Таким образом, направляясь к мельницы, младший маг мог вполне уверенно сказать, что никого на дороге к ней не встретит.

“Вот и отлично, – подумал он.”

Настроение у него было такое безоблачное, что он даже позволил себе, когда дворец первого лендлорда скрылся за деревьями, проскакать шагов десять вприпрыжку. Конечно, после этого он опомнился и перешел на размеренный, болееприличествующий ученику лендлордов шаг, но от этого настроение его ничуть не улучшилось.

“Обычно, – рассуждал он. – всякие лохи и неудачники попадаются лишь потому, что не знают меры. Кто-нибудь из них, оказавшись сейчас на моем месте, не удержавшись, пробежал бы вприпрыжку с километр. Хоп – и в его нитях судьбы появились определенные оттенки. А избавится от оттенков, возникших в результате скачков вприпрыжку, чрезвычайно трудно. Кстати, как и от всех остальных оттенков, возникающих в результате быстрого движения.

Таким образом, лох и неудачник влипнет. Он вернется во дворец и конечно же, оттенок его нитей привлечет внимание лендлорда. Тот, естественно, поинтересуется не бегал ли лох вприпрыжку?

Лоху ничего не останется как сказать что да, бегал. Тут лендлорд спросит его а куда он собственно бегал? И все! Амба! Конец! Был лох, и не стало лоха.”

Еще немного подумав на эту тему, младший маг, не без удовольствия признал, что он не такой. Совсем не такой. Он еще всем им покажет. Они узнают у него кузькину мать.

Дорога, по которой он шел, петляла между деревьями. С одного из них свешивался хвост древесного ползуна. Ловко прыгнув к дереву, младший маг ухватил пучок нитей судьбы ползуна и попытался стянуть того с дерева. Древесный ползун раздраженно зашипел и вцепился когтями в ветку, на которой сидел.

Младший маг хитро улыбнулся.

Ничего, он знает что делать в таком случае. Нужно отделить от пучка те нити которые тянутся от лап ползуна и потянув за них особым образом, заставить того отцепится от ветки.

Это будет неплохой тренировкой, причем, одной из тех, которые одобряют лендлорды.

Он так и сделал. Ему понадобилось не больше минуты чтобы отделить от пучка четыре нити почти одинакового цвета и резко потянуть за них. Ползун отцепился от ветки и рухнул вниз. И все же, младший маг допустил ошибку.

Правда, понял он это слишком поздно. Извернувшись в воздухе, ползун расцарапал ему щеку когтями. Младший маг от неожиданности отпустил его нити судьбы и зверек в ту же секунду с раздраженным фырканьем скрылся в кустах.

Схватившись за щеку, младший маг яростно выругался.

Нет, какой он все-таки кретин. ! Надо было дернуть за еще одну нить и, прежде чем стаскивать древесного ползуна, хотя бы его обездвижить. И это тот, кто вот-вот станет черным магом! Кошмар, просто кошмар.

Он вернулся на тропинку и, сокрушенно прокачивая головой, отправился дальше. Он клял себя и сокрушался по поводу собственной бестолковости еще добрых шагов пятьдесят.

Преодолев это расстояние, младший маг сосредоточился на царапинах и на протяжении еще пятидесяти шагов заставил их исчезнуть. Проведя рукой по щеке и убедившись, что на ней не осталось и следов от царапин, он удовлетворенно крякнул.

Все-таки, он что-то умел. А в следующий раз он древесному ползуну еще покажет. Он его заставит падать с дерева и взбираться на него раз десять, не меньше.

День был чудесный, на небе не было ни облачка, от то и дело попадавшихся сугробов веяло приятной прохладой. И вообще, он шел по очень серьезному делу, которое должно было принести довольно неплохие барыши. Если только он поведет себя правильно и сумеет договориться с водянником, живущим на мельнице.

Почему-то младшему магу казалось что он это сумеет. И вообще, он вдруг снова поверил, что все будет в лучшем виде. А этот древесный ползун... Ну, он ему еще попадется. И узнает.

Дорога теперь бежала между поросшими тонкими молодыми деревцами холмами. До мельницы оставалось – рукой подать.

Младший маг несколько приободрился и даже пробежал еще десять шагов вприпрыжку. Вовремя перейдя на неторопливый шаг, он поднялся на очередной холм и наконец увидел реку, а также стоявшую возле нее мельницу.

Спустившись с холма, он неторопливо, прикидывая с чего начнет разговор с водянником, прошел по плотине. Построена она была из могучих стволов слезкиного дерева, которые, как известно, в воде совершенно не гниют.

Миновав плотину, младший маг подошел к мельнице, и некоторое время ее внимательно рассматривал. Похоже водяник был дома. Младший маг осторожно постучал в дверь мельницы.

Некоторое время за ней было тихо, потом послышался булькающий, недовольный голос.

– У вас что, у всех разжижение мозга? Я же только три дня назад смолол очередную порцию зерна, и теперь отдыхаю.

Водяник был страшно ленив.

– Это я, – осторожно сказал младший маг. – И по делу.

Некоторое время за дверью было тихо, потом послышался скрип отодвигаемых засовов. Дверь осторожно приоткрылась и из – за нее высунулся на стебельке большой, размерами с блюдце глаз. Некоторое время он изучал младшего мага, потом спрятался обратно.

– Стало быть, ты пришел по делу, а?

– Ну конечно. У меня к тебе довольно серьезное дело. Можно даже сказать деловое предложение.

– Деловое предложение? Это я люблю. Кстати, оно очень деловое?

– Достаточно.

– Гм.

“Он заглотил наживку, – подумал младший маг. – Теперь, главное – не торопиться.”

Он знал, что разговор с водяником ему предстоит тяжелый. И главное – еще впереди. Сторговаться с водяником так чтобы не остаться не в проигрыше очень непросто. А младшему магу даже этого было мало. Он хотел остаться в выигрыше. И выиграть много.

Дверь скрипнула еще раз и в ее проеме, наконец-то, появился водяник. Больше всего он смахивал на большую, метра три высотой каракатицу, которая вдруг, ни с того ни с сего научилась передвигаться по суше. И глаза... у него их было две пары, на длинных, узких стебельках.

Солнца водяник просто не переносил, но и на мельницу никого пускать не желал. Именно поэтому он устроился в проеме двери. И в тенечке, и гостю, вроде бы, незачем заходить на мельницу.

Итак, водяник показался в проеме двери мельницы. Его четыре глаза испытующе уставились на младшего мага.

Тот слегка поежился. Все-таки, когда на тебя внимательно смотрят четыре таких больших глаза, поневоле почувствуешь себя не в своей тарелке.

“Ладно, хватит, – подумал младший маг. – Если я сейчас не смогу овладеть собой, не видать мне того, за чем я пришел как своих ушей.”

Он мысленно произнес формулу овладения сознанием и вспомнил ее правильно, потому что, вдруг, почувствовал себя гораздо увереннее.

– Ну, давай, выкладывай свое дело, – сказал водяник. – И если ты меня обманул, придется мне засунуть тебя под мельничное колесо. Чтобы другим было неповадно приходить сюда по пустякам.

– Не беспокойся, – заверил его младший маг. – Дело действительно серьезное и прибыльное. Только, сначала, мне хочется, чтобы ты пообещал держать наш разговор в тайне, независимо от того, договоримся мы с тобой или нет.

– А не слишком ли многого тебе хочется?

– Может быть и много. Только, учти, я и рискую многим. По сравнению с тем что могу получить. Поэтому, мне бы хотелось сделать этот риск минимальным.

– Другими словами, ты хочешь переложить часть этого риска на меня.

– Ни в коем случае. Я просто хочу уменьшить риск для себя. На тебе это никак не отразится.

– Хм... Да?

– Ну конечно.

Водяник, словно борец, оценивающий силу противника, бросил на младшего мага испытующий взгляд. Наконец, он сказал:

– И ты, стало быть, можешь мне это гарантировать?

– Могу.

– И даже можешь в этом поклясться?

Вот тут уже замолчал младший маг. Не хотелось ему давать водянику никаких клятв. Он ничуть не сомневался, что тот сможет вывернуть каждое его слово по собственному разумению и использовать против него же. Уж это-то хозяин мельницы умел.

– Конечно могу, – наконец заявил младший маг. – Но неужели твое недоверие ко мне так велико, что я обязан подтверждать каждое свое слово клятвой? Если так, то давай закончим наш разговор прямо сейчас. Разве можно иметь какие-то дела с тем, кто тебе так не доверяет?