Потом положила голову на руки и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Мне ничего не оставалось, кроме как надеяться, что ни мою сумку, ни меня не обнаружат. И что я не чихну. Лучше бы мне было упасть в обморок от страха. Потом я услышала шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Струйка пота замешкалась на лбу, побежала к виску и соскользнула мне прямо в глаз.

Судя по тяжелой поступи, это должен был быть мужчина. Но оказалось — какая-то женщина в теннисных кроссовках и старых облезлых джинсах. Она подошла к тумбочке, которая ломилась от порно, выдвинула ящик и что-то достала. И не вздрогнула, как я, увидев лежащий наверху журнал про толстяков «Фуд файт фанниез». У меня мелькнула догадка, что она уже бывала здесь. На Элен вроде не похожа — ноги маловаты, да и не представляла я себе ее в кроссовках. Может, это лентяйка-уборщица?

Она упала на кровать. Послышались отрывистые звуки, похожие на утробное хрюканье. Чем она там занималась? Неужели?.. Я с тоской глянула на часы. А ведь почти четыре.

Я застряла в доме дольше, чем планировала. К тому же я замешкалась после слезливых признаний Заре. Пора отсюда выруливать. Мисс Кроссовкинг, как я ее окрестила, тем временем неслабо оттягивались и заканчивать не собирались. Это означало, что мне нужно сматываться, и побыстрей.

Прихватив ремешок часов зубами, я поддела языком его кончик и неслышно расстегнула. Теперь мне нужно было что-нибудь мягкое. Поискав глазами, я вытянула пыльный носок из отпихнутого мной ботинка. Задержав дыхание, чтобы не чихнуть, как в мультике, я положила часы в носок, закрутила конец, а потом вывернула оставшуюся часть носка и еще раз обернула их. Вздохи и стоны раздавались слева от меня. Так что я осторожно, мало-помалу протиснулась в правую сторону кровати, как можно ближе к двери. И слегка замахнулась.

Я левша, и мой удар силен. Я сжала поплотнее узелок с часами в левой руке, раскачала его вдоль плинтусов для скорости и бросила, что есть силы. Почти бесшумно он пролетел в дверь спальни и вылетел в коридор.

Я чуть не присвистнула, когда носок с грузом, пролетев дальше, в открытую дверь комнаты с тренажером, мягко срикошетил, отскочил к окну и приземлился возле ножки тренажера.

Я лежала слишком близко к краю, поэтому не осмеливалась даже пальцем пошевелить, холодея от каждого звука. Я услышала, как она вздохнула, положила что-то в ящик и закрыла его. И вдруг из соседней комнаты раздалось веселое «би-бип». Мои часы! Я и сама испугалась, а уж тетка завопила, как девчонка, прикрыв, наверное, рот руками.

Она осторожно обошла вокруг кровати. Моя рука была всего в нескольких сантиметрах от ее ног, когда она выходила из комнаты. Я быстренько извернулась и отодвинулась. Теперь мои ноги были напротив плинтуса.

Судя по ее реакции, носок с запихнутыми в него часами — это совершенно обычная вещь в тренажерной комнате. Потому что она только нервно засмеялась, когда его развернула, и вышла.

Я услышала, как хлопнула входная дверь, и вздохнула с огромным облегчением. От того, что я так долго сдерживала дыхание и наглоталась пыли, на меня напал чох. Чихнув пару раз, я с ужасом подумала: «А что, если она все еще на веранде?» Но все было тихо, и через несколько минут я поняла, что можно идти смело.

Однако сначала надо было как-то выползти и привести в порядок свой пыльный и мятый костюм. А потом ухитриться проскользнуть через заднюю дверь, мимо мамочки Пенни. Дэниел всегда возвращался домой в 5.25.

Перебирая конечностями, я начала извиваться, как ящерица. Как бы не свернуть себе шею. Выбравшись наконец из-под кровати, я выдвинула ящик тумбочки. Стараясь ничего не трогать, я осторожно приподняла «Фуд файт фанниез» и увидела вибратор. На нем налипло несколько довольно скользких на вид волосков. Я понятия не имела, были ли они тут раньше. Но все равно — фу!

Подняв по дороге часы, я тихонько пошла дальше по коридору. В гостиной никого не было, даже собаки. Сумка лежала там, где я ее и оставила, в целости и сохранности, не замеченная. Я вышла наружу. Собака, свернувшись калачиком, лежала в корзине, сплетенной из тростника. Она спала, так что некому было меня проводить.

Когда я вставила ключ в замок и подняла нижнюю защелку двери, меня осенило, что можно ее зафиксировать в открытом виде — вдруг надо будет опять вернуться. Мне совсем не хотелось повторять трюк с падением на пол ванной. Поэтому я сунула в рот жевательную резинку и пожевала. Потом залепила жвачкой головку защелки изнутри и отошла полюбоваться. Если он заметит, что защелка не опустилась, то заметит сразу, но если прохлопает ушами, то я всегда смогу легко вернуться.

С чувством собственного достоинства я вышла, тихонько прикрыла дверь и прокралась к калитке. Минут через пять я была уже в машине. На улице никого не было, только «фольксваген-жук» так и стоял на своем месте. Наверное, хозяева не могли себе позволить на нем ездить — ну, максимум могли сгонять в ближайший магазинчик за едой, чтоб никто не видел. Я вспомнила, как сама долго не могла заплатить за регистрацию автомобиля, хотя он у меня был. Пять веселых лет в аделаидском университете… Правда, на велосипеде весело было ездить только в хорошую погоду. К тому же мне не нравилось, когда меня дразнили Кэссиди Бутч (а бутч — это лесбиянка-мужик, если кто не знает), когда я приезжала домой вся промокшая, с расплывшимися в дешевом рюкзаке когда-то аккуратными конспектами.

Почувствовав себя в своей машине в полной безопасности, я с облегчением вздохнула и отхлебнула воды из бутылки, которую держала в бардачке. Я была как выжатый лимон. Остановившись у первого попавшегося паба, я вошла, подыскала местечко, заказала пиво и выпила его залпом. Потом прокрутила в голове все увиденное и пришла к выводу, что, несмотря на невинное содержание писем, нужно было прочитать каждое из них. Вдруг там крылась разгадка, зачем он их хранил. И еще пошарить в прикроватной тумбочке — я вспомнила, что мисс Кроссовкинг там что-то искала.

Я заказала еще пива, на этот раз светлого, и, потягивая его, стала наблюдать за парнями, которые играли в бильярд. Они ужасно рисовались, и, глядя на них, я постепенно пришла в норму. Один как будто косился на меня, и я уже было подумала, что он собирается подвалить. Но он прошел мимо и скрылся в туалете, оставив дружков без четвертого игрока. Похоже, игра откладывалась, так что я взяла свое пиво и перешла в кабинку. Оттуда хорошо просматривалась автостоянка. Я осмотрела запястье. Ничего, могло быть хуже. Ноющая боль отдавала в предплечье, но порез был неглубокий, и кровь уже подсохла.

Я достала сигареты и не спеша затянулась. Проходя в туалет мимо бармена, помахала ему ручкой и чуть не столкнулась с парнем из бильярдной команды. Он висел на телефоне. Где я его видела раньше? Только его мне сейчас не хватало — после всех-то шпионских приключений. Так что я вздохнула с облегчением, видя, что он не собирается подходить. С собаками, наверное, я и то лучше управляюсь, чем с мужчинами.

Слава тебе господи, завтра я не работаю. Я предвкушала, как завалюсь на свой диванчик с увесистым тостом и красным вином. Хорошая еда благотворно влияла на мои нервы. Так что в автомобиль я вернулась с легким сердцем.

Где-то на середине пути я глянула в зеркало заднего вида и заметила догонявшую меня машину. Я включила поворотник, чтобы перестроиться на другую полосу — вдруг это какой-нибудь идиот, который считает ниже своего достоинства ездить с разрешенной скоростью. Но тут он в меня врезался, да так, что я чуть не вмазалась в ветровое стекло. Хорошо, что ремни безопасности были пристегнуты. Вцепившись в руль, я старалась удержать несущуюся через две полосы движения к обочине машину. В ушах гудело от возмущенных сигналов других водителей.

Слишком поздно. Передо мной выросла темная стена деревьев и каких-то кустов. Наконец мне удалось окончательно затормозить, и меня снова подбросило — я на что-то наехала. Меня опять спасли ремни. Я еще раз жахнула по тормозам. Наступила полнейшая тишина. Слышно было только, как на пару пыхтели и задыхались я и мотор моей машины. По ветровому стеклу шуршали и скребли ветки дерева. Я отстегнула ремни и откинулась назад, пытаясь прийти в себя.