Энджел пошла в свой номер, потрясенная больше, чем хотела бы это признать. Он не был стар. И он не был настолько болен. Он просто устал, вот и все. Зима была суровой, и эта старая лачуга, в которой гуляли сквозняки, не пошла на пользу его легким. Как только они доберутся до Калифорнии…

Калифорния… Если когда-то у нее и было сомнение в том, что ей следует делать, то теперь она знала это точно.

Завтра они сядут в поезд, который идет на запад, а не на юг, и ни Адам Вуд, ни кто-либо другой их не остановит.

Энджел еще раз проверила, заперла ли она дверь, плотно задвинула шторы, после чего взяла стул и просунула его в дверную ручку для надежности. Затем она села на кровать и через голову сняла тяжелую цепь.

Она держала крест двумя руками, устремив на него пристальный взгляд. Она ощущала его вес в своих руках и не отрываясь смотрела на него — и одно это уже давало ей захватывающее ощущение власти, от которого у нее кружилась голова. Крест был все таким же грязным, черным и уродливым, и даже его маленький кончик, который она отчистила, был тусклым от имевшегося на нем налета. Но когда она стала держать его прямо, в глубине одного рубина отразился огонь от лампы, он засверкал, и ее сердце забилось сильнее.

Джереми все время говорил о путях Господних и о руке .судьбы, и раньше она никогда не придавала значения этим словам. Но сейчас, вот в этот самый момент, она держала в своих руках судьбу, и не важно, имел ли Бог к этому отношение или нет — к ней в руки попало чудо. Она обещала папе, что не будет упускать своего шанса. И она не упустит его.

Во время ужина она решила, что единственное, что она может сделать, — это отнести крест ювелиру. Денвер — большой город, и она не сомневалась, что здесь есть магазины, которые занимаются покупкой и продажей таких изысканных украшений. Конечно, сейчас все они закрыты, а утром ей будет нелегко проскользнуть мимо Адама Вуда, чтобы отправиться на поиски такого магазина.

От необходимости выставлять крест напоказ в разных магазинах города для того, чтобы попытаться получить за него хорошую цену, ей стало не по себе, и после того, что произошло в поезде, возможно, глупее этого ничего нельзя было придумать. Конечно, учитывая, что Адам Вуд будет следить за ней, маловероятно, что она сможет ходить по магазинам в поисках лучшей цены, но как она могла согласиться на меньшее? Такой счастливый случай, как этот, больше не выпадет. Это был ее шанс, и она должна использовать его до конца.

У нее был только один выход. Возможно, сегодня вечером она не сможет найти человека, который мог бы купить крест, но в таком большом городе, как этот, можно найти кого-нибудь, кто согласится дать ей хорошую цену хотя бы за один рубин. Она скажет, что продает камень из обручального кольца своей бабушки или что-нибудь в этом роде. Никто не будет охотиться за крестом или выслеживать ее; а у нее хватит денег, чтобы доехать до Калифорнии, и еще останется почти целый крест, который она сможет продать позже. И самое важное, она окажется вне поля зрения Адама еще до того, как он обнаружит, что она скрылась в неизвестном направлении.

С большим усердием Энджел приступила к работе, пытаясь своим ножом выковырнуть из оправы рубин с левой стороны креста.

Через полтора часа она сдалась. Ее руки покрылись волдырями, кончик ножа затупился, а голос охрип от проклятий. Рубин не сдвинулся с места. Даже золотая филигранная оправа, которая выглядела воздушной, как кружево, оказалась прочной, как будто была отлита из чугуна.

— Будь проклят Адам Вуд, — прошептала она и в гневе отбросила крест от себя. Если бы он не следил за каждым ее шагом, у нее было бы время ходить по разным магазинам, у нее было бы время наводить осторожные справки, было бы время стать осмотрительной. Было бы время подумать.

Встав с кровати, она начала мерить шагами комнату.

Завтра утром он будет ожидать от нее, что она покорно сядет с ним в поезд — в поезд, который идет не в Калифорнию, а в Нью-Мексико. Если она откажется, ее папа захочет узнать причину. Если она откажется, Адам Вуд никогда не перестанет преследовать ее. Принимая во внимание все обстоятельства, вполне возможно, что он тоже охотился за крестом, как те двое в поезде…

Эта мысль пришла ей в голову так внезапно, что ее сердце бешено забилось в груди, ее охватили паника и гнев на себя за то, что она не подумала об этом сразу. Его неожиданное появление в городке, его расспросы о ней, нелепейшие истории о ее матери, бросившей ее давным-давно, которые он ей рассказывал, его настойчивость, когда он уговаривал ее поехать вместе с ним, и особенно то, как втерся в доверие к Джереми, — все это ее пугало.

Но вскоре ее сердце стало биться ровнее, и паника отступила. Нет, если бы ему был нужен крест, если бы он знал, что он у нее есть, к этому моменту он бы его уже забрал. Если бы ему был нужен крест, зачем бы он стал уговаривать ее уехать из города? И к тому же он помог ей избавиться от тех двоих, которые напали на нее в поезде. Нет, она теперь поверила в то, что Адам Вуд был тем, за кого себя выдавал, но от этого проблема, которую он представлял собой, не стала меньше.

И в ее интересах было оградить себя от любого риска.

Она взяла крест и задумчиво взвесила его на ладони. Затем, опять надев его на шею, засунула в лиф платья и вновь заколола шаль так, чтобы его очертания не были видны. Она села, чтобы спокойно все обдумать.

Она должна избавиться от Адама Вуда. И сделать это нужно сегодня же вечером.

Существует несколько хитростей, которые всегда могут пригодиться в жизни, и умение открыть запертую дверь без ключа относится к их числу. Энджел выдернула из пружин своей кровати кусочек скрученной проволоки и вставила ее в замочную скважину. Щелчок — и дверь в номер Адама открылась. Придерживая рукой дверь, чтобы она не скрипнула, Энджел бесшумно вошла в комнату.

Было три часа ночи, и в гостинице все давно спали. Даже такой большой город, как Денвер, ночью спал. Давно растаяли в ночи последние звуки пианино и последний цокот лошадиных копыт. Энджел босиком бесшумно ступала по деревянному полу. Она сняла нижнюю юбку и чулки, чтобы они не шуршали во время ее движения. Ее дыхание было легким, как ночь. Она долго стояла возле двери, вглядываясь в тени в темноте.

Наконец она смогла различить очертания длинного тела Адама, лежащего на кровати и укрытого одеялом; он безмятежно спал. Его шляпа и ремень с кобурой висели на столбике кровати, брюки были небрежно брошены на стул. Седельные сумки, которые заменяли ему саквояж, лежали на полу возле кровати. Наконец, решившись, Энджел прошлась по комнате.

Она не смотрела в сторону кровати. Как и у животных, у людей тоже есть инстинкты, которые работают, даже когда люди или животные спят; и она сосредоточилась на том, чтобы выполнить свою задачу быстро и тихо, не направляя на него свое внимание и надеясь не привлечь внимания к себе.

В кармане его брюк она нащупала большую пачку сложенных банкнот, и, довольная, набросила брюки на руку. Но она не могла позволить себе рисковать — у него в седельных сумках могло лежать что-то ценное. Она осторожно приблизилась к кровати и наклонилась, чтобы их поднять. Тюки были тяжелыми, и, медленно, очень медленно поднимая их с пола, она затаила дыхание. Внезапно ей пришло в голову, что надо было захватить с собой хоть какое-нибудь оружие, и она пожалела, что не сделала этого. Ее план сработает только в том случае, если Адам Вуд, проснувшись завтра утром, не обнаружит ни денег, ни одежды, а к тому моменту, когда он сможет найти помощь, они с папой будут уже далеко отсюда. Этот план полностью основывался на везении, а если бы она смогла вдобавок связать Адама, пока он спит, это было бы надежнее. Она ругала себя за то, что не просчитала все заранее. Если он проснется сразу после того, как она уйдет… Если он проснется сейчас…

Если он проснется сейчас, то, вполне возможно, он застрелит ее на месте. И хотя каждое последующее мгновение ее пребывания в чужом номере вызывалось необходимостью, перспектива быть застреленной ее совсем не прельщала. Значит, нужно достать его оружие.