Кроме стола и канделябров в лаборатории я заметил два стула из резного дуба и пару стеллажей с книгами в углу полукруглой комнаты. Кроме этого здесь стояла жаровня на медной треноге возле выложенных по окружности плиток белого кварца. Этот своеобразный круг помещался аккурат в центре лаборатории и имел достаточные размеры, чтобы вместить носорога.

– Присаживайся, – жестом указав на один из стульев возле, уже накрытого и уставленного снедью, стола.

Я охотно принял предложение и с удовольствием принялся за еду. Сигурмор, как и подобает его возрасту и статусу, более сдержанно присоединился к завтраку.

Когда, наконец, я уже допивал кофе (он к моему неописуемому восторгу на Серпе был весьма распространен), волшебник сказал, зачем он меня пригласил:

– Нужно вызвать Мораха, – просто сказал Сигурмор. – С помощью тебя.

От неожиданности я поперхнулся и закашлял. Если правда, то, что говорят о Боге Смерти, то мне совсем не улыбалось его встретить! Представление о том, что он со мной сделает, когда узнает, что я «самозванец», меня здорового напугало. Я тут же высказал свои опасения волшебнику, но тот лишь отмахнулся:

– Он не станет ничего с тобой делать, – заверил меня Сигурмор. – Ему нужно это тело, – и ткнул пальцем в меня.

– А зачем его вызывать? – опять стал расспрашивать я, ничуть не успокоившись. – Узнать где Дит?

– Да. Возможно, Пресекатель Жизни нам даст хотя бы толковый совет, где его искать.

– Значит, все твои остальные попытки были неудачными, – вздохнул я, скорее утверждая факт, чем спрашивая.

– Увы, да, – развел руками волшебник. – Единственное, что мне удалось точно выяснить это то, что сознание Дита еще здесь, на Серпе. Но где он – мне не известно.

– Хорошо, я согласен, – кивнул я, прекрасно понимая, что особого выбора у меня нет. Все равно мы топтались на месте и «протирали штаны», сидя в Доме Смерти.

– Погоди, – остудил мой пыл старик, – не торопись. Для начала, нам надо кое-что разъяснить.

Сигурмор вдруг смутился и, потерев нос, откашлялся:

– Как ты думаешь, что будет, если нам удастся найти Дита?

Признаться, этого разговора я уже давно ожидал. Точнее, я отлично все понимал, но помалкивал до поры, до времени. Ожидая. Впрочем, я и сам толком не знал, чего ждать. Так что, я глубоко вздохнул и, понимающе улыбнувшись, ответил:

– Я думаю, что меня вышвырнут из этого тела и без особых церемоний, отправят обратно на Землю.

– Нет, – печально покачал головой Сигурмор. – Это вряд ли. Тебя действительно вышвырнут из тела Дита, но никто тебя обратно не вернет. Тебя убьют. Точнее, твое «Я» просто исчезнет, лишившись тела – фундамента существования. И это, вероятнее всего, сделаю я.

Ответ Сигурмора меня шокировал. Я даже сразу не поверил в него, но, взглянув в холодные серые глаза волшебника, понял, – это правда. И самое главное, что я прекрасно понимал – другого выхода не было. В конце концов, кто я здесь, в этом мире такой? Так, залетная птица, не вовремя попавшая под жернова совершенно непонятной мне игры местных богов и людей. Глупо вышло… Но все же мое «я» совсем не хотело умирать, поэтому я нерешительно спросил:

– Э-э… А может все же есть какой-то выход? Умирать, знаете ли, как-то не хочется.

– Пытаешься шутить, – вздохнул Сигурмор, – даже когда прекрасно знаешь, что выхода нет? – и вновь посмотрев на меня, он еще раз вздохнул. – Нет. Выхода нет. Разве только Морах решит тебе помочь сам лично, но в этом я сомневаюсь.

«Очень тонкий расчет» – от безысходного отчаяния, моя логика, на удивление, стала очень четко работать. Ведь я могу и отказаться связываться с Морахом, послав всех к чертям вместе с их же Дитом. Я уже начинал ненавидеть самого Дита, Мораха и всех остальных виновных в моем заключении. «Хотя, конечно, – дальше рассуждал я. – Меня тут же и убьют, вероятнее всего. Надо потянуть время». Я вздохнул и сказал:

– Ладно. Как я понимаю, сейчас у меня нет выбора?

– Нет, – кивнул волшебник. – Все на что ты можешь рассчитывать, это на милосердие Бога Смерти.

– Слабое утешение, – вяло усмехнулся я и махнул рукой. – Давайте, вызывайте.

Сигурмор ничего не ответил. Он вдруг резко выбросил в мою сторону правую руку с плотно сжатым кулаком, и я почувствовал, как меня какая-то непреодолимая сила аккуратно подняла со стула и буквально швырнула назад. Упав на твердый пол, я довольно сильно ударился.

– Можно было бы и полегче, – проворчал я, потирая ушибленный копчик.

Сигурмор меня не слушал. Он, воздев руки вверх и направив свой жезл куда-то в потолок надо мной, стал читать заклинания:

– Ибсасах атарис Морах-Дит игррэр атарис…

Тем временем, поняв, что сейчас что-то произойдет, – может гром грянет и сверху на меня упадет скелет в саване и с косой или еще что-нибудь в этом роде, я быстро встал и стал осматриваться, стараясь обнаружить признаки надвигающегося Бога.

Долго меня ждать не заставили. Круг, в котором я стоял, вдруг вспыхнул ослепительно белым пламенем, которое как светящаяся стена, сотканная из струй чистого света подняла вверх, ограждая меня от волшебника, звуков его голоса и вообще всего на свете. Это пламя очищало меня, не касаясь моей бренной оболочки тела. Все радости и печали сгорали, растворяясь в нем, не оставляя даже пепла от себя. Я почувствовал, что мне уже глубоко все равно, что там было со мной раньше, и что будет. Смерть? Ха! Теперь она меня не волновала. Даже больше, – я понял, что я уже умер. Мгновение назад я был жив и мне было невыносимо тяжело от всего этого «багажа» жизни, что тащил я за собой в своей голове, прибавляя с каждым шагом к нему новый, абсолютно ненужный план. И теперь, когда эта гора – свалилась, наконец, с моих плеч, мне хотелось бежать, лететь куда глаза глядят, прочь из этого места, из этого мира. Прочь!

Мое тело (или душа?) уже начало отрываться от пола, когда чья-то воля вдруг резко, как пудовый кузнечный молот буквально пригвоздила меня обратно, швырнув на колени. Властный голос Сигурмора в моей голове приказал:

– Позови Мораха.

Я не хотел. Я хотел убраться отсюда и отправиться в бесконечное скитание по другим мирам. Но воля волшебника неумолимо давила на меня, лишая возможности сопротивляться. И тогда я крикнул:

– Отец! Морах-Дит! Приди ко мне, я зову тебя!

Давление тут же ослабло, словно Сигурмор сам испугался того, что заставил меня сделать и через мгновение я понял почему. Потому что пришла Смерть.

Настоящая Смерть, а не та, про которую пишут в глупых земных книгах, не добрая старушка с бутафорской косой, не старая карга без зачатков разума в давно разложившихся мозгах, ни даже злобное и эфемерное существо, желающее только поскорее сцапать вашу душу. Нет. Настоящая Смерть.

Меня, как из холодного душа, обдало равнодушием, исходящим, казалось отовсюду. Белое пламя осталось, но оно словно отодвинулось уступив место ледяному спокойствию. Абсолютное безразличие пронизывало меня, словно взгляд Бога изучающего свое творение. Впрочем, наверное, так оно и было.

И вдруг разом все кончилось. Словно и не было ничего – ни пламени, ни ужасающего холода в душе, ничего! Только круг, выложенный на полу кварцем, слабо светился в полумраке лаборатории.

– А ты довольно странно реагируешь на мой приход.

Я повернулся на голос и обмер. Передо мной стоял я, то есть не я, конечно, а вернее оригинал того тела, в котором я находился. Морах. Именно от него и исходило то самое холодное равнодушие. Как говорится, не узнать Смерть невозможно.

Сигурмор, стоящий за пределами круга, тут же упал на колени.

– Прости нас Морах-Отец, что побеспокоили тебя. Но пришла беда, как известно Вам, о Властитель Живущих и Пресекающий Существование Жизни.

– Известно, Сиг, – ответил Морах, поправляя плащ. Я же лишившись своего кратковременного вдохновения, здорово побаивался даже поднять взгляд на Бога, но тот сам ко мне обратился.

– Встань с колен, иномирянин, – велел он, и я тут же встал, невольно подняв голову и лицезрев Истинную Смерть.