Зато после выхода связки «Салюта» и «Союза» из «тени» американские дальнобойные локаторы вели поиск целых десять с половиной минут. Наконец они разыскали русскую махину в совершенно неожиданном секторе неба. Если бы советская станция не делала коррекцию, то есть не производила ракетные выхлопы, поиск мог бы продолжаться еще дольше. Однако выхлопы давали засветку в оптическом диапазоне. Когда наблюдатели радиолокационных постов в Австралии наконец нашли «Салют», им потребовалось некоторое время на перерасчеты. В конце концов, когда данные наконец поступили в Хьюстон, стало уже несколько поздно.

Вообще-то время было. Судя по вычислениям, «Салют» и «Аполлон» обязались, во славу Кеплера, сблизиться почти в ста тысячах километров от Земли. По предварительным расчетам, минимальное расстояние между ними должно составить около двухсот километров. Чем это могло грозить? В сущности, ничем. Даже если «Салют» тянет на себе термоядерную боеголовку в десять мегатонн – то на такой дистанции она абсолютно безопасна. Однако кто мог исключить новую орбитальную коррекцию? Один раз русские уже показали, на что способны.

Тем не менее сделать что-нибудь сейчас уже не представлялось возможным. И дело даже не в дефиците горючего на «Аполлоне». Просто в настоящее время он уже разделился на два независимых объекта. Ведь, следуя отработанной схеме, астронавты должны были произвести перестыковку узлов корабля. Это считалось одним из самых опасных моментов полета. Им необходимо отцепиться от лунного модуля, следующего покуда прицепом, работая маневровыми двигателями развернуть основной корабль и произвести соединение с модулем по новой, только теперь уже передней частью – лоб в лоб. Эта операция, помимо всего прочего, требовала гигантского напряжения нервов. Ведь она была опасной. Неудача в стыковке могла просто-напросто привести астронавтов к гибели.

В центре управления полетом в Хьюстоне долго думали. В конце концов, грядущее сближение с русскими ожидалось уже после перестыковки. То есть в самый опасный момент «Салюта» рядом еще не будет. Неизвестно, что задумали русские. Может быть, просто посмотреть на «Аполлон-13» сквозь бортовой телескоп – убедиться, что он действительно снаряжен для полета на естественный спутник, а не несет на себе какую-нибудь «орбитальную бомбу»? Так стоит ли из-за грядущей неизвестности будоражить и без того нервных, еще не совсем отошедших от взлета астронавтов, которые к тому же заняты сложной инженерной задачей? «Наверное, совсем не стоит», – решили в штате Канзас.

Откуда они могли ведать о грядущих перебоях со связью?

– Жестокая штука космос, – констатировал командир корабля Владимир Шаталов. – А летают в нем до жути хлипкие вещицы.

Его напарник Алексей Елисеев промолчал. Он был занят сверкой осевого направления станции с фиксируемым локатором положением далекого американского «Аполлона». Впрочем, разглагольствующий командир тоже не бездельничал. Когда под вашей опекой находится двадцать шесть тонн железа и пластика, несущиеся со скоростью восемь километров в секунду, расслабляться не получается. А «гражданский специалист» Николай Рукавишников вообще находился на целых восемь метров в стороне – чудовищно непривычное расстояние для селедочной скученности всей череды прошлых полетов. Кроме того, его загораживали размещенные прямо по центру шкафы с электронной аппаратурой. Естественно, на всех космонавтах были мягкие шлемы с наушниками и микрофонами, так что общаться они все равно могли. Но так уж повелось в армии, а теперь перенеслось в космос, что лишние философские сентенции во время боевой работы позволено изрекать командиру, и никому более. Возможно, цель такого мероприятия – политическая обработка и перетягивание ответственности на командное звено. Ну что ж, очень правильно – руки исполнителей не должны дрожать.

– Как видим, «птичка» нас нагоняет? – продолжал комментарии Владимир Александрович. – Большой красавец – он какой «лапоть»?

Все, разумеется, были в курсе. Поскольку «Аполлон-13» следовал к Луне, то разгонялся до второй космической. Идущий же по удлиненному эллипсу «Салют» имел в орбитальном фокусе Землю. Здесь, в апогее траектории, он следовал с минимальной скоростью, а потому, если бы попытался нагнать «американца», из этого ничего бы не получилось. И посему все было выверено так, что «янки» выводился в точку встречи самостоятельно. Хотел или не хотел этого экипаж «Аполлона», значения не имело. Здесь работали неумолимые уравнения физики и расчеты, произведенные в Центре управления полетами в Казахстане.

– Чешет с положительным ускорением, – фиксировал показание приборов Шаталов. Такие выводы он делал, исходя из двух независимых параметров. Первый – наглядный, но не самый точный, заключался в том, что факел двигателя «Аполлона» давал на радаре дополнительную засветку. А второй исходил из эффекта Доплера: частота излучения приближающихся предметов возрастает, удаляющихся – падает.

– Может, он совершает маневр? – все-таки нарушил командирское вето на рассуждения Алексей Елисеев. Он сам в это не верил, но для большего душевного комфорта было бы честно, если б у противника имелся шанс.

– Да нет, Алеша. Ничего-то он сделать не способен, – легко разбил надежды Герой Советского Союза Шаталов. – А даже если бы… Как думаете, Николай Николаевич, можно ли кораблю уклониться от наших «гостинцев»?

– Никоим образом, Владимир Александрович, – сказал в закрепленный у губ микрофон «гражданский специалист» Рукавишников. Там, на его рабочем месте, все было уже приготовлено. В передней части «Алмаза», для маскировки прозванного «Салютом», можно сказать на носу корабля, уже прогрелись размещенные в вакууме контейнеры. В них и помещались боевые ракеты. Николай Николаевич совершенно не преувеличивал. Здесь, в условиях невесомости, твердотопливные ускорители легко разгоняли эти небольшие предметы до трех с половиной километров в секунду. В безвоздушном пространстве не наличествует трение, так что ракеты могли двигаться за американцами хоть до самой Луны. Единственное ограничение заключалось в мощности локатора наведения, помещенного на «Салюте». Только по этой причине дальность поражения составляла приблизительно четыреста километров в максимуме. А кроме того, система «Салют-Союз» находилась в апогее: очень скоро она должна начать обратное движение к планете Земля. Тем не менее допуск в отношении пуска составлял более двадцати секунд. Гигантское время, учитывая скорости взаимодействующих кораблей.

Замкомандира Алексей Елисеев занимался коррекцией положения станции. Ведь, несмотря на огромные скорости разгона ракет, а скорее именно учитывая это, их следовало запустить в строго выверенном направлении. Нет, не в перемещающийся по небесной сфере «Аполлон». С учетом его равноускоренного движения это бы неминуемо привело к промаху. И что бы тогда оставалось делать стрелкам, разместившимся в «Салюте»? Палить в невесомость из автоматической пушки? Ни один из снарядов двухтысячного арсенала не имел системы управления. С расстояния в четыреста километров вероятность продырявить из нее «Аполлон» приравнивалась к возможности попасть в двухкопеечную монету с десятикилометровой дистанции.

Но не подумайте, что пушка являлась на борту балластом. Советские космические разработки во львиной доле были направлены в будущее. Будущее же, как известно, делилось на далекое и перспективное. Далекое с полной уверенностью представлялось цветущей поступью всемирного коммунизма, в котором объединенное человечество с курьерской точностью шлет звездные экспедиции к Малым и Большим Магеллановым облакам. Перспективное же обременялось фронтальным противодействием проискам всемирного капитала. Поскольку станции марки «Алмаз» обязались доминировать над планетой долго, они должны быть защищены от любой напасти. Поэтому пушка предназначалась для ближнего боя. Это была система обороны против возможных козней американских спутниковых мин, а также абордажных походов команд многоразовых транспортных челноков грядущего. Поскольку советское космическое орудие, в отличие от лазерных чудес, еще не отснятых на пленку «Звездных войн», не имело подвижной турели, наведение его, так же как и ракет, осуществлялось посредством вращения всей космической станции. Это требовало наличия на борту значительного запаса топлива для коррекционных двигателей. Но ведь пока времена космоабордажей еще не наступили, зато советские конструкторы почти закончили разработку автоматического корабля снабжения «Прогресс», и перебои с топливом не планировались. Однако все эти дела относились к футурологии. В деле перехвата «Аполлона-13» на дальности четыреста километров бортовая артиллерия помочь не могла. Вся надежда возлагалась на ракеты и на первого космического «снайпера» Николая Рукавишникова.