Патриоты поняли москвичей с полуслова и во всем согласились с ними, кроме одного пункта: отношения к евреям. Комиссия попросила патриотов не обнажать свой антисемитизм открыто. Но патриоты заявили, что без явного антисемитизма никакого русского национализма не получится. А тайный антисемитизм выродится в явную русофобию.

С демократами произошел курьез, о котором стоит рассказать особо.

Слухи о том, что на Западе решили считать наступившую эпоху полным крахом коммунизма и началом посткоммунистической эры, дошли и до Партграда. Рядовые партградцы остались равнодушными к ним. Им было безразлично, как называется то свинство, в котором они жили испокон веков и обречены жить до скончания века - крепостничеством, военным коммунизмом, развитым социализмом или посткоммунизмом. Они с ускорением, но со все меньшей эффективностью рыскали по городу и его окрестностям в поисках съестного, глушили "горбачуху" и били морды перестройщикам, консерваторам и друг другу. Намерение Запада освободить их от оков коммунизма было им так же чуждо, как и намерение перестройщиков улучшить коммунизм.

Зато интеллектуалы с головой окунулись в дискуссию на эту тему. А что им оставалось делать?! Политические анекдоты были все рассказаны. Перестроечные анекдоты вызывали скуку. Все язвы коммунизма были разоблачены. Вся прошлая советская история была оплевана и замазана грязью настолько, что уже и плюнуть некуда было. "Горбачуха" утратила былую силу, - к ней привыкли и пили с отвращением. Вот в этот идейно-критический момент Запад и подбросил мыслящей элите Партграда животрепещущую тему: как организовать жизнь в области после того, как коммунизм совсем исчезнет?

Возглавили это интеллектуальное движение демократы. Как раз перед приездом московской комиссии они обратились в областной Совет с требованием (не с просьбой, а именно с требованием!) предоставить им помещение для проведения конференции на означенную тему. На этой конференции они собирались сказать во всеуслышание свое: "Есть такая партия!".

В облсовете впали в панику. Обратились за советом в обком партии. Там сначала послали их "на...". Мол, вы теперь высшая власть, вы и решайте. Лишь после того, как председателя облсовета свезли в больницу с обширным инфарктом, Крутов и Горбань пошли навстречу будущему парламенту. Горбань предложил предоставить под конференцию пустующий барак бывшего лагеря для политических заключенных или аналогичную палату психиатрической больницы. Крутов сказал, что на Западе это могут неверно истолковать, и предложил провести конференцию в помещении цирка, которое пустовало в связи с гастролями цирковой труппы на Западе. Предложение Крутова приняли, покатываясь от хохота. Сожалели только о том, что клоуны Ванюшка и Петюшка тоже укатили на Запад. А то во время конференции "посткоммунистов" можно было бы чередовать номера клоунов с речами ораторов. Потребует, например, какой-то демократ приватизировать средства производства. После его речи на арену в слезах выходит Ванюшка, везет на тележке надутого резинового слона. Петюшка спрашивает его, в чем дело. Тот отвечает, что в цирке идет приватизация, и ему выдали слона в собственность. А чем его кормить, если сам перебивается с хлеба на воду? А где его держать, если у самого квартирка, ноги вытянуть нельзя? Петюшка утешает Ванюшку и советует ему складывать слона, Ванюшка вытаскивает затычку из слона. Из того выходит воздух. Ванюшка складывает слона и прячет в карман. В городе после этого неделю смеялись бы все до слез.

Комиссия в полном составе отправилась на конференцию. Ее появление было встречено аплодисментами. Корытова пригласили сесть в президиуме рядом с председателем. На повестку дня конференции был поставлен один вопрос: перспективы коммунизма в переживаемую эпоху. Глава демократов, открывая конференцию, сказал, что на Западе сейчас приобретает силу мнение, будто коммунизм терпит крах, будто начинается посткоммунистическая эра. Задача конференции - обсудить, насколько это мнение соответствует реальности.

Начались выступления. И тут партградские интеллектуалы показали, что они не зря учились в советских школах, институтах и университетах, не зря сдавали экзамены по марксизму-ленинизму, не зря прошли школу жизни в советских коллективах. Они единодушно говорили, что сам факт разрешения конференции на такую тему красноречиво свидетельствует о силе и прочности коммунизма, о его способности развиваться в направлении демократии, Ораторы осудили преступления и ошибки сталинского периода, смело и бескомпромиссно обрушились на Брежнева и его мафию, пересказали речи Горбачева и прочих энтузиастов перестройки, пересказали газетные и журнальные статьи столичных трепачей. Что касается социально-политического строя и экономики посткоммунистической эры, то ораторы поддержали "платформу" демократов и "парламентской оппозиции".

После конференции Корытов встретился с Крутовым и Горбанем. О посткоммунистах он сказал, что за ними надо глядеть в оба. Люди они грамотные. Из них можно укомплектовать всю пропагандистскую сеть области. Но они способны на любую пакость. Перед иностранцами они начнут выпендриваться. Ради похвалы на Западе они мать и отца продадут, а не то что идеалы коммунизма. С ними надо провести индивидуальную воспитательную работу. Дать им понять, что не все коту масленица, придет и Великий пост. Мы и без них проживем. Кроме того, надо особое внимание теперь обратить на неформальные объединения и движения, которые гораздо важнее для укрепления морально-политического единства нашего общества, а именно на такие: общество ветеранов Отечественной войны, союз ветеранов войны в Афганистане, общество комсомольцев 30-ых годов, общество активистов колхозного движения, общество ударников пятилеток, народные дружины. Одним словом, возможности тут огромные, и их надо использовать.

Говоря так, Корытов ощущал себя действительно эмиссаром революции, но не этой демагогической "революции сверху", поднятой в средствах массовой информации на Западе и отчасти у нас самих, а той, которая началась в октябре 1917 года и завоевания которой оказались под угрозой в нынешнюю газетную "революцию".

До революции область в изобилии производила мясо, масло, овощи, фрукты и хлеб, в общем - была отсталой сельскохозяйственной. После революции все это исчезло, и область поэтому стала считаться передовой промышленной. Хотя сельское хозяйство области во всю советскую историю находилось в жалком состоянии, Портянкин, Сусликов и Маоцзедунька стали Героями Социалистического Труда за успехи в его развитии. Маоцзедунька прошла путь от рядовой колхозницы до заведующего сельскохозяйственным отделом обкома партии исключительно благодаря тому, что руководимые ею участки сельского хозяйства и затем все оно постепенно приходили в упадок. К моменту описываемых событий оно дошло до предела деградации. И Маоцзедунька высказалась решительно против поездок иностранцев в деревню. Но ее вдруг осенило. Она вспомнила свою тетку, которая разводила кроликов и успешно торговала ими на колхозном рынке. - У нее мешки набиты деньгами, - сказала Маоцзедунька, описав тетку как отъявленную спекулянтку.- Если сдать ей в аренду большой участок земли и позволить нанимать помощников, она кроликами всю область завалит, Кролики плодятся быстро, как кролики. Через пару месяцев от них житья не будет, как в Австралии в свое время. На кроличьей базе тетка построит птицеферму и свиноферму, а там и за коров возьмется. Ей только мешать не надо. Она в два года подымет животноводство в области на уровень мировых достижений. И город будет обеспечен мясом по горло. Отличная мысль, Евдокия Тимофеевна, воскликнул Корытов. - Пусть твоя тетка подымает сельское хозяйство. Пусть будет первым советским фермером американского образца. Пусть богатеет, лишь бы мясо в магазинах появилось. Пусть кролики, пусть хоть бы кошки, лишь бы мясо. Откроем для нее свой магазин. А иностранцев будем водить в ее магазины и возить на ее ферму. Дорогу туда отремонтируем.