По академическим правилам, фамилии и ученые заслуги вновь избранных, хоть и коротко, но должны быть опубликованы в печати. О Глушко было коротко сказано – «специалист в области теплотехники», о Королеве, Бармине, Мишине, Кузнецове – «специалист в области механики». Пилюгина все же чуть больше «приоткрыли» -»специалист в области автоматики и телемеханики». Рязанский, Кисунько и Расплетин – «специалисты в области радиотехники». А вот о Лавочкине, уже известном всему миру, сказали честно – «авиаконструктор». Был избран членом-корреспондентом уже набиравший силу Челомей. Он тоже прошел по графе «специалист в области механики».
Итоги выборов в Академию способствовали существенному повышению авторитета Совета главных не только в «верхах», но и среди инженеров. У руководителей многих смежных организаций появился весьма ощутимый стимул для активизации своей работы в ракетно-космической технике. Дальнейшие события подтвердили, что перспектива быть избранным в Академию за заслуги в области решения научных проблем ракетной техники и исследования космического пространства привлекла к нашим работам многих талантливых ученых, которым отнюдь не чуждо было честолюбие.
Другим приятным событием явилось решение Моссовета о предоставлении в Москве более сотни квартир особо отличившимся специалистам, участникам создания первых спутников. В частности, для нашей организации было выделено три секции в новых домах по 3-й Останкинской улице, ныне носящей имя академика Королева. В доме № 5 отметили новоселье заместители Королева Бушуев, Воскресенский, Охапкин, Черток, Мельников. Соседями по лестничной площадке для нас стала семья Чижиковых, с которой мы дружно жили в Бляйхероде на вилле Франка. За стеной нашей квартиры до сих пор живет семья Михаила Тихонравова. Хотя мы занимали в огромном доме только два подъезда из десяти, весь дом стали называть «королевским».
Сам Королев и остальные пять главных специальным постановлением правительства получили право на строительство дач за государственный счет. Бармин, Кузнецов, Пилюгин и Рязанский воспользовались этим правом, получили большие участки земли и коттеджи со всеми удобствами в одном из самых элитных подмосковных районов – Барвихе. Королев не пожелал строиться под Москвой и добился разрешения построить двухэтажный коттедж рядом с ВДНХ. И это несмотря на то, что мы, его ближайшее окружение, проявили инициативу и выбрали ему для дачи совершенно изумительное место в лесной водоохранной зоне на высоком берегу живописного Пяловского водохранилища. Он так нам и не объяснил, почему вместо двух жилищ: хорошей московской квартиры и большого загородного коттеджа – выбрал одно – коттедж в самом городе. Спустя восемь лет мы с горечью подумали, что наш СП уже тогда выбирал место, к которому «не зарастет народная тропа». Теперь в его доме мемориальный музей. Совсем рядом взметнулся в московское небо обелиск в честь покорителей космоса.
Некогда застроенная подмосковными дачами 3-я Останкинская, ныне улица академика Королева, начинается от космического обелиска и заканчивается Останкинским телецентром и знаменитой телебашней. Когда солнце склоняется к западу, обелиск в честь покорителей космоса особенно рельефно выделяется на фоне гостиницы «Космос». От обелиска, у основания которого сидит каменный Циолковский, идет аллея Героев, которую замыкают памятники Келдышу и Королеву. За их спинами вечером загораются неоновые огни кинотеатра «Космос», стоящего на Звездном бульваре. От «королевского» дома к Звездному бульвару ведет улица Цандера. Улицу Цандера с проспектом Мира соединяет улица Кондратюка. Если, спустившись по этой улице, пересечь проспект, то попадешь на широкую улицу Космонавтов. С улицы Космонавтов, повернув направо по улице Константинова, можно дойти до Ракетного бульвара. Параллельно улице Космонавтов идет еще одна «ракетная» улица – Кибальчича.
Наконец, в середине 80-х годов недалеко от Дома-музея Королева вырос обширный, отгороженный от пешеходов и уличного транспорта, квартал коттеджей для космонавтов. А все начиналось с наших двух секций на бывшей 3-й Останкинской улице и коттеджа Королева.
