— Отлично вышло! — воскликнул Радель, придержав коня, чтобы тот не приблизился к юноше. Маррон не стал подходить ближе. — Теперь надо уносить ноги. Нам на северо-восток. Ты можешь бежать?

Маррон побежал.

Рассвет забрезжил, когда путники остановились отдохнуть в овраге под утёсом, где лошади почуяли воду — грязную лужицу, в которую падал струившийся по камням ручеёк, не пересыхавший даже летом.

Маррон стоял у приютившей их расселины и смотрел на выжженную землю. Он не нуждался ни в отдыхе, ни в тепле небольшого костерка… ни в компании.

Его слух обострился не хуже зрения, и Маррон слышал всё, о чём говорили беглецы. Разговор шёл о нём, поэтому юноша прислушался.

— …Почему у него красные глаза?

Ответа не было. Она сама знала ответ. Глаза больше не принадлежали Маррону.

— Что такое эта Дочь? — вновь спросила Джулианна уже другим тоном, в котором за усталостью чувствовалась решимость и твёрдое намерение добиться правдивого и ясного ответа.

— Дочь есть ключ и дверь, — ответил Редмонд. Голос его был слаб, но дух после побега окреп. — Она ведёт в другой мир — туда же, куда шёл мост в Башне. Мост можно перекрыть, но вот преградить путь Дочери невозможно.

— Но она рушит все и вся, она убивает людей…

— Если её использовать правильно и умело, она пробьёт дверь из мира в мир. Оказавшись в неумелых руках, она будет ломать и крушить все, чего коснётся. А Маррон ничего не знает.

— А, вот почему вы называли её оружием!

— Нет, не поэтому. Если Дочь будет использована полностью, она может открыть дорогу в Сурайон тысячам вооружённых людей. Вот почему мы назвали её оружием и осмелились оставить в Башне. По всему Королевству люди призывают к войне с Сурайоном. И Фальк не причина этого, а лишь следствие, но что стало бы, заполучи он Дочь?

— А она живая?

— Нет, не совсем… или не просто живая. Это какая-то насмешка над жизнью, она входит в человека и сливается с ним. Да, у неё есть собственная жизнь и цель, сила и мощь. Поэтому мы не можем позволить, чтобы Орден схватил Маррона, вот почему нужно увести его из Чужеземья.. Король назвал эту вещь Дочерью потому, что она сама «выходит» за кого хочет, какие бы планы ни были у короля на этот счёт. Шуточка так себе, но «брак» с Дочерью нерушим и длится до самой смерти «мужа». Шарайцы называют такого человека Ходячим Мертвецом и считают, что его очень трудно убить.

— Мы идём к шарайцам, — пробормотала Элизанда.

— Думаю, Маррон должен понять, что он получил и чем стал, — заметил Радель. — Я его обучить не могу. А зачем вам к шарайцам, а, Элизанда?

— Нас послал джинн.

— Что? Какой ещё джинн?

— Ну-ка стоп, — потребовала Джулианна. — Мы тебе все расскажем, но я сначала хочу выяснить одну вещь. Кто вы такие? Нет, я верю, что эти ваши имена настоящие, но ваши секреты мне надоели.

— Ну, как хочешь, — негромко ответил Радель. В этот миг Маррон заметил на самом горизонте приближающееся облачко пыли и понял, что это идущий человек. — Я — сын правителя Сурайона.

Обострившийся слух Маррона уловил даже изумлённый вздох Джулианны.

Впрочем, она быстро оправилась.

— А ты, Элизанда?

— Я? А, ну, я внучка правителя Сурайона. Я тебе говорила, очень милый старикан, тебе надо с ним познакомиться…

— Погоди-погоди, минутку! Ты — внучка, он — сын, а друг другу вы кто?

— Он мой отец, — холодно, с горечью в голосе ответила Элизанда.