Сжав зубы, Доминик пошел за ней. Работать с этой девицей было непросто. Она вела себя так, будто совмещала фотографа и модель в одном лице, а ему отводила роль автомата по нажиманию кнопки на фотоаппарате. Более того – делала вид, будто вчера ничего необычного не произошло. Доминик был ее первым мужчиной – он мог в этом поклясться! – а Энн словно давала понять, что их сказочная ночь любви значила для нее совсем немного. Неужели она принадлежит к тем женщинам, для которых любовь – это всего-навсего приятный способ времяпрепровождения, а главное в жизни карьера и независимость?

Доминик в своей мужской самонадеянности думал, что первый раз для девушки – это нечто волшебное и незабываемое, а сам он теперь станет для Энн сказочным принцем... Не тут-то было! Первое, о чем она заговорила с утра, были съемки. Энн немедленно начала давать Доминику указания, как будто лучше него знала, что и как нужно фотографировать!

Поездка заняла немногим больше получаса. Все это время Энн весело щебетала о ракурсах и освещении, а Доминик с завидной регулярностью выжимал из себя «да» или «нет». Пару раз на крутых поворотах машину заносило, и его спутница случайно прижималась к его плечу. У Доминика тут же прерывало дыхание, когда каштановые волосы, пахнущие медом и жимолостью, щекотали ему лицо, а тонкая рука вцеплялась в колено или предплечье.

Наконец впереди, на невысоком зеленом холме, показались каменные дома Мори. По узким петляющим улочкам фургон докатил до старинной церкви, возле которой группа рабочих чинила булыжную мостовую. Солнце стояло довольно высоко, и уже начало припекать, так что многие рабочие сняли рубашки. Доминика передернуло от мысли, что придется снимать Энн рядом с подобными грудами мускулов.

Пока он доставал сумку с аппаратурой, Энн подошла к одному из рабочих и принялась оживленно с ним беседовать. Затем помахала перед его лицом какой-то бумагой и очаровательно улыбнулась. Тот кивнул, хотя и несколько растерянно.

– А это мой фотограф, Доминик Бертье, – продолжала она, поманив напарника к себе. – Надеюсь, ваши ребята не очень расстроятся, если обед у них настанет на пару часов раньше, чем обычно.

Конечно же бригадир, а за ним и все остальные согласились. Не столько из-за обещанных денег, сколько ради самой Энн. Какой нормальный мужчина устоит, если ему предлагают сфотографироваться, да еще в разных ракурсах, с такой женщиной? Она выглядела потрясающе даже в бриджах и простой рубашке, что же говорить о платьях, которые специально подчеркивали волнующие изгибы ее нежного тела?!

Она была права, считая, что справится с любым мужчиной. И дело тут было не в силе характера, не в умении водить машину. Эта девица знала, как дать мужчине почувствовать свою важность, ощутить ответственность. От одной ее улыбки хотелось свернуть горы, не говоря уж о такой мелочи, как пара снимков.

Пока Доминик устанавливал штатив, настраивал фотоаппарат, Энн с помощью рабочих поставила свою кабинку и начала готовиться к очередной фотосессии. Она переоделась в длинное платье с воланами из легкого хлопка в мелкий цветочек, ловко наложила макияж, поправила прическу – и все! Затем опытным глазом фотограф выбрал удачный пейзаж, прикинул освещение, велел убрать кое-какой мусор и махнул рукой к началу работы.

Новонабранные «модели» выстроились в очередь, оживленно обсуждая, каким боком кому лучше стать, улыбаться или хмуриться, демонстрировать бицепс или трицепс. Энн выбирала партнера, быстро объясняла ему легенду о простом рабочем парне и прекрасной принцессе, и они начинали позировать. Доминик в который раз восхитился, какой разной она бывает и как умеет расположить к себе людей, настроить их на нужную волну и дать каждому почувствовать собственную значимость. Он сам увлекся работой. На какой-то момент даже забыл, кого именно снимает. Просто красивую композицию: очаровательная девушка, сильный, грубоватый мужчина...

– А теперь пусть возьмет тебя на руки! – в творческом пылу предложил он и тут же пожалел об этом. Потому что здоровяк рабочий без лишних раздумий подхватил Энн и с гордым видом поднял над головой.

Изящное тело изогнулось аркой, ветерок всколыхнул легкую ткань юбки и обнажил длинные стройные ноги, лицо красавицы вспыхнуло от смущения... и удовольствия. Доминик уже видел, какой удачный получится снимок, но с радостью пожертвовал бы им, чтобы не видеть Энн в объятиях другого. Тем более на глазах у стольких зрителей. Пока на невидимом фронте влюбленный мужчина побеждал профессионала.

Объявили перерыв. Модель пошла переодеваться в другой наряд, Доминик менял пленку, подбирал и оформлял следующий фон. Он не замечал, что рабочие кивают в его сторону и тихонько между собой переговариваются. Скоро последние в очереди стали исчезать.

Энн вернулась и подошла к бригадиру, который стоял чуть в стороне. Очевидно, ей пришло в голову сделать несколько снимков с этим уже довольно пожилым, но стройным и подтянутым человеком. Однако идея Энн никакого восторга у него не вызвала.

– Да что вы, мадемуазель. Я уже стар и не гожусь для журналов. Разве только для рекламы средств от облысения, – рассмеялся он, похлопав себя по намечающейся плеши.

– Ну, Сильв, ну пожалуйста. Вы очень фотогеничны. После этих кадров у вашего крыльца будут толпиться молоденькие девочки, выпрашивая автограф или поцелуй. – Энн так и увивалась вокруг рабочего, которому явно льстило внимание модели.

– Вот спасибо! Мне этого добра достаточно! Шестерых детей уже наплодил, куда уж больше. А от красоток наутро все тело ломит...

Но Энн сдаваться не собиралась. Она подошла совсем близко к Сильву и громко прошептала ему на ухо:

– Обожаю зрелых мужчин! Особенно с горячей романской кровью в жилах!

Бригадир наконец растаял под лучами ее обаяния, а Доминик, напротив, ощущал неприятный холодок. Вот у Сильва кровь горячая, а про выходца с промозглых Британских островов так не скажешь. Мужчина с горячей кровью не позволил бы Энн Лесли ускользнуть. И не стал бы мучиться, видя ее с другими. Что, черт подери, с ним происходит?!

– Зачем вам эти картинки, ма шери? – спросил Сильв, приобнимая ее за талию. – На продажу?

– Да, мы продаем их. Стараемся показать, что и пожилые люди кое на что способны.

Вот этот точно способен на многое! Доминик потратил целую пленку и заснял историю поздней любви пожилого мужчины и юной девушки.

Энн дала Сильву свою визитную карточку с номером телефона и хотела позвать следующего партнера, но вокруг никого не оказалось. Пока они трудились над последним сюжетом, рабочие попрятались.

Модель нахмурилась и огляделась. Где-то за грудой мусора мелькнула форменная оранжевая жилетка ремонтника.

– Куда все пропали?

Сильв кивнул в сторону Доминика.

– Они думают, он из полиции. Маскируется под фотографа. Некоторые ребята, ну... приехали из Алжира. У них не все в порядке с документами. А дома остались семьи, которые целиком зависят от здешних заработков. Если их поймают, то отправят обратно.

Энн всплеснула руками.

– Ерунда какая! Да и вообще, кем бы он ни был, он на меня работает, а не нелегалов выискивает.

Сильв грустно улыбнулся.

– Они никому не доверяют. А что я? Я слишком стар, чтобы беспокоиться о таких пустяках. Когда вернусь домой и скажу жене, что обнимался с молоденькой девушкой для журнала мод, она помрет со смеху!

– Спасибо, Сильв. – И Энн действительно обняла его. – Не потеряй мою карточку. Я написала на ней адрес отеля в Перпиньяне, где живу. Скажи своим ребятам, пусть не боятся ни меня, ни моего фотографа. А жене передай, что я сделаю тебя знаменитым.

– Лучше бы богатым.

– И это тоже.

Поняв, что съемку придется закончить, Энн решительно направилась к кабинке и, не взглянув на Доминика, стала собираться. От огорчения она даже не переоделась – так была зла на фотографа, пусть и невольно, но помешавшего работе. Пока он убирал оборудование, Энн не разжимала губ и, только когда Доминик уселся за руль, резко произнесла: