Джейн сидела на кровати с Зевсом на коленях и растягивала пальцами презерватив из овечьих кишок.

– Я уже час смотрю на это, – пожаловалась она в отчаянии, – но никак не могу взять в толк, что с ним делать!

Этан впервые узнал о предохранительных средствах, когда ему было четырнадцать лет. Познакомил его с ними молодой человек по имени Лютер.

Лютера наняли из-за его родословной – он был младшим сыном младшей дочери старого графа Гатвика и являл собой образец молодого джентльмена с аристократическими манерами. Только когда Лютер предложил отвести Этана на первую экскурсию, чтобы посмотреть шедевры мастеров, вывешенные в Королевской академии, юный ученик узнал истинную природу своего нового учителя, которого интересовала лишь нагая натура.

Таких распущенных бездельников Этан больше не встречал в жизни ни до, ни после Лютера. Теряя ум от темных страстей и крепких напитков, Лютер устроил Этану экскурсию, которую он не забудет до своего смертного часа.

Начали они с одного довольно заурядного увеселительного заведения. Себе Лютер выбрал грудастую рыжую девицу, а Этану – развязную блондинку по имени Тилли. Тилли обладала более чем живым характером, и, расставаясь с ней, Этан чувствовал себя приятно испорченным.

Теперь, оглядываясь назад, он мог сказать, что по сравнению с их последующими авантюрами Тилли выглядела добродетельной монашкой. Следующей его женщиной стала Джессамин, обожавшая, когда ее шлепали плоской частью щетки для волос. Потом появилась Лизетт с черными кружевными чулками и слабостью к вонючим сигарам. Она была, как сообщила ему, великим мастером утонченного искусства эротического рабства, которое потом демонстрировала с другой женщиной.

Так шли все двадцать четыре часа падения, греха и порока, в течение которых они переходили из одного увеселительного заведения в другое. В результате за то время, пока Земля совершила полный оборот вокруг своей оси, молодой Этан Деймонт приобретал больше опыта, чем большинство людей за всю жизнь. Далее он практиковался с удовольствием, согласуя желания с возможностями, но уже без Лютера: когда Этан вернулся домой, пропахший дымом, сексом и грехом, отец тотчас уволил наставника. Прощальные слова учителя звучали следующим образом: «Есть люди, которые живут, и есть те, которые думают об этом. Обещай мне, что не будешь слишком много думать». Произнеся эти указания, Лютер взял саквояж и направился к выходу, ноу дверей обернулся: «И надевай чертовы презервативы, парень. Они уберегут тебя от бастардов и сифилиса!»

Этан принял его совет к сведению и каждый раз запасался изрядным количеством презервативов из овечьих кишок, отправляясь на завоевание мира или по крайней мере женской его части.

К собственной досаде, поселив Джейн в своей комнате, он как-то забыл о средствах защиты, которые хранил в ящике.

– Ах да, это...

Его гостья прищурилась в ожидании ответа.

– Эта штука такая мягкая и гибкая. Наверняка она служит для упаковки чего-то?

– Мне нужно присесть, – пробормотал Этан и, торопливо опустившись на стул, положил ногу на ногу, чтобы скрыть возбужденное состояние.

В глазах Джейн вспыхнула тревога.

– Ты не заболел?

Только сейчас Этан заметил, что на Джейн надето изящное платье с цветочным узором, которое он, кажется, уже где-то видел.

– Где ты нашла это платье? – Джейн улыбнулась:

– Мне принесла его миссис Кук. Миленькое, правда?

– А где миссис Кук взяла его?

– Не знаю, Этан. Почему бы не спросить у нее, если тебе любопытно? И вообще почему бы тебе не перестать называть меня «миледи»?

Этан потупился:

– Я считаю, пока ты здесь... нам разумнее держаться друг от друга на некотором расстоянии.

– Почему?

– Потому что... Потому что ты можешь быть скомпрометирована, вот почему!

Джейн в недоумении уставилась на него:

– Этан, милый... Терпеть не могу сообщать дурные новости, но разве ты уже не все видел у меня, что только можно увидеть? Я провела день в твоем доме, в твоей постели. Полагаю, слово «скомпрометирована» несколько запоздало.

Этан замотал головой:

– Нет. Пока ты девственница, только сумасшедший станет обращать внимание на эти несущественные подробности.

Джейн продолжала пристально смотреть на него.

– Это все потому, что я богатая наследница?

– Конечно.

Усмехнувшись, она отвела взгляд и, встав с кровати, направилась к двери.

– Ури приготовил для меня гостевую комнату; полагаю, мне пора туда перебраться.

Внезапно Этан протянул руку в ее сторону.

– Миледи!

Джейн замерла у порога.

– Да?

– Мне кажется, вы прихватили кое-что мое.

– Правда? – Она посмотрела на него невинными глазами. – И что же это такое?

Какая же она плутовка!

– Моя колбасная шкурка.

– Оболочка для колбасы?

Этан нетерпеливо пошевелил пальцами.

– Отдайте мне мою мягкую, гибкую штучку для упаковки чего-то, что боится сырости.

– Сомневаюсь, что понимаю, о чем вы. – Джейн повернулась, собираясь выйти из комнаты. – Впрочем, Ури, наверное, знает, что это такое...

О нет, он просто не мог сказать леди Джейн Пеннингтон: «Верните мой презерватив».

– Ладно, черт с ним, оставьте проклятую штуковину себе!

У нее на щеках образовались ямочки.

– Я знаю, что это такое, Этан. – Глаза засветились ярче. – Я догадалась, когда ты был вынужден сесть! – С этими словами она шагнула через порог и легкой походкой направилась в гостевую комнату.

День клонился к вечеру, но Этан все сидел у себя, опасаясь поддаться одолевавшему его искушению поцеловать Джейн. Он вдруг осознал, что до сих пор этого ни разу не сделал, хотя ему нестерпимо хотелось. В результате он не высовывал носа из кабинета, в то время как Джейн очаровывала его дворецкого, повариху и лакея. Даже Зевс предал его, следуя повсюду за ослепительной улыбкой Джейн, как еще один добровольный раб.

Этану вдруг пришло на ум, что прежде он никогда не видел Джейн такой веселой, словно она освободилась не только из Бедлама, но и из какого-то другого плена.

В конце концов, не выдержав очередной трели ее смеха, Этан направился на кухню. Впервые с тех пор, как он нанял Дживса, никто не принес ему чая и газет, никто не очистил пепельницу от пепла.

Как оказалось, все обитатели дома, исключая его, играли в детскую игру. Ури с повязкой на глазах, похожей на носовой платок Этана, ходил по кругу с вытянутыми вперед руками, миссис Кук и Дживс сидели за уютным кухонным столом, в то время как Джейн танцевала вокруг Ури, снимая с его ливреи приставшую кукурузную шелуху и благополучно избегая его рук.

При виде этой идиллической картины Этан нахмурился. Ури был красивым парнем, хотя, впрочем, леди Джейн Пеннингтон вряд ли стала бы заигрывать с лакеем.

И все же она улыбалась, то и дело дотрагиваясь до Ури...

Когда Этан громко кашлянул, Джейн замерла, Ури тут же сорвал с глаз повязку, а Дживс и миссис Кук уставились на хозяина так, словно увидели выросший из-под земли конус пробудившегося к жизни вулкана. Затем, повскакав с мест, они начали величать его «сэр» и всячески демонстрировали, что впредь готовы вести себя как подобает слугам.

Поняв, что скорее всего про себя они над ним смеются, Этан безнадежно махнул рукой:

– О, продолжайте, я не собираюсь вам мешать.

Отвернувшись, он пошел прочь, впервые чувствуя себя лишним в этом доме.

Снова оказавшись в кабинете, Этан решил, чтобы хоть чем-то занять себя, отработать несколько приемов, которым его обучил Фиблз. До встречи с Мейвеллом оставалось несколько часов, но он уже начал нервничать. У него возникло впечатление, что глава «лжецов» не хочет поскорее услышать его ответ. Но тогда почему он отложил встречу на целый день? Или...

Неужели он обнаружил подмену пленницы?

Снедаемый тревогой, Этан никак не мог сосредоточиться и, чтобы хоть немного отвлечься, повесив сюртук на спинку стула, постарался вытащить из карманов все их содержимое, не шелохнув тонкой шерстяной ткани.