Это стихотворение она еще не читала… Но… Нет-нет, ни за что! Разговоров потом будет. Только раз показала подруге и та уже вообразила, что Эмили влюбилась. Вот еще! По крайней мере, ни в кого из их класса. Её герой был настоящим, в том смысле, что настоящим литературным героем и жил на страницах романа, который она тогда читала…. Эмили кусала губы, поглядывая на диплом с последнего поэтического конкурса. Вспомнилась церемония вручения. Ах, как это приятно… Первое место по городу… Даже старшеклассники из лит кружка тогда аплодировали… И после этого как отрезало… Ни одной строчки за целый год!

Эмили стало обидно. В сердцах, она с силой бросила телефон в сторону. Словно бы в ответ на этот магический жест, в дверях появилась мама. Короткий изучающий взгляд задержался на дочери. Она подошла, села рядышком и нежно разгладила длинные волосы девочки. Эмили насупилась и отвернулась.

«Мам, я не хочу идти на этот конкурс», – тихо произнесла Эмили. Она подняла телефон. «Ну… Понимаешь, у меня просто нет ничего нового… Ни одного нормального нового стихотворения. Я уже все их читала. Их все уже слышали сто пятьдесят раз. Они будут смеяться».

«Если стихи хорошие, мне кажется, ничего страшного нет в том, что их читают по несколько раз», – заметила мама.

Но Эмили только упрямо закачала головой, бормоча: «Нет-нет-нет…»

Тень пробежала по маминому лицу. Её изящные брови угрожающе сдвинулись. «Знаешь что? Ты перестала писать стихи с тех пор, как начала делать свои дурацкие браслеты! Да! И не спорь со мной! Это правда».

В глазах Эмили погасла всякая надежда на понимание.

«Все твоё вдохновение тратится на эти игрушки!» С этими словами мама решительно встала и направилась к двери. «Выбери три стихотворения, распечатай и ложись спать. Ты просто устала».

Эмили сидела на краешке стола и с грустью смотрела на дисплей мобильника. Пальцы затанцевали над кнопками. «Моя лучшая книга пропала…» Эмили перечитала строчку, поморщилась и торопливо стерла написанное. «Может, это как-то зависит от места, где я пишу?» Она окинула взглядом комнату. Не остановившись ни на чём конкретном, её внимание обратилось к окну, за которым уличные фонари уже роняли в сгущающиеся сумерки задумчивый свет.

Следующие пятнадцать минут Эмили провела на подоконнике, быстро печатая в телефоне строчку за строчкой, а потом также быстро стирая их. «Нет, все было не то и не так…» Девочка взяла с полки томик стихов Джона Китса, повертела в руках и с тяжелым вздохом поставила обратно. Она легла на яркий, расстеленный на полу ковер и снова принялась набирать в телефоне приходящие на ум рифмы.

Наконец, Эмили встала, подошла к полочке с дипломом победительницы. Конечно, ей очень хотелось выиграть этот конкурс, очень хотелось написать хотя бы сейчас что-то особенное, удивительное, достойное такой награды и восхищенных взглядов в зале. Но откуда взять эти удивительные строки? Нужно что-то необычное… Она задумалась… и в следующее мгновение нырнула под письменный стол.

Скрючившись, Эмили печатала необычные мысли приходившие в голову в столь необычном месте… Однако, вскоре она устала от этого занятия и выбралась из-под стола. Чтение новых строчек не принесло Эмили облегчения. В её глазах блеснули слёзы, и она с силой отбросила в сторону мобильник.

В комнате снова появилась мама. Вся её сердитость куда-то улетучилась при виде несчастного ребенка, рыдающего посреди разбросанных книг и самодельных браслетов. Она усадила всхлипывающую Эмили на диван, разгладила её волосы.

«Это всё из-за книги…», – шмыгая носом, проговорила девочка.

«Просто распечатай то, что есть…», – настаивала мама.

«Но… но… это всегда помогало… Я только почитаю её стихи, и мне самой хотелось писать что-то…»

«Стихи Эмилии Дикинсон? Ты их использовала?» – мамино лицо стало строгим.

Эмили возмущенно вскочила. «Мама! Это не то…! Это не то, что ты подумала! Я чужих стихов не беру! Я – не вор! Я использовала их только для вдохновения!» – выпалила она, задыхаясь от справедливого гнева.

Мама улыбнулась. «Хорошо-хорошо. Успокойся. Я поняла, но все равно, милая, уже слишком поздно… Давай-ка оставим это на утро».

Уютно свернувшись под одеялом, Эмили слушала рассказы отца о далекой Индии. Он сидел в кресле напротив и буквально сиял, уносясь воспоминаниями в свое теплое, радостное детство, в яркий и шумный город Дели. Больше всего Эмили нравились рассказы о её бабушке. Она никогда её не видела, но, по словам папы, бабушка была настоящей доброй волшебницей. «Из цветов она плела длинные гирлянды», – рассказывал папа, «но не просто для красоты, хотя это, конечно, тоже важно. Гирлянды твоей бабушки обладали чудесной силой. Они лечили людей от разных болезней. Повесят такую гирлянду на стену в доме больного человека, и, так бывало, что уже на следующий день, он чувствовал себя лучше».

«Значит, она была волшебницей!» – восхищенно восклицала Эмили.

Папе почему-то не нравилось это слово. Он хмурился. «Нет-нет. В этом не было никакого волшебства. У неё просто были свои секреты… Она хорошо знала своё дело. Вот и всё».

«Пап, а ты не мог бы рассказать мне какой-нибудь её секрет?» – не успокаивалась Эмили.

«Боюсь, что не смогу», – с грустью отвечал папа. «Мама… То есть твоя бабушка… Она умерла, когда я был маленьким мальчиком. Я только помню, что у нас всегда было в доме много цветов, и мама… то есть твоя бабушка сама была как цветок – красивой и доброй…».

Эмили улыбнулась. Папа поднялся из кресла, поцеловал её в щечку и направился к двери.

«Пап?» – окликнула его Эмили.

«Да, солнышко».

«Принеси мне завтра ещё зеленой проволоки. Ты обещал».

Папа расплылся в улыбке. «Конечно, принесу. Спокойной ночи».

И, погасив свет, он вышел из комнаты.

Библиотека была третьим домом для Эмили. Третьим, потому что вторым была все-таки школа, где она проводила добрую половину дня. Но после школы Эмили почти всегда спешила в это старинное здание, где работала её мама. Даже в летние каникулы она любила сюда приходить. Отсюда словно из морского порта она уносилась в разные города и страны, переживая приключения вместе с героями книг. Да, это было особенное место. И то, что мама была его хранительницей, обычно придавало Эмили уверенности. В библиотеке она чувствовала себя почти хозяйкой… Но… только не в то утро…

В небольшом зале, где проходил поэтический конкурс, собралось с десяток участников, в основном учащихся старших классов окрестных школ. Из ровесников Эмили был только один мальчик – худенький, в очках, пришедший сюда со своей бабушкой. Даже среди старшеклассников было больше мальчишек, что никак не располагало к выступлению. И вообще, Эмили все здесь не нравилось. Она нервно теребила листочки с распечатанными стихами и бросала взгляды то на дверь, то на сидящую рядышком маму, которая напротив казалась какой-то особенно восторженной и радостной.

На сцене читал стихи Марк, симпатичный, высокий парень лет четырнадцати. Читал он громко, с выражением и с жестами настоящего артиста.

Звонкий голос разносился по залу, двухсотлетние стены которого, возможно, помнили немало знаменитых чтецов. Видимо, дело было все-таки в беспокойстве самой Эмили. В другой обстановке ей бы наверняка понравилось выступление Марка…