В расчетное время спасительный сигнал, разрывающий электрическую цепь взрывателя, не поступил и спускаемый аппарат в верхних слоях атмосферы превратился в тучу мелких осколков. Так погибли Пчелка и Мушка. Полное удовлетворение получили только разработчики системы АПО. Это был тот редкий случай, когда систему удалось проверить в реальных условиях и подтвердить ее надежность. Для пилотируемых кораблей она, конечно, не применялась. Но была доказана ее эффективность для будущих секретных кораблей-разведчиков.

Следующий экспериментальный пуск корабля-спутника состоялся 22 декабря. Это была последняя попытка закончить 1960 год еще одним космическим успехом. На корабле 1К № 6 в полет были отправлены собаки Шутка, Комета, мыши, крысы и другая мелкая живность. В начале участка третьей ступени отказал двигатель. Система управления выдала команду на отделение корабля, и спускаемый аппарат по расчетам баллистиков следовало искать в Якутии. Цел ли он, как приземлился после аварии на активном участке, что с собаками, которые должны были быть выброшены катапультой в своем неутепленном контейнере на якутский мороз? Ответы на эти вопросы были очень нужны.

Королев настоял, и Госкомиссия отправила в Якутию поисковую группу во главе с Арвидом Палло. Этот ветеран ракетной техники воистину прошел через «огонь, воду и медные трубы» с Королевым еще в РНИИ, потом с нами во время войны в Билимбае, со мной и Исаевым в Германии, снова с Королевым в Подлипках. Теперь ему предстояло найти в безлюдной Якутии при 40°С ниже нуля остатки космического корабля. В его группу входил специалист по обезвреживанию заряда АПО и, на всякий случай, представитель Института авиационной медицины. Местные власти и авиация выполняли с большой готовностью все требования Палло. Вскоре поисковые вертолеты обнаружили по указанной им трассе недалеко от городка Тура цветные парашюты.

Спускаемый аппарат лежал невредимый.

Группа Палло с большой осторожностью приступила к открытию люков и разъединению всех электрических цепей, памятуя поговорку, что «сапер ошибается только один раз». Катапульта не выбросила контейнер с собаками из спускаемого аппарата. Этот случайный отказ спас жизнь собакам – внутри защищенного теплоизоляцией СА они себя отлично чувствовали, несмотря на четырехдневное ожидание при сорокаградусном якутском морозе.

Собаки были извлечены, завернуты в тулуп и срочно отправлены в Москву как самый ценный груз. Палло еще несколько дней руководил эвакуацией спускаемого аппарата с помощью вертолетов.

По поводу этого пуска никаких официальных публикаций не было. Шутка и Комета, несмотря на героическое поведение при аварийной посадке, не удостоились триумфа Лайки, Белки и Стрелки. Идея установки памятного обелиска на месте приземления Белки и Стрелки была отклонена в аппарате ЦК. Кто-то, не потерявший чувства юмора, заметил, что «лучше поставить памятник всем собакам, которых вы загубили, и на мраморе высечь черные даты аварийных пусков».

Так заканчивался високосный 1960 год.

Всего три года прошло с начала космической эры. За последний год мы осуществили девять попыток космических пусков: две по Луне, две по Марсу, пять по программе будущего «Востока».

Только в трех из девяти мы вывели аппараты в космос и только в одном из девяти пусков можно считать выполненной предусмотренную программу без серьезных отклонений. Шесть неудач по вине ракет-носителей, одна по вине земного руководства (это первый корабль-спутник) и одна из-за дефекта в системе управления корабля при торможении.

Итоги года обсуждались на различных административных и партийно-хозяйственных уровнях. В отчетном докладе на своем активе я приводил в стиле жесткой критики большой перечень наших ошибок. При этом называл фамилии виновных и ответственных руководителей.

В те годы самокритика была лучшим методом профилактики от партийной и административной критики сверху. Но в нашем коллективе, собравшем действительных энтузиастов и даже фанатиков, преобладала атмосфера взаимного доверия и быстрого реагирования на все происшествия. В ответ на мою критику посыпались не жалостные оправдания, а совершенно конкретные сообщения о том, что уже сделано, чтобы было «лучше, надежней и безопасней». Сыпались предложения по укреплению приборного производства, обвинения в адрес смежников, критика проектантов, справедливые требования дать время для наземной отработки.

Никакой растерянности и пессимизма! После каждого совещания, сопровождавшегося острой полемикой, расходились с уверенностью, что дальше все пойдет хорошо.

Впереди были годы побед и тяжелых поражений.