Его голову мудру беречь Какову печаль сбирать нам сильным и смелым? И где бы воин умелый ни шастал, пред какими полями ни хвастал своей победой, ему покоя всё нету! На челе не расправит брови: «Нет на Руси больше воли. Татар, монгол, печенег — за набегом набег! Дитё мрёт не родившись. Я в степи заблудившись, не видел б всё это. Нет плети на злого Перуна, наибольшущего вруна, сулившего милость и счастье. Эх, с коня не упасть бы, эка как стремена повисли. Прости, Перун, мои мысли!» * Так какову печаль сбирать сильным и смелым? Был бы воин умелый и меч — его голову мудру беречь. Поле чёрное от грозы-беды Поле чёрное не от ворона, поле чёрное – не дожди прошли, поле чёрное от грозы-беды. Ты не бей себя кулаком во грудь, ты не дай душе во грозу уснуть. Тяжела, лиха наша жизнь-судьба, наша жизнь-судьба ой как подмела: смела ворона с пути. Ты, помор, к нам не ходи; не ходи до нас, варяг, у тебя ведь всё не так, всё не так, как у нас, не в поту добыт припас, не тяжёлым трудом, и твой смысл совсем не в нём. А мы стоим насмерть за труд, хлеб и скатерть! Нет, с коня тебя не снять Что ж ты, воин (вроде бы и не болен) с поля бежишь али к бою спешишь? Волен не волен, кровью отмоем страх лошадиный. Ну что ж ты, былинный: али силушка ушла из под ног, из под копыт? Ты не ранен, не убит. Вороти-ка коня и пошла, пошла, пошла! Иди сечь да рубить. «Малых деток не забыть, не забыть родную мать!» Нет, с коня тебя не снять! Злобный тюрок Что ты хочешь, злобный тюрок, от бескрайнейших полей? Надо, надо (нет, не надо) крови русской: «Бей, убей!» На телеги скарб положишь — в чисто поле увезёшь, злато, серебро разложишь и с собой всё заберёшь. Налюбуясь ваша баба на злачёное кольцо, толь откинет, толь оденет, да не в пору ей оно! Кости, кости, кости, кости, золотые пояса. У костров от тюркской злости даже нечем и дышать. Что ты хочешь, враг поганый, от русой девичьей косы? Скосят, скосят, скосят, скосят тебя русские сыны! Год урожайный
На хазара в шеломе с мечом, на хазара со смертью в руках. Но отрепью всё нипочём! А они нам – болью в висках. «Вот каждому свою бы земельку, жили б дружно, пряли кудельку.» Но чёрту это накладно, ему пашня в мужицких руках – неладно, им бы, чертям, поживы. – А ну, ребята, вперёд пока живы! Какой год, однако, стоял невезучий: урожайный – рожь горела получше. Милый рыцарь Биться, сечься – вот и не будет скуки: ухватилось копьё за руки, ухватилось, не прыгнет обратно. Что ты злишься, рыцарь ратный? Про тебя написана баллада, про тебя написана и повесть, повесть почему-то не про совесть. Пал соперник, не поднимешь, латы ты с него потом все снимешь, на себя примеришь – не подходят. Чей-то дух чужой над мёртвыми телами ходит, бродит дух и ждёт ещё поживы: «Милый рыцарь, милый, милый, милый!» Ты о чём задумался в годину? Из себя ты выдавил мужчину. Дух чужой в твой дух заходит смело и копьё берёт. Ай, полетело! Нам ли с чёрной силой не маяться – Слышь, отец, туда поскакали! «Что мы там, сыночек, не видали?» – Чуял я там, батя, печенега: вишь, трава колышется от бега, и за бугром пахнет ём! «Ты, сын, погодь, я приметил вродь след от солнышка левее. Скачи в хутор скорее, пусть мужики собираются. Нам ли с чёрной силой не маяться?» * * * Нам ли с силой чёрной не маяться, нам ли от набегов их каяться, нам ли жизнь свою прожигать? Нам бы в поле чистое, там лежать. И пусть ковыль не шевелится, моим сгнившим костям мерещится: враг, враг, враг… Вот так. |
