Майор из районной милиции рассмеялся — правда, несколько принужденно.

— Так я и знал, — сказал он. — Предчувствовал, что без фантастики здесь не обойдется! Как вам не стыдно, доктор? Вы же человек серьезный, имеющий самое непосредственное отношение к науке. — Он укоризненно покачал головой. — Мало того, что со вчерашнего дня не смолкают разговоры об «инопланетных разумных существах», которые творят все эти фокусы, так вам еще понадобилось «инопланетное животное». Дальше идти некуда! Но тогда уж разрешите и мне пофантазировать. Это белое — виноват, белее белого — с оранжевыми глазами на черт его знает чём, быть может, и есть то самое разумное существо, которое пожаловало к нам, на грешную землю, и ради собственного развлечения перебрасывает с места на место людей, животных и птиц. Ну как, здорово придумано, правда?

— Неплохо! — очень серьезно сказал врач-эксперт, тогда как все остальные невольно засмеялись. — Совсем даже неплохо, не ожидал от вас! Если, разумеется, исключить фразу о «развлечениях». Но все же подобное предположение опровергается, и не только тем, что существо не имеет какой-либо одежды, не только тем, что оно кинулось в прорубь, спасаясь от четырех обитателей Земли, в которых оно могло очень легко узнать разумных существ, а тем, главным образом, что, имея четыре ноги, оно не имеет рук или чего-нибудь, что могло бы заменить ему руки. Да и поведение его в доме Кузьмы Серапионовича, бегство из этого дома прямо во тьму ночи на чужой планете, бегство в неведомое, плохо вяжется с наличием разума.

— Между прочим, — заметил Семен Семенович, — мы ничего не знаем о том, как оно вело себя в доме. Хозяйка сразу же потеряла сознание от испуга. Впрочем, факт бегства — это довод!

— Давайте уж лучше расследовать поступки и действия существ земных, — сказал майор. — Это будет вернее и проще со всех точек зрения. Когда должен вернуться ваш следователь? — спросил он у Аксенова, намеренно резко меняя тему.

— Должен был сегодня утром. Я послал записку к нему на квартиру. Как приедет — явится.

— Следы — это по его части. А они не исчезнут, пока мы будем его ожидать? Может быть, все-таки лучше нам самим…

— Разрешите доложить, товарищ майор! — Саша говорил официальным тоном, почувствовав изменение в настроении начальства. — Следы мокрых лап, наверное, уже просохли. Речь может идти о следах когтей на полу, они есть, я сам видел. Но кроме того, есть одно соображение…

— Какое?

— Лапы зверя вряд ли могли быть мокрыми, например, от снега. Зверь попал в комнату не с улицы. Вы сами знаете…

Саша словно не слышал недавних слов майора.

— Ну, ну, дальше!

Но и явную иронию Саша «не заметил».

— Скорее всего, — продолжал он, — лапы попросту потные. Следы пота весьма похожи на водяные. А тогда они могли и сохраниться до сих пор. Вспомните, как было со следами ног Анечки на кухне Болдыревых.

— Что ж, это возможно!

— Для фотографирования слабых следов нужна специальная техника, — сказал Аксенов. — Она есть у следователя. И хорошо ею пользоваться умеет он один.

— Если так, придется ждать его.

— Кроме появления этого белого зверя, никаких известий о новых происшествиях еще нет? — спросил майор из области.

— Пока нет! — Аксенов снял трубку зазвонившего телефона. — Вас! — сказал он, передавая ее майору.

— У телефона! — Майор долго слушал, что ему говорили, потом сказал «есть!», из чего можно было заключить, что звонило начальство, и положил трубку.

— К нам выехали две машины, — сказал он. — Едут полковник Хромченко с тремя учеными, прилетевшими из Москвы, и четверо журналистов, из которых один иностранец. Вам приказано встретить гостей и позаботиться об их размещении.

Как только майор упомянул о приезде ученых, почти у всех присутствующих в кабинете капитана Аксенова прояснились лица. Неприятное сознание своего бессилия заставляло людей быть хмурыми и озабоченными. Ученые! Раз их прислали специально в связи с тем, что здесь происходит, значит, они сумеют понять и объяснить все! Оставаться в неведении и мучиться ожиданием предстояло теперь недолго, от силы полтора-два часа.

Скорее бы!

Так или примерно так думали все.

— Странно! — заметил Аксенов.

— Что именно?

— Откуда в Москве узнали? Я хочу сказать, откуда и как узнали столь быстро? Ведь вы, товарищ майор, докладывали полковнику вчера во второй половине дня. Не правда ли?

— Видимо, он сразу сообщил в Москву.

— Все равно странность остается. Нужно было обсудить сообщение, связаться с учеными, организовать комиссию. Да еще и журналисты! Ведь вчера была суббота, не забудьте!

— Мне кажется, — сказал майор из района, — что еще более странно то, что сообщению так сразу и поверили, не сочли нужным проверить, не убедились в достоверности, а сразу оторвали от дела семь человек и на ночь глядя отправили к нам. Мы-то знаем, что это нужно и обоснованно, но с их стороны получается очень поверхностно и несолидно.

— Да, что-то тут, действительно, не так! — согласился с ним врач-эксперт.

— Не согласен с вами! Почему это сообщению полковника Хромченко могли не поверить?

— Да просто потому, что сообщение это смахивало на сказку. Вспомните, как мы сами отнеслись к телефонному сообщению капитана Аксенова.

Майор из области ничего не сказал на это. Было похоже, что он немного смутился. В кабинете наступило неловкое молчание.

— По вопросу о размещении гостей, — сказал Аксенов, чтобы как-то замять эту неловкость. — Вы знаете, товарищ майор, что в Н…ске всего одна небольшая гостиница. Она почти всегда полна. Вряд ли там найдутся свободные номера. Ведь приезжают восемь человек, не считая шоферов двух машин. Каждому из них нужна комната…

— Могут поместиться и по двое.

— Все равно. А кроме гостиницы мы располагаем только Домом колхозника, возле городского рынка.

— Хорошо, что хоть это есть! Надо постараться освободить, насколько возможно, гостиницу и Дом колхозника. Принять меры по срочному приведению их в порядок. — Он отмахнулся от протестующего жеста Аксенова. — Гости все-таки из Москвы, да еще один иностранец. Учтите, не исключено, что, если все эти чудеса будут продолжаться и дальше, Н…ск может стать довольно людным местом. А тогда и гостиницы и Дома колхозника не хватит.