Я уже собрался вытащить пистолет, когда тощая, похожая на паука тень мистера Падда появилась из тени аркады справа от меня. В руке он держал «беретту», снабженную глушителем. Моя рука застыла на полпути. Он велел мне медленно поднять руки. Я поднял.

– Так вот вы где, мистер Паркер, – сказал он, и его глаза злобно вспыхнули. – Надеюсь, вам понравилось то, как я украсил это место.

Его рука с пистолетом взмахнула в сторону деревьев. Кровь и дождь слились у корней груши, создавая темное отражение того, что было наверху. Я мог видеть, как лицо Мики Шайна поблескивает от капель дождя, будто они оживляют и придают выражение застывшим чертам.

– Я нашел мистера Шайнберга в отеле «Копейка и гривенник» в Бовери, – продолжил он. – Когда они обнаружили то, что осталось от него, в его ванной, я испугался, как бы вскоре он действительно не превратился в дешевый, копеечный отель.

А дождь все шел. Он удержит туристов вдали от подобных мест, и это будет именно тем, чего желает мистер Падд.

– Это была моя идея, – продолжал он. – Я думал, что это будет в полном соответствии с эстетикой Средневековья. Казнь – да, именно казнь – была заслугой моих... помощников.

Далеко от меня справа, все еще незаметная в тени аркады женщина с изуродованным горлом стояла, плотно прижавшись к стене, открытый рюкзак был положен на камень перед ней. Она невозмутимо рассматривала нас, как Юдифь голову убитого ею Олоферна.

– Он долго сопротивлялся, – почти смущенно докладывал мистер Падд. – Но потом мы начали со спины. Нам понадобилось некоторое время, чтобы зажать сонную артерию. После этого он уже не так сильно отбивался.

Тяжесть «смит-вессона» под моей одеждой, его соприкосновение с кожей было обещанием, которое не будет выполнено. Мистер Падд сконцентрировал свое внимание на мне, слегка приподняв «беретту».

– Женщина Пелтье кое-что украла у нас, мистер Паркер. Мы хотим получить это назад.

Я наконец заговорил:

– Вы были в моем доме. Вы забрали все, что у меня было.

– Вы лжете. У старика этого не было, но, я думаю, это у вас. И, даже если и у вас этого нет, я подозреваю, что вы знаете, у кого оно.

– Апокалипсис?

Это была догадка, но очень хорошая. Губы мистера Падда скривились, однако он кивнул:

– Скажите мне, где он, и вы ничего не почувствуете, когда я убью вас.

– А если не скажу?

Краем глаза я увидел, как женщина вытащила пистолет и направила его на меня. Как только она начала двигаться, мистер Падд сделал то же самое. Его левая рука, которая до этого момента была засунута в карман плаща, появилась из складок. В ней он держал шприц.

– Я уколю вас. Я не хочу вас убивать, но обездвижу, и потом...

Он поднял шприц вверх, и небольшой фонтанчик прозрачной жидкости выплеснулся из иглы.

– Это то, чем вы убили Эпштейна? – спросил я.

– Нет, – ответил он. – По сравнению с тем, какие муки испытаете вы, несчастный раввин довольно спокойно перебрался в другой мир. Вам предстоит испытать очень сильную боль, мистер Паркер.

Он перехватил пистолет так, что теперь он был направлен мне прямо в пах, но я не смотрел на оружие. Наоборот, я наблюдал, как красная светящаяся точка появилась на ширинке мистера Падда и медленно начала двигаться вверх. Глаза Падда попытались проследить за моим взглядом, и его рот открылся от изумления, пока точка продолжала свои перемещения по его груди и шее, остановившись в самом центре лба.

– Вы первый, – сказал я, но он уже начал двигаться. Первый выстрел оторвал кусочек его правого уха; когда он выстрелил в меня, капли дождя у моего лица зашипели: жар от пули разогрел воздух. Затем прозвучали еще три выстрела, оставляя на его груди черные дыры. Пули должны были прошить его насквозь, но он отшатнулся назад, как если бы они изрешетили его. Его отшвырнуло к стене.

Осколки камня посыпались к моей левой ноге, и я услышал глухие выстрелы из пистолета, эхом отразившиеся от аркады. Я выхватил свой пистолет, спрятался за стену башни капеллы и выстрелил в сторону колонны, где стояла женщина. Но она отступила вглубь и поспешно направилась к двери на Стеклянную галерею, ее пистолет прыгал, как автомат, потому что ей приходилось отстреливаться сразу в обе стороны – в сторону стены, где стоял под аркадой я, и в темный силуэт Луиса, который двигался навстречу из тени, чтобы перехватить ее. Дверь на галерею открылась перед ней, и она исчезла внутри. Я почти догнал ее, когда пуля просвистела над моим ухом, и я вжался в землю, зарывшись лицом в кустик подмаренника. Напротив меня Луис припал к стене аркады. Я поднялся и пополз в сторону стены, затем глубоко вдохнул и выглянул.

Там никого уже не было. Падд ушел, а цепочка следов крови на примятой траве была единственным свидетельством его присутствия.

– Беги за женщиной, – сказал я. Луис кивнул и вбежал в галерею, плотно прижав пистолет к боку. Я влез на стену ограды и спрыгнул по другую сторону, тяжело приземлившись на траву и скатываясь по склону, затем быстро вскочил на ноги и остановился, держа вытянутой руку с пистолетом, но Падда и след простыл. Я пошел на запад по дорожке из капель крови, ведущей вдоль ограды Монастырей, пока где-то в дальнем конце сооружения не услышал короткий выстрел, затем еще один, сопровождавшийся визгом колес. Через секунду голубой «вояджер» пронесся вниз по Маргарет Корбин-драйв. Я выскочил на дорогу, чтобы успеть выстрелить, но в это время автобус вынырнул из-за угла, и мне пришел ось опустить пистолет, чтобы не попасть в него или пассажиров внутри. Последнее, что я видел, был «вояджер», скрывающийся из виду с фигурой, распростершейся на панели управления. Не вполне уверен, но, думаю, это был Падд.

Стряхнув траву с брюк и пиджака, я спрятал оружие и быстро пошел к главному входу. Охранник музея в серой униформе лежал, прислонившись к стене, окруженный толпой только что приехавших французских туристов. Кровь виднелась на его правой руке и ноге, но он был в сознании. Я услышал шелест травы за спиной и оглянулся, чтобы увидеть Луиса, остановившегося в тени стены. Он, должно быть, обежал все здания комплекса, преследуя женщину.

– Вызовите службу спасения, – сказал он, посмотрев на дорогу, по которой уехал «вояджер». – Вот мерзкая сука!

– Они уехали.

– Вот дерьмо! Она заставила меня смешаться с толпой туристов, а потом подстрелила охранника, чтобы вызвать у них панику.

– Мы задели Падда, – сказал я. – Это уже что-то.

– Я попал ему в грудь. Он должен был умереть.

– На нем был бронежилет. Выстрелы свалили его с ног.

– Черт, – прошипел он. – Ты собираешься задержаться здесь?

– Чтобы снять голову Мики Шайна с дерева? Не думаю...

Мы сели в автобус, водитель которого был совершенно поглощен зрелищем у главного входа: ему был виден вход в Монастыри и толпа, окружившая лежащего охранника.

– Что случилось? – спросил он, обернувшись к нам.

– Думаю, кто-то упал в обморок, – сказал я.

– Не самое лучшее место, – ответил он и за все время, пока вез нас к станции метро, больше не проронил ни слова. У обочины стояло такси, и мы попросили водителя отвезти нас в центр.

Высадив Луиса в Верхнем Вест-Сайде, я поехал дальше в Виллидж, чтобы собрать свои вещи. Уложив сумку, я направился в книжный магазин Стренда на Бродвее и разыскал путеводитель по экспозиции Монастырей. Потом устроился в кафе «Балдуччи» на Шестой авеню, пролистывая иллюстрации и посматривая на людей, проходящих мимо. Что бы Мики Шайн ни знал или ни подозревал, все это умерло вместе с ним, но я, по крайней мере, знал, что Грэйс Пелтье стащила у Братства: книгу, своего рода свидетельство чего-то, которая, по мнению мистера Падда, была экземпляром Апокалипсиса. Но что такого важного было в библейском тексте, за что мистер Падд был готов убить, чтобы вернуть его назад?

Рейчел все еще была в Бостоне и собиралась присоединиться ко мне в Скарборо на следующий день.