- Политическая обстановка в мире, - негромко говорит он, - усложняется с каждым днем. Теперь мы должны быть особенно бдительными, а это в значительной степени зависит от того, что мы знаем о положении по ту сторону наших границ. Поэтому прошу вас по-дроб-ней-шим, - он произносит это слово чуть громче, по слогам и повторяет еще раз, - подробнейшим образом рассказать все, что вы знаете.

Нарком интересовался и южным, и восточным, и западным направлениями, всеми сопредельными странами, их армиями. Четко, аргументированно доложил по Ближнему Востоку батальонный комиссар И. С. Брагинский, в недавнем прошлом заведующий отделом пропаганды ЦК Компартии Таджикистана. Обзор продолжил старший батальонный комиссар А. А. Самойлов, заместитель начальника отдела. По всему чувствовалось, что оба эти выступления удовлетворили маршала: он слушал не перебивая, часто кивал, давая понять, что разделяет их точку зрения. Было что доложить и подполковнику Б. Г. Сапожникову, нашему японисту, который защитил перед этим кандидатскую диссертацию на тему "Военно-фашистская идеология японской военщины". Признаться, меня беспокоили лишь доклады старших инструкторов отдела по Германии и ее союзникам в Европе: мы не располагали, к сожалению, достаточно подробными данными о том, что происходит в вермахте. Но и эти доклады сошли в общем-то благополучно. Во всяком случае, нарком отпустил нас близко к полуночи, поблагодарив за "полезную беседу" и "всесторонний подход".

На следующий день А. И. Запорожец поставил перед нами новую задачу: в предельно короткий срок подготовить специальный доклад о Германии и вермахте.

- Учтите, - сказал он, - доклад должен быть абсолютно объективным: ничего не приукрашивать и ничего не скрывать.

Уловив недоумение в моем взгляде, армейский комиссар 2 ранга поспешил разъяснить, что на расширенном заседании Главного Военного совета Красной Армии, состоявшемся недавно, были решительно осуждены ошибочные мнения, будто в случае войны нас ожидают легкие победы. А. И. Запорожец снова напомнил, что Центральный Комитет партии требует усилить воспитание личного состава в духе высокой бдительности и боевой готовности.

С докладом нас торопили. Мы работали, не зная отдыха. При обсуждении доклада в нашем отделе некоторые его положения вызывали сомнения, вокруг них возникали жаркие дискуссии. Требовалось какое-то время, чтобы, получив новые и более достоверные данные, либо подкрепить, либо опровергнуть спорные положения. Но временем мы уже не располагали. Армейский комиссар 2 ранга, ознакомившись с докладом, решил вынести его на собрание работников Главного управления политической пропаганды с участием представителей управлений Наркомата обороны.

Нет, наверное, необходимости сейчас раскрывать содержание доклада. Позволю себе, однако, упомянуть, что в нем прямо говорилось о "чрезвычайной- морально-политической подготовке гитлеровской армий к войне". Немецкая армия оценивалась нами как сильная, хорошо организованная, высоко дисциплинированная, отлично вооруженная{21}. Вместе с тем мы отмечали, что хвастливые утверждения фашистских лидеров о ее непобедимости - это плод зазнайства и головокружения от успехов, поскольку она еще не встретила по-настоящему серьезного, духовно вооруженного противника. Вермахт, несомненно, сильно заражен фашистской идеологией. Нельзя преувеличивать антивоенные настроения в нем, недооценивать качества вымуштрованного немецкого солдата, его механическое, беспрекословное подчинение приказам. Однако наш доклад содержал и некоторые необоснованные положения, отражавшие противоречия тех дней. Так, мы полагали, что "нам не трудно будет доказать немцам захватнический, реакционный характер войны против СССР". В действительности, это оказалось делом нелегким - перед нами было целое поколение немцев, обработанное и развращенное фашизмом.

Доклад на собрании не вызвал возражений, через несколько дней он был разослан в политорганы Красной Армии в качестве пропагандистского материала. А мы продолжали накапливать все новые и новые данные, которые свидетельствовали, что обстановка накаляется.

13 июня всем составом отдела мы были в Центральном парке культуры и отдыха имени А. М. Горького - осматривали выставку плакатов времен гражданской войны. Переходя от плаката к плакату, оживленно обменивались мнениями." Из репродуктора, установленного в парке, плавно лилась мелодия Чайковского. Но вот она неожиданно оборвалась. И тут же послышался голос диктора. Он читал Заявление ТАСС, опровергавшее слухи о близости войны между СССР и Германией.

Вернувшись в отдел и обсудив со всех, как нам казалось, сторон это опровержение, мы сошлись на том, что оно, скорее всего, вызвано какой-то новой провокацией фашистской Германии и преследует цель вызвать Гитлера на публичный ответ. Однако ответа так и не последовало. Гитлер молчал. Заявление ТАСС даже не было опубликовано в Германии. Симптоматичный признак! Однако ситуация такова, что всякая антигерманская акция, внутриили внешнеполитическая, неизбежно спровоцировала бы Гитлера на войну, ибо видимого предлога, то есть открытого нарушения условий Договора 1939 года о ненападении, со стороны Германии не было. И все же дислокация немецких дивизий вдоль советских границ и будто бы случайные нарушения их не оставляли места для иллюзий. Тучи действительно сгущались над нашей страной - гроза была неминуема...

Глава вторая.

Начало

Первый день, первая листовка

В шестом часу у заместителя начальника Главного управления политической пропаганды РККА корпусного комиссара Ф. Ф. Кузнецова собрались руководители управлений и отделов - хмурые, невыспавшиеся... Поглощенный своими мыслями, Ф. Ф. Кузнецов обвел взглядом всех присутствующих, поднялся из-за стола.

- Получено сообщение из приграничных округов, - сказал он. - Немецкие войска без предупреждения на многих участках перешли границу. Их авиация бомбит города... Нарком обороны отдал приказ отбить вооруженное нападение фашистов, прогнать их с нашей земли, но границу не переходить...

"Второй Халхин-Гол? - подумал я. - Ведь и тогда был приказ: врага окружить и разбить, но границу не переходить..." Но в памяти ожили сообщения иностранной печати о критической обстановке на советской границе: "Имели место вооруженные столкновения немецких и советских войск..." Еще вчера, знакомясь с обзором иностранной печати, я подумал: "Ложь, провокация..." А сейчас...