Книгу Михаила Арлазорова о жизни и главным образом деятельности Генерального конструктора самолетов Семена Алексеевича Лавочкина нахожу интересной и полезной. Написанная на хорошем научно-популярном уровне, она рассказывает о захватывающей своим драматизмом битве авиационных конструкторов, инженеров, летчиков с неизвестностью.

Чем больше трудностей, тем выше творческий накал. Пути к отступлению нет. Задача всегда должна быть решена. При ином подходе к авиации ничего нельзя было бы сделать нового, передового. В книге зримо показаны «барьеры» на пути развития авиации, мастерство и упорство, с которыми они преодолевались.

Опровергая распространенное мнение о том, что так называемые «доводки» самолетов – дело скучное, интересное лишь специалистам, автор увлекательно показал, как опытный самолет усилиями большого коллектива превращается в грозную боевую машину.

На примере конструкторского бюро Лавочкина, небольшой группы конструкторов, развернувшейся в мощную организацию, видно, как росли наша авиация и опытное самолетостроение.

Труд главного конструктора сложен и ответствен. Много знаний нужно, чтобы дать самолету совершенные аэродинамические формы, высокую прочность, мощное вооружение и одновременно сделать его как можно более легким. В годы войны эти извечные для самолетостроения трудности усугублялись тем, что массовое производство требовало неизменности конструкции, а необходимость превосходства над врагом побуждала к ее непрерывному совершенствованию. Да, война была сурова в своих требованиях к конструктору, но зато необходимость находить во что бы то ни стало выход из сложнейших положений научила многому.

Я хорошо знаю, с каким чувством ответственности относился Лавочкин к своей работе. Как волновался, переживая каждый испытательный полет. Как внимательно выслушивал и летчиков-испытателей, и летчиков-фронтовиков. Мне понятны и близки его волнения. Семен Алексеевич был не только выдающимся инженером, но и замечательным человеком. Он одновременно жил настоящим и будущим, удовлетворяя повседневные запросы практики и проектируя самолеты завтрашнего дня.

Деятельность Лавочкина протекала на одном из труднейших участков самолетостроения. Он создавал самолеты-истребители, прокладывающие пути к большим скоростям и высотам. Многие его новаторские идеи не потеряли своей ценности и по сей день.

Одним из первых наших генеральных конструкторов Семен Алексеевич понял необходимость овладения новыми отраслями знаний, без которых немыслима авиация сверхзвуковых скоростей и больших высот – реактивных двигателей, автоматики, радиолокации, вычислительных устройств, реактивного и ракетного оружия. Им созданы лаборатории, позволившие по-новому организовать труд конструкторов и дать стране отличные боевые машины.

Мне представляется, что читатель, ознакомившись с этой книгой, во-первых, получит удовольствие от самого чтения. Во-вторых, незаметно для себя узнает о ряде явлений, сопутствующих труду авиационного конструктора, и люди, работающие в этой области, станут ему понятнее, дороже и ближе.

Семен Алексеевич вышел в книге очень похожий. Видишь его слегка сутулого, сосредоточенного, обсуждающего со своими сотрудниками способы преодоления очередных трудностей. Автор не пытается рисовать своего героя голубой и розовой краской. Рассказ о борьбе за новые машины получился поэтому очень достоверным.

Объективности рассказа, умению проникнуть в суть описываемых явлений, вероятно, немало способствовало то, что автор почерпнул материал от многих людей, сотрудничавших с Лавочкиным, и глубоко осмыслил собранную им обширную информацию.

Семена Алексеевича я знал с 1940 года, с момента назначения меня наркомом авиационной промышленности, до его смерти в 1960 году. Могу сказать, что всему написанному о нем в этой работе можно верить. От всего сердца рекомендую читателям эту книгу, надеюсь, что они, так же как и я, не останутся равнодушными к сложному и романтическому труду покорителей неба.

А. Шахурин

Трудно, очень трудно начать жизнеописание замечательного человека. О прославивших его подвигах разговор далеко впереди. Писать о великом рано. О заурядном – неинтересно…

Я упорно ломал голову в поисках выхода, а друзья посмеивались:

– Найди интересный факт, начни с него, а затем уже можно все по порядку!

После некоторых сомнений я попытался внять совету. Фактов накоплено предостаточно. Остановка за малым – выбрать один, наиболее драматичный, наиболее волнующий.

Звуковой барьер… Разбитые самолеты… Погибшие летчики… Упрямо прорывается сквозь незримую преграду самолет Лавочкина.

А быть может, другое. На боевой истребитель поставлен дополнительный двигатель. Реактивный двигатель. Машина совершает несколько полетов, и вдруг… неожиданный взрыв.

Или история с электронным моделирующим стендом. Два замечательных испытателя Марк Лазаревич Галлай и Георгий Михайлович Шиянов по нескольку раз «разбивали» на нем новый самолет. «Разбивали», но отыскивали истину, причину катастрофы, которой не было.

Спорят факты, вырывая друг у друга право открыть книгу, но я своею властью автора лишаю их этой возможности. Я пишу не роман, а строго документальную историю, в которой не выдумано ни строчки…

Я не был знаком с Семеном Алексеевичем Лавочкиным, но спустя несколько лет после его смерти мне довелось встретиться с людьми, строившими с ним самолеты, выслушать много не похожих друг на друга рассказов. Общим в этих рассказах были искренность и обилие подробностей, тех драгоценных мелочей, без которых невозможно писать честно и достоверно.

Стопа записей росла, и Лавочкин проявлялся в них человеком земным и конкретным. Высокого роста, плотный, массивный, до удивления скромный и штатский, несмотря на золото генеральских погон и блеск многочисленных орденов. Веселый, приветливый, дружелюбный, любивший шутку, острое слово, он вызывал к себе одновременно уважение и симпатию.

Да, Семена Алексеевича Лавочкина без колебаний можно назвать одним из героев нашего времени, хотя по складу острого иронического ума он меньше всего стремился видеть в своем труде героическое. Напротив, Семен Алексеевич предпочитал улыбку. Так ему было легче да и работа шла куда лучше, хотя жизнь авиационного конструктора тяжка бременем огромной ответственности. Взлет новой машины – триумф. Гибель товарища, проводившего испытания, – тяжкая, не рубцующаяся рана.

Лавочкин любил свою нелегкую профессию. Он принадлежал к людям широкого ума и сильной воли. Даже поражения умел обращать в победы.

Семен Алексеевич был на редкость масштабным человеком. Масштабными были и люди, его окружавшие. Летчики, воевавшие на его самолетах, трижды Герой Советского Союза И. Н. Кожедуб, всю войну не расстававшийся с самолетами Лавочкина, и трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин, много летавший на «Айркобре», но заменивший ее к концу войны на Ла-7; летчики, испытывавшие его самолеты, Герои Советского Союза И. Е. Федоров, А. Г. Кочетков, Г. М. Шиянов, М. Л. Галлай; коллеги – конструкторы советских истребителей Артем Иванович Микоян и Александр Сергеевич Яковлев, конструктор вертолетов Михаил Леонтьевич Миль и конструктор космических ракетных систем Сергей Павлович Королев; партнеры – конструкторы двигателей Владимир Яковлевич Климов, Аркадий Дмитриевич Швецов, Архип Михайлович Люлька, Валентин Петрович Глушко, Михаил Макарович Бондарюк; оружейники – Леонид Васильевич Курчевский, Борис Гаврилович Шпитальный, Александр Эммануилович Нудельман, Арон Абрамович Рихтер…