Кристель без особых раздумий отказалась от своей мечты получить диплом экономиста. Но, присутствуя при ведении переговоров в мире футбольного бизнеса, она очень быстро нашла свое естественное для деловой женщины место, так как умела сохранять хладнокровие и всегда была очень внимательным свидетелем.
В этот вечер, когда происходит моя встреча с Роже Роше, она не довольствуется простой ролью хозяйки образцового семейного очага, которая должна лишь поставить стаканчики и распределить закуски к аперитиву. Нет. Она внимательно слушает нашу беседу, все отмечает про себя и анализирует. Она сыграет большую роль при принятии мной окончательного решения.
Разговор приобретает серьезный оборот, когда в него вступает Пьер Гароннэр. Гароннэр – чемпион Франции по вербовке футбольных рекрутов. Ему принадлежит честь отбора юниоров, тех «зеленых гусаров», которые в конечном итоге пробились в финал Кубка европейских чемпионов в Глазго.
Гароннэр, как и Эрбен, стал тренером в тридцать два года. Это еще один большой успех, еще одна гордость Роже Роше, непревзойденного метра футбольного менеджеризма. Он обладает несравненным искусством выделить самого лучшего из всех одаренных и компетентных претендентов. Роше сделал Гароннэра (для близких друзей просто Гаро) первым сержантом-вербовщиком своего клуба во Франции.
Не одна победа «Сент-Этьенна» на европейских аренах подспудно вызрела в «челночных» операциях этого искателя футбольных талантов по всей Франции. Это, однако, не мешает мне для завоевания небольшого психологического преимущества (тем более что я «играю» у себя дома) подшутить над Гароннэром: «Ну, в том, что касается меня, то вы ничем не отличаетесь от своих коллег. Вы, как и они, просмотрели меня, когда я был подростком».
Ветеран всех закулисных баталий, Гароннэр – человек, которого трудно смутить. Он тут же парирует мой выпад и демонстрирует свое искусство контратаки: «Во всяком случае, мы прибыли вовремя, чтобы сорвать спелый плод». Яркое выражение, которое, конечно, не может не порадовать бухгалтера клуба «Нанси-Лотарингия». Ведь ему в скором времени придется определить самую справедливую, читай самую высокую, итоговую сумму компенсации за мое «обучение», которую «Сент-Этьенн» должен будет выплатить лотарингскому клубу.
Если Гароннэр и Роше прибыли ко мне домой, то представители других клубов, желающих заключить со мной контракт, названивают по телефону или находят меня в отелях во время переездов команды.
В начале мая, за три недели до встречи с Роше, например, «Нанси» приезжает в Нант. Многие с интересом ждут моей встречи с Робертом Будзинским, менеджеромвербовщиком «Нанта». Однако Будзинский и я на людях демонстрируем свое полное, но вежливое безразличие друг к другу: «Привет»… «Привет»… Что, впрочем, не мешает нантскому вербовщику два дня спустя побывать в Лотарингии и довольно откровенно мне объявить: «Ты нужен „Нанту“. Твоя зарплата будет такой же, как и у Анри Мишеля, то есть приблизительно 600 тысяч франков в год. Кроме того, наш спонсор, радиостанция „Эуроп-1“, позаботится об остальном: сделает заметный жест в твою пользу».
Я так и не получу никаких уточнений относительно этого «заметного жеста», и полувето, наложенное на это дело Анри Мишелем, которое проявилось задним числом в возобновлении контракта с Жилем Рампийоном, номером 10 «Нанта», лишь позволит мне с большей легкостью отклонить предложение, которое исходило главным образом от Жан-Люка Лагердера, президента и генерального директора «Эуроп-1».
Нужно сказать, что «Марсель», следуя традиции, действует несомненно менее скромно, чем «Нант». В этот вечер «Нант», которому я только что отказал, совершает свой визит в Старый порт.[16] Матч на высшем уровне – финал Кубка Франции. Матч повторный, решающий. Либо пан, либо пропал. Либо проигрыш, либо «дубль».
«Олимпик де Марсель» перед этой игрой отправляется в Мулен-де-Варнег, расположенный в сорока километрах от города. Идеальное убежище, чтобы предаться отдыху.
Там во время завтрака с твердой убежденностью, заражающей всех вокруг, Мариус Трезор обращается к окружившим его игрокам с пламенной речью: «Мы должны победить „Нант“. Мы обязательно должны пройти и через это испытание…». И ко всеобщему изумлению, добавляет: «С доходами от сборов, которые нам принесет сегодняшняя победа в Кубке Франции, можно приглашать к себе и Платини…».
Мне об этом рассказал Бернар Женестар, который через несколько недель станет моим поверенным.
Тем самым Мариус доказал, что он человек, который не помнит зла. Само собой разумеется, мы были приятелями. В сборной Франции завязываются тесные, прочные связи… Но за несколько сезонов до этого я его просто замотал в матче в Марселе, который «Нанси» выиграл с крупным счетом 4:1. Я тогда забил великолепный гол. Один из тех, которые можно занести в летопись футбола крупными буквами. Один из самых красивых за всю мою карьеру. Во всяком случае, так считаю я.
Это было в 1976 году. После введения мяча в игру вратарем Жераром Мижоном Жан Фернандес и Жорж Берета затевают в центре поля игру «в поддавки». Я стою в пяти метрах от них. Жду, что будет. Наконец мне это надоедает, я подхватываю мяч и делаю рывок к воротам метров на тридцать, а все марсельские защитники бросаются было за мной вдогонку. Но остаются позади. Впереди меня только Трезор, это последнее и существенное препятствие.
Но я не подаю и виду, что меня это волнует, делаю ложный выпад, и мне удается проделать «маленький мостик», то есть протолкнуть мяч у него между ног. Такой прием всегда считается чем-то унизительным для попавшейся на нем жертвы. Выйдя после этого «дриблинга» на открытое пространство, я тут же наношу удар по мячу. Мяч перелетает через Мижона, который выходит немного из ворот, чтобы прикрыть угол, и точно попадает в девятку марсельских ворот.
Никто не забыл этого прохода, достойного великих футбольных спектаклей.
И вот сегодня, когда сбылось пожелание Мариуса, охваченный эйфорией успеха после победы «Марселя» над «Нантом», передо мной появляется Бернар Женестар, чтобы провести со мной переговоры от имени «Олимпик де Марсель». Он даже заставил меня прослезиться, рассказывая по телефону надрывным голосом, как старые болельщики «Олимпик де Марсель» отправляются в церковь каждый вечер и ставят свечи у подножия Богородицы Всехранительницы, молясь о том, чтобы я начал играть на стадионе «Велодром».
И вот я снова вижу его улыбку, веселые черные глаза, слышу его певучий голос – сопрано, здесь, в Нанси. Рядом с ним – Мариус Трезор с букетом в руках для Кристель и Жюль Жвунка, тренер и мастер на все руки. Суровый человек с мягким и добрым сердцем. Жюль уже заканчивал свою футбольную карьеру, когда я ее только начинал. Его хорошо знали и любили в Лотарингии, где ему пришлось пролить немало пота, когда он занимался с командой «Мец». Но «Марсель» пообещал ему повышение, этому защитнику старой закалки, этому неуступчивому и опасному стопперу.
Жюль представляется и делает мне заманчивое предложение, стоящее 800 тысяч франков в год, плюс в качестве премии (секретное оружие Женестара) магазин спортивных принадлежностей…
У меня даже не было времени, чтобы обдумать предложение: «Пари-Сен-Жермен», который хочет во что бы то ни стало завоевать свой первый титул и тем самым утвердить себя в футбольном мире, срывает банк – миллион франков!
«И это, – уточняет крайне экспансивный президент Фрэнсис Борелли, который сменил после катастрофического провала команды Даниэля Эхтера, – лишь основа для дальнейших переговоров. Я могу увеличить сумму».
29 мая Борелли со своей командой приезжают в Страсбург. В тот же день у меня в Волен-Ан-Ай, там, где я собираюсь построить дом, появляется Роше.
Обоих вербовщиков разделяют какие-то сто километров.
Утром, на рассвете, 30 мая звонит телефон.
– Говорит Фрэнсис Борелли. У меня самолет на Париж в 9.20, а до вас на машине час. Что прикажете делать?
