– Прокляни ее! Если мертвые могут мстить…

– Нет, ни в коем случае! Она не ведает, что творит…

– Сестра, даже ради тебя я не стану жалеть Редиваль, что бы там ни говорил Лис!

– Хотела бы ты стать такой, как Редиваль? Нет? Тогда она заслуживает жалости и снисхождения. Если мне позволят распорядиться моими драгоценностями по моему разумению, то забери себе на память все те, которые любишь, а Редивали отдай все большие и дорогие, которые тебе так не по сердцу. А остальное отдай Лису.

Это было уже свыше моих сил – я уткнулась лицом в колени сестре и снова заплакала. О, как бы я хотела, чтобы она тоже склонила ко мне на колени свою голову!

– Послушай, Майя! – сказала Психея внезапно. – Не расстраивай меня, ведь у меня завтра свадьба!

У нее еще хватало духу говорить о том, о чем у меня не хватало духу даже слушать!

– Оруаль, – сказала Психея, пытаясь меня утешить, – в наших жилах течет кровь богов, и мы не посрамим ее. Когда я была маленькая, именно ты учила меня никогда не плакать.

– Мне сдается, что ты совсем ничего не боишься! – воскликнула я, но эти слова против моей воли прозвучали так, словно я в чем-то упрекнула сестру, и мне самой стало тут же стыдно.

– Нет, одной вещи я очень боюсь, – ответила Психея. – Иногда меня посещает сомнение, и тогда словно холодная тень наползает на мою душу. Допустим – только допустим, – что нет никакого бога Горы и даже никакого Черного Чудища. Тогда тот, кого привязали к Древу, просто умирает медленной смертью от голода и жажды, зноя и пыли, обглоданный хищными тварями и растерзанный клювами воронов… И от этой мысли – ах, Майя, Майя!..

Психея разрыдалась и снова стала для меня ребенком, и я принялась утешать ее и плакать вместе с ней.

Мне стыдно даже писать об этом, но я все же признаюсь: в тот миг я испытала что-то вроде удовольствия – ведь именно для того, чтобы утешить сестру, я и пришла в темницу.

Но Психея очнулась куда быстрее, чем я. Она снова подняла голову, приняла царственный вид и сказала:

– Но я в это не верю. Жрец приходил ко мне. Прежде я его совсем не знала. Он совсем не таков, каким его считает Лис. Знаешь, сестра, чем дальше, тем больше я сомневаюсь в том, что Лису ведомо все на свете. Да, ему известно многое. Без него в моей голове царила бы такая же мгла, как в этой темнице. И все же… Я не нахожу нужных слов, чтобы объяснить тебе… Он говорит, что весь мир – это один город. Но на чем стоит этот город? Конечно, на земле. А что лежит за городской стеной? Откуда привозят еду для жителей города, откуда городу грозят беды и опасности? Все растет и гниет, крепнет и чахнет, набухает влагой – это ничуть не похоже на город, это похоже (хотя и сама не знаю чем) на Дом…

– …на Дом Унгит! – закончила я за нее. – Все кругом провоняло этой Унгит! За что мы восхваляем богов? Нам не за что быть благодарными им, ибо они хотят разлучить нас. Я не вынесу этого! Нет ничего злее постигшей нас судьбы! О, как неправ Лис, как он неправ! Он ничего не знает о том, какова Унгит! Он видит во всем кругом только хорошее, старый глупец! Он считает, что богов или не существует вовсе, или они существуют и добры по своей природе. По доброте своей он и не догадывается, что боги существуют на самом деле и что они творят такие злодеяния, которые не снились и последнему мерзавцу!

– А может быть, – сказала Психея, – злодеяния эти творят вовсе не боги. Или боги творят их с неведомыми нам намерениями. Что ты скажешь, если я вдруг действительно стану невестой Бога?

Эти слова разозлили меня. Даже странно – я могла положить свою жизнь за сестру (клянусь, что не лгу), я знала, что завтра она умрет, но при всем том я злилась на нее. Она говорила так спокойно, обдумывая каждое слово, словно вела философскую беседу с Лисом в тени старой груши и впереди у нее была целая вечность. В мою душу закралось подозрение, что разлука со мной нисколько не печалит Психею.

– Ах, сестра, – сорвалась я на крик. – О чем ты говоришь – эти трусы попросту собрались убить тебя! Тебя, которой они поклонялись, тебя, которая не могла причинить зла даже уродливым жабам! И теперь они хотят скормить тебя Чудищу!..

Вы скажете, что Психея просто не хотела думать о худшем и решила поверить в туманные намеки Жреца на свадьбу с богом Седой горы. И в этом случае, раз уж я пришла утешать ее, было бы разумнее укреплять в ней эту веру, а не пытаться развеять ее. Вы скажете так и будете правы. Сколько раз я упрекала себя за свое поведение в ту ночь! Но сделанного не воротишь: я не смогла совладать с собой. Может быть, мною руководила гордость того же рода, что помогала Психее спокойно смотреть в лицо смерти, – гордость, учившая нас трезвости взгляда, готовности встретиться с худшим, – более того, настоятельная потребность все время ожидать худшего.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.