Таркад-Сити, Таркад

Округ Донегал, Лиранское Содружество

5 января 3058 г.

Тормано Ляо почтительно поклонился архонтессе, затем улыбнулся – скорее из вежливости, чем от восхищения ее красотой. Он, конечно, отдал должное ее прелестям, однако его воображение куда больше занимали изящные, похожие на куколок, азиатские женщины, чем высокие стройные блондинки с голубыми глазами. Точь-в-точь такими, как у этой северной красавицы. Но он все равно расплылся в улыбке, выразив глазами нескрываемое восхищение. Ох уж эта азиатская хитрость!.. «Пусть правительница считает, что сразила меня наповал. Пусть поверит, что сумеет взять надо мной верх…»

– Архонтесса, моя разведывательная служба получила важные сведения, касающиеся событий, случившихся в зоне оккупации кланов. У меня есть краткое изложение полученных шифровок.

Катрин Штайнер указала Тормано на одно из стоявших у стола кресел, обтянутых белой кожей.

– Я тоже ознакомилась с некоторыми докладами. Мы можем обменяться мнениями.

– С большим удовольствием,– охотно согласился Тормано.

Он устроился в кресле, расправил складки на темных брюках, затем внимательно оглядел их и еще раз прошелся по шелковистой, приятной на ощупь материи. Ему очень хотелось еще на мгновение затянуть паузу, однако дальше помалкивать было невозможно – Катрин в упор, доброжелательно смотрела на него.

«Интересно, о чем она сейчас думает? Скорее всего, не ждет ничего хорошего от тех вестей, которые я принес. А может, эту здоровенную красотку ничего, кроме вопроса, чем бы еще украсить этот кабинет, не занимает? – Он вздохнул.– Хотелось бы на это надеяться…»

Три прошедшие со дня возвращения Катрин Штайнер на Таркад недели она занималась переоборудованием кабинета своего предшественника – наместника, который управлял делами Содружества по поручению ее брата Виктора Дэвиона. Вся прежняя мебель красного дерева, все антики вместе с толстенными древними персидскими коврами были вытащены вон. Со стен содрали панели мореного дуба… Чем же заменила новая правительница прежнее солидное, внушающее почтение убранство? Удивительное дело, прежде всего стены обшили листами ослепительно белого пластика, затем подобным же образом испохабили внутренний объем – везде расставили снежного цвета столы, кресла, стулья, полки, шкафы. Теперь кабинет правительницы буквально слепил глаза непорочной белизной. Правда, кое-где в этой арктической колыбели мелькали голубые пятна, опять же в странном для вкуса Тормано расположении. Более того, ему, воспитанному на традициях Востока, претила эта безыскусность. Похоже на крестьянские домотканые ковры… Нет чтобы обрамить эти синюшные пятна золотом или серебром, пустить инкрустацию, не пожалеть драгоценных камней!.. Кабинет чем-то отдаленно напоминал казарму с претензией на непорочность и чистоту замыслов его хозяйки, а также на верность государству – то-то вокруг было использовано только два цвета: белый и голубой.

Что за странные причуды у современных правительниц!

Тормано этого понять не мог, как и многого другого, но в том была его беда. Он практически не разбирался в религиозных воззрениях подавляющей части населения Содружества, для которых белый и синий цвета являлись священными, символизирующими девственность души и чистоту помыслов. Собственно, слово «девственный» не побоялись употребить даже в пресс-релизе, выпущенном Министерством внутренних дел. Это сообщение было посвящено обряду переделывания служебных помещений дворца правителя и приведения его в соответствие с местными традициями.

Удивительные обычаи! В сознании Тормано с детства уложилось, что белый цвет – это цвет похорон, скорби и плача, а здесь, в соседнем государстве, эта раскраска считалась олицетворением доблести и чистоты. Ладно, на вкус и цвет товарищей нет – пусть они восхваляют белое и голубое, пусть плюют на то, что чище смерти ничего не бывает. Все равно в этом кабинете он чувствовал себя как в медицинском учреждении, в котором выключили центральное отопление. Врач в этом в заведении тоже был одет соответствующим образом – на архонтессе был белый брючный костюм, из-под расстегнутых пол пиджака выглядывала королевской голубизны блузка.

– Правительница,– наконец начал он,– доклады, приходящие к нам с Вотана, малопонятны и противоречивы. Единственный способ составить более менее верную картину событий, в последнее время потрясших Вотан,– это сличить их с другими донесениями, приходящими из зоны, оккупированной Кланом Нефритовых Соколов. Кроме того, необходимо изучить вести с Моржеса – только тогда, надеюсь, нам удастся сложить эти обрывки, намеки и непонятно к чему приведенные цифры в нечто общее. В настоящее время очевидно одно – Соколы и Волки находятся в состоянии, близком к войне. Боевые действия могут начаться со дня на день. Суть конфликта нам непонятна. Если строить догадки, то рано или поздно придешь к выводу, что причина противостояния в борьбе за лидерство. Каждый из кланов претендует на роль ведущего в сообществе.

– Вы полагаете, что этот конфликт возник на почве расхождений, существующих между так называемыми Крестоносцами, которые ратуют за продолжение войны – причем вести ее они намереваются самыми драконовскими способами,– и теми, кого обычно именуют Опекунами, настаивающими на том, что Внутренняя Сфера нуждается в опеке доброй и мудрой силы? Последние, например, намерены приложить все усилия, чтобы продлить перемирие.

Тормано пожал плечами.

– К сожалению, на этот вопрос мы ответить не можем. Ясно только, что речь идет о том, кто захватит власть. Катрин улыбнулась.

– Мне кажется, что сидеть над разведданными и только на их основе пытаться отыскать истинные причины процессов, происходящих в стане врагов,– неблагодарное занятие. Мы нуждаемся в более широком, общем, я бы сказала – философском взгляде на проблему. Мне повезло случайно встретиться с Ханом Феланом Келлом, нам удалось поговорить на эту тему. Регент по военным вопросам Ком-Стара тоже был так любезен, что навестил меня и поделился своими мыслями по этому вопросу. Только полагая, что нам ясны цели и образ мышления кланов, можно попытаться составить, реальный прогноз их действий на ближайшее время.