, словами как-то глупо получается. Как это нормально можно объяснить, когда одному человеку без другого очень плохо, хочется всегда быть рядом, ну правда, не могу толком сказать. То, что чувствуешь, не всегда можно высказать и…

– Ой, Саш, а почему ты мне раньше не говорил, что любишь?

– Потому что жениться не собирался, ― просто ответил Саня.

И тут Наташа с папой захохотали. Они смеялись взахлеб, у дяди Гриши даже слёзы выступили.

– Ох, Александр, забавный ты парень, но за откровенность хвалю.

– Сашка, ― вытерев глаза, сказала Наташа, – а ты в курсе, что я бесприданница?

– Я в курсе, что ты, глупенькая. Я серьёзно, а ты ерунду говоришь.

– Это как посмотреть, студент. Приведёшь её домой, а у невесты одежды один чемоданчик. Матушка твоя только руками разведёт.

– Григорий Николаевич, мне сейчас не очень приятно, что вы, не зная мою маму, говорите как о старосветской мещанке – свекрови, которая будет смотреть, сколько добра принесла в дом невестка. Мне вообще не хочется продолжать разговор на эту тему. Пока я не начал работать, мы жили с мамой очень скромно, но это не значит, что наша семья чувствовала себя пришибленной и неполноценной. Сейчас нам стало легче и надеюсь, у меня получится обеспечить своей жене нормальное существование.

– Да не ершись ты, Александр. Ты хороший парень, нравишься ты мне. Если дочка хочет за тебя замуж, да и Бог в помощь. А что она молоденькая такая, может, и лучше. А то вон некоторые ждут, пока выучатся, потом квартирой обзаведутся, потом карьеру сделают. Так и вековухой остаться недолго. Я для единственной дочери такого не хочу. Тем более ты жених-то с жилплощадью.

– Я никак понять не могу, вы шутите или издеваетесь?

– Ох, Александр, что ж ты трепетный такой? Мне, как отцу, простительно всё уточнить. Жилплощадь в наше время – дело немаловажное.

– Но главное-то – как нам вместе!

– Ага, по принципу «с милым рай и в шалаше»?

– Если милый атташе, ― сделав постное лицо, добавила Наташа.

– Ладно, доча, хватит ёрничать, давайте серьёзно. Мне, Александр, надо бы с матушкой твоей потолковать насчёт свадьбы.

– Мамой, ― машинально поправил Саня.

– Так ты мне адресок-то напиши, я ведь только днём могу приехать.

– Здорово! Мама как раз на следующей неделе до трёх только работает.

– Вот и ладно. Но уговор: до свадьбы Наталья у вас жить не будет. Месяц, два, роли не играет, уж как-нибудь с отцом проживёт. Пусть всё по-правильному будет, как положено, чтобы мне перед роднёй не краснеть.

Наташа с дядей Гришей опять переглянулись и засмеялись.

«Ладно, Наташка, она молоденькая, девчонка совсем, а папа её точно несерьёзный человек. Но это теперь ничего не значит. Главное, что они поженятся. Наташа согласна и папа согласен, об остальном потом подумаю», ― решил Саня.

Домой ехал один, чтобы ещё раз всё спокойно обдумать, тем более что появились угрызения совести. Маме-то он ничего не сказал. Наверное, они вправду эгоист. Эгоист и предатель. Мама не заслужила такого отношения. Сама предложила, чтобы Наташа жила у них, а он, решив жениться, ничего не сказал. Значит он неблагодарная свинья! Саня ещё раз вслух повторил:

– Свинья!

Сидевшая рядом старушка испуганно посмотрела на него.

Дома опять проговорили до ночи. Саня просил у мамы прощения, приводил какие-то оправдывающие аргументы, но потом сам же отметал их, доказывая, что мама воспитала морального урода. Она в отчаянии убеждала его, что он замечательный сын. Добрый и благородный человек, просто по молодости совершает какие-то промахи. Эта «Индийская мелодрама» продолжалась довольно долго, пока измученный самобичеванием Саня и готовая расплакаться мама не спохватились, что за окном уже светает, а по делу ничего не решили.

– Сашенька, утро вечера мудренее, давай завтра всё спокойно обсудим.

Утром не выспавшийся Саня убежал в институт. Потом отработал до пяти на кафедре. Позвонил маме, чтобы не волновалась: он придёт поздно, будет заниматься с ребятами. Благо ученики жили недалеко от его дома. Мама сказала, что всё в порядке, она дома и ждёт Таточкиного папу: он звонил, что подъедет.

Саня еле дождался конца занятий. Хотелось поскорей домой, узнать, как прошла встреча. Дядю Гришу он уже не застал. Пока ужинал, мама рассказывала:

– Так неудобно вышло. Лидия Михайловна, соседка, приняла Григория Николаевича за сантехника. Раскричалась, что она ещё вчера вызывала, а он в нашу квартиру идёт. Я уж извинялась, извинялась. А он только улыбается. Ну а по поводу свадьбы, что и делать, Сашенька, ума не приложу. Григорий Николаевич категорически против нашего участия в расходах. Я ему говорю, что надо всё посчитать, продумать, а он упёрся. Слышать ничего не хочет. Я, говорит, всю жизнь мечтал дочке шумную свадьбу отгрохать, чтобы родня зауважала. Представляешь, сынок, свадьба с расчётом на родню! Я говорю, что могу взять кредит. И брат поможет. Он чуть не прослезился. Вы, говорит, меня совсем не уважаете, свадьба – мое дело. Ваше дело – чтобы жених хорошо выглядел, а то родственники оглядывать будут, жених – москвич всё-таки. Я ему про то, что Таточку надо наряжать, на невесту больше смотрят, а он: «Дочка в швейном учится, там и сошьют». Короче, переговорить его не смогла. Я сама пойду с Таточкой и куплю ей платье, что они там сошьют, в училище, неизвестно.

– Мам, вообще он странный дядька. Он точно трезвый был? А то может быть, выпил немного и хорохорился. Надо на себя рассчитывать.

И Саня с мамой согласились, что надо исходить из реальных возможностей и не надеяться на иллюзорные прожекты дяди Гриши.

На следующий день приехала Наташа. Саня успел за два дня соскучиться. Погода была мерзкая – остались дома. Сане хотелось всё время быть рядом с Наташей, но в основном слышал щебетание с кухни:

– Тётя Юлечка, а масло с сахаром долго растирать? А почему сказано «пока не побелеет»? Я уже час взбиваю, ничего не белеет. А почему вы соду в сметану кладёте, а не сразу в тесто?

Мама всё растолковывала, что-то приговаривая, наверное, интересное для Наташи. Сане было немного обидно. Когда он заходил в кухню, Наташа махала на него испачканной в муке рукой:

– Нельзя пока, не смотри, это же сюрприз!

Не нужно Сане никакого сюрприза, ему Наташа нужна.

Пришлось терпеливо дожидаться сюрприза. Наташа на вытянутых вперёд руках внесла блюдо с пирогом в комнату. Лицо её было таким торжественным и серьёзным, что Саня рассмеялся.

– Сашка! Я к замужеству готовлюсь, к семейной жизни, а ты смеёшься. Ты что, хочешь после свадьбы супы из пакетиков есть?

– Ой, Наталья, с тобой я готов есть даже пакетики от супов.

За чаем разговор зашёл о свадьбе, но Наташа категорически защищала позицию отца. Все расходы берёт на себя папа. Любые доводы исключаются. Папа так решил ― и всё. Никаких кредитов! Раз папа сказал, что осилит, значит так и есть. Всё, тема закрывается. А платье ей действительно сошьют девочки, какое она хочет, а не такое, как в магазине. А вот Сане нужен красивый костюм.