Хантер расплатился с хозяином харчевни и молча взял в руки вилку. В течении некоторого времени за их столом происходило самое разнузданное обжорство. Они ели и пили, ели и пили...

Когда первый голод был утолен, Хантер выпил не отрывая кружку пива и откинувшись на спинку стула, огляделся. Ему было хорошо. В желудке чувствовалась приятная тяжесть. Христиан продолжал как ни в чем ни бывало орудовать ножом и вилкой.

Между тем, несколько сидевших в харчевне выпивох, безошибочно угадав в них людей дороги, решили слегка повеселиться.

Один из них, громко хлопнув по столику кружкой, заявил:

– Гляди-ка, кажется один из этих побродяжек наконец-то утолил голод.

Второй, здоровенный тип, самой бандитской наружности, правый глаз которого закрывала черная повязка, мерзко осклабившись, промолвил:

– Погоди, вот сейчас он минутку передохнет, и снова примется за дело. Уж тут-то, будь уверен, он не остановится пока не слопает все что есть в харчевне, до последней крошки.

Хантер совершенно спокойно взял еще одну кружку и сделал из нее пару глотков.

– Сейчас начнется, – возвестил одноглазый. – Сейчас он примется. Гей, ребята, следите внимательно за своими кружками и тарелками. Когда они покончат с тем что у них на столе, то доберутся до ваших, не успеете даже охнуть.

Эти слова вызвали дружный смех всех сидевших в харчевне.

Хантер аккуратно поставил кружку на стол, придвинул к себе тарелку с жарким диплодока, и стал неторопливо есть, всем своим видом давая понять, что плевать хотел на слова каких-то выпивох. Христиан покосился на одноглазого, но не произнес ни слова, а только быстрее заработал челюстями.

Однако, одноглазого это остановить не могло. Похоже, он уже давно искал кого-нибудь на ком можно было вдоволь покуражится. Хантер и Христиан показались ему вполне подходящими для этого кандидатурами.

– Эй вы, побродяжки, – снова закричал он. – Небось, то что вы жрете сейчас, несколько отличается от тех объедков, которые вы привыкли собирать в канавах?

– Не везет нам сегодня, – вполголоса сказал Хантер. – Просто наваждение какое-то.

– Точно, – промолвил Христиан, и отправил в рот сочный ломоть окорока игуанодона. – С этим надо что-то делать.

– Ничего, – сказал Хантер. – Ровным счетом ничего. Пусть себе кричит. На большее он не осмелится. Мы поедим и уйдем.

Дальнейшие события показали что он ошибался.

Видя что слова на двух путников не действуют, одноглазый подумал, что они путники совсем уж безобидные и решился на то, что, будь он несколько благоразумнее, не сделал бы ни за что.

Как раз в этот момент Хантер обнаружил что все стоявшие рядом с ним кружки пусты и крикнул:

– Эй, хозяин, еще пару кружек!

Не успел хозяин харчевни принести пиво, как одноглазый завопил:

– Ага, ты хочешь пива, грязный побродяжка?! Ну так получай, и бесплатно.

Привстав, он выплеснул пиво из своей кружки прямо в лицо Христиану. Надо отметить, довольно метко. Плесни он пивом на Хантера, тот бы только улыбнулся, но оскорбление, нанесенное его ученику, охотник вытерпеть не мог. Холодно улыбнувшись, он вытащил из кармана носовой платок и протянув его мальчику, спросил:

– Как ты думаешь, как поступает настоящий охотник, когда ему не везет?

Вытирая лицо, Христиан пожал плечами.

– Не знаю. Наверное, он пытается вести себя очень осмотрительно.

– Обычно. Но бывают случаи, когда стоит забыть о невезении и делать то, что хочется.

– И ты хочешь сказать, что такой случай...

– Ну да. Наступил.

Хантер ловко встал и сделав два шага к одноглазому, врезал ему в челюсть. Тот слетел со стула, и шмякнувшись на пол, закричал:

– Бьют! Глядите, бьют!

Ловко уклонившись от брошенной кружки, Хантер стал отступать к двери. Христиан уже стоял по левую руку от него. Заметив что мальчик положил руку на рукоять засунутого за пояс ножа, охотник сказал:

– Не надо оружия. Если ты вытащишь нож, вместо того чтобы пытаться набить нам физиономии, они попробуют нас убить. Конечно, это им не удастся. Но все-таки... зачем обременять свою совесть убийством, которого можно запросто избежать?

Между тем одноглазый уже вскочил на ноги. Он и еще трое таких же выпивох набросились на Хантера и мальчика.

– Вот это дело! – воскликнул охотник и ловко пнул в живот ближайшего из нападавших. В этот момент одноглазый попытался нанести ему удар по лицу, но охотник ловко увернулся и врезал ему локтем левой руки в солнечное сплетение. Одновременно с этим Христиан схватил стул и ударил им по голове третьего из нападавших. Стул разлетелся на кусочки, а выпивоха как подрубленный рухнул на пол.

– Прошу прощения за стул! – крикнул Хантер. – Мальчику надо было чем-то компенсировать свой юный возраст.

В этот момент последний из оставшихся на ногах нападавших попытался пнуть его между ног. Охотник опередил его на долю секунды. Носок ботинка Хантера угодил выпивохе точнехонько под коленку. Издав вопль, тот стал валиться на пол, и в этот момент Хантер нанес ему короткий удар кулаком в нос.

– Вот такие приемы использовать – нечестно, – сказал он.

Вся драка заняла лишь несколько секунд. Оглядев валявшихся на полу четырех выпивох, Хантер честно расплатился с хозяином харчевни за сломанный стул. Несколько не участвовавших в драке выпивох, в течении этой процедуры не произнесли ни слова и старательно прятали глаза.

После этого охотник и его ученик покинули не слишком гостеприимную харчевню. Правда, прежде чем выйти за дверь, Христиан укоризненно сказал:

– Какие-то вы негостеприимные. Нехорошо это.

Ответом ему было гробовое молчание. Выпивохи не пожелали высказать по этому вопросу свое мнение. Хозяин харчевни старательно пересчитывал деньги полученные за разломанный стул.

Когда они оказались на улице, Хантер назидательным тоном сказал:

– Вот видишь, иногда полезно действовать не думая о последствиях. Но только иногда... Если не делать этот принцип системой, случается, он и оправдывается.

– Точно, – согласился с ним мальчик.

– Стало быть, сейчас мы идем к дому нашего уважаемого смотрителя облаков, – сказал Хантер. – Мне кажется, сегодня, стоит лечь спать пораньше. По крайней мере, даже если ночью нам придется туговато, несколько часов сна мы все же урвем.

Они и в самом деле пошли к дому смотрителя облаков.

Когда харчевня скрылась за углом, Христиан спросил:

– Скажи, а сторожевые нити черных магов могут быть желтыми с сиреневым отливом?

– Могут, – пожал плечами Хантер. – А почему ты это спрашиваешь.

– Понимаешь, – несколько замялся Христиан. – Когда я брал стул, которым ударил выпивоху... мне кажется в тот момент я как раз на такую нить и наступил.

Ночной кошмар сидел в подвале и думал о жертве. Конечно, о новой. Старые жертвы его не интересовали вовсе, поскольку отдали ему все, что он мог у них взять. Стало быть, о них можно было и забыть.

Нет, только новая, наполненная теплой, и такой вкусной кровью, жертва. Он выйдет из подвала и найдет ее, вынырнет из ночного мрака, набросится и возьмет все, что ему от нее нужно. Все, что позволит ему эту жертву забыть.

Он любил забывать свои жертвы. Кончено, это происходило не сразу. Он брал у жертвы кровь, потом, конечно же, жизнь, и почувствовав удовлетворение, отшвыривал ее тело как кожуру съеденного банана. Вот тогда-то и начинался процесс забывания. Поначалу это было нелегко, поскольку поглощенная им кровь, даже став частью его тела, хранила память о том, кому она принадлежала раньше. Она пульсировала, она напоминала, она жила своей, отличной от него жизнью. Она была пленницей его тела, и хотела вырваться на свободу.

Однако, с течением времени, она изменялась, и тогда процесс забывания, сам собой, независимо от его воли, начинал идти быстрее. Кровь жертвы становилась все более вялой, более спокойной, она уже не мечтала о свободе, она забывала о своем бывшем хозяине и заканчивалось все так, как и должно было закончится – полной капитуляцией.